Откуда взялся этот Клемент? - Пирсон Кит А.

Хозяин щелкает выключателем и плюхается в видавшее виды офисное кресло.

— И что вы за ювелир такой? — интересуется Клемент, осматривая комнату.

— Такой, который знает, что ювелирная коммерция уже ни хрена не тянет. На магазине нынче денег не сделать, поэтому я предпочитаю заниматься торговлей золотом и драгоценными камнями. Еще наладил вполне приличное производство. И через «Амазон» и «Ибэй» у нас неплохо уходят всякие побрякушки средней ценовой категории.

— «Амазон» и «Ибэй»? — переспрашивает Клемент.

— Сайты такие, неужто не знаете?

Я встреваю прежде, чем Клемент успевает выставить себя идиотом:

— Простите, Джерард, но он немного технофоб. Каким-то образом ухитряется обходиться без интернета.

— Прямо как моя мамуля, — смеется ювелир. — Тоже не пользуется.

Отвлеченный болтовней, ювелир наконец спохватывается и указывает нам на кресла перед своим столом. То есть я лишь допускаю, что это стол, поскольку данный предмет меблировки настолько завален бумагами, инструментами, пластиковыми стаканчиками и банками из-под «Рэд булл», что я не уверена.

— Так вы что-то говорили про сто пятьдесят унций чистого золота. Товар у вас с собой?

Клемент достает из рюкзака слиток, кладет его на стол и усаживается обратно в кресло.

— Пожалуйста. И хочу сразу же предупредить, что нам нужны наличные. И никаких бумажек и вопросов.

Джерард подается вперед и проводит ладонью по шевелюре.

— Господи Иисусе. Я и не понял, что у вас целый слиток.

— Это создает какие-то трудности?

— Нет. Просто они не так-то часто попадаются, по крайней мере, такого размера.

— А наличные?

— Крупная сумма тоже не проблема, если только сойдемся на разумной цене. В лучшем случае это золотой лом, так что на рыночную стоимость не рассчитывайте. Вдобавок мне придется наведаться в банк.

— Все это понятно.

— Не возражаете, если я рассмотрю повнимательнее?

— Не стесняйтесь.

Ювелир берет слиток обеими руками и, медленно вращая, изучает клейма на поверхности. Явно удовлетворившись результатом осмотра, кладет брусок обратно на стол.

— Что ж, я определенно заинтересован, но сначала мне нужно провести проверку.

— Делайте что хотите, дружище, но утром его уже проверяли, и все было в порядке.

— И как именно проверяли?

— Чувак соскоблил с него стружку и что-то с ней сделал.

— Наверное, проба кислотой. Моя проверка будет посерьезнее.

Джерард снова берет слиток и направляется к верстаку в другом конце комнаты.

— Идите сюда! — подзывает он нас.

Мы послушно встаем и подходим к нему.

Помимо множества разнообразных ручных инструментов, коробочек с яркими драгоценными камушками и вездесущих банок из-под «Рэд булл», на верстаке также стоит какое-то устройство серебристого цвета, формой и размерами смахивающее на микроволновку.

Именно на этот прибор ювелир с гордостью и указывает.

— Моя маленькая красавица способна проанализировать состав любого металлического предмета. Стоила целое состояние, но, простите за каламбур, в нашем деле она просто бесценна.

Мы с Клементом озадаченно переглядываемся.

— Почти четверть драгоценностей, что мне предлагают, вовсе не то, чем кажутся, — поясняет Джерард, заметив наше недоумение. — Например, не далее как вчера мне пытались втюхать браслет якобы из золота семьсот пятидесятой пробы. Когда же я поместил безделушку в свой анализатор, оказалось, что это лишь позолоченный вольфрам. Подделка, иначе говоря, которой ловко придали вид чистого золота. Так что благодаря прибору мне не пришлось выкладывать тысячу фунтов за то, что и на сотню-то не тянет.

— И что он скажет вам про наш слиток? — интересуюсь я.

— Скажет точную чистоту, а уж ее важность недооценить сложно. Если золото чистое или, по крайней мере, очень близко к таковому, у вас в руках, милочка, нечто весьма значительной ценности.

Мне хочется сказать ювелиру, чтобы он не называл меня милочкой, однако, раз уж он вот-вот выплатит мне несколько десятков тысяч фунтов стерлингов, решаю предать данную вольность забвению.

Мы наблюдаем, как Джерард подготавливает свою чудо-машину. Он щелкает рычажком, и цифровой экран оживает. Затем тычет пальцем в панель, на что аппарат отзывается низким гулом. После некоторых манипуляций с экраном ювелир открывает переднюю дверцу устройства. Осторожно кладет слиток внутрь и захлопывает дверцу. Снова щелкает рычажком и, ткнув напоследок по панели, оборачивается к нам.

— Займет примерно минуту.

— Может, обсудим пока денежный вопрос? — предлагает Клемент.

— Давайте сначала поглядим, с чем имеем дело, — отзывается ювелир. — Разница даже в несколько процентов по чистоте может существенно повлиять на стоимость.

Мы втроем стоим и таращимся на прибор целую минуту — очень долгую минуту.

Наконец, машина три раза громко пищит, и гудение прекращается.

— За еду! — шутит Джерард, однако мы не смеемся.

Хозяин мастерской наклоняется к устройству и пробегает пальцем по экрану, изучая полученные данные.

— Ну? — теряет терпение Клемент.

Джерард поворачивается к нам. По выражению его лица я уже знаю, что он собирается сказать.

— Сначала хорошую новость или плохую?

— Плохую, — бурчит Клемент.

— Боюсь, ваш слиток не из чистого золота.

— А хорошая?

— Мне не придется идти в банк.

39

Какое-то мгновение я опасаюсь, что Клемент прямо на месте удавит Джерарда.

— Если ты пытаешься нас надуть, в реанимации тебя, может, и откачают!

— Честное слово, нет! — вскрикивает ювелир. — Согласно анализу, в слитке лишь четырнадцать процентов золота.

— А что же тогда остальное? — продолжает бушевать Клемент. — Прошлогодний снег?

— Боюсь, в основном свинец, плюс еще кое-какие включения, попавшие, по-видимому, в процессе плавки.

— Да быть такого не может, — возмущаюсь и я. — Слиток проверяли только этим утром, и после этого предлагали за него девяносто тысяч. Разве стали бы столько давать, не будь он из чистого золота?

— Вы говорили, его проверяли по стружке?

— Да. И даже два раза.

— Конечно-конечно. Проба кислотой, как я уже говорил. Думаю, мне известно, почему эта проверка показала, будто ваш слиток из чистого золота.

— И почему же?

— Похоже, вам попался так называемый «соленый слиток».

— Какой-какой слиток? — рявкает Клемент.

— Вообще говоря, существует два вида поддельных слитков. Первый — «позолоченный», это когда брусок из простого металла, обычно вольфрама, покрывают слоем золота всего в несколько микрон. Такие распознать очень просто, потому что золото можно буквально соскоблить.

— Но наш слиток не позолоченный?

— Нет, определенно соленый, причем весьма старый. По сути, это свинцовый брусок с относительно толстой золотой оболочкой. При соскабливании стружки снимается чистое золото, поэтому-то ваш слиток и выдержал пробу кислотой.

— Все равно не понимаю, — плаксиво бурчу я. — Зачем кому-то заморачиваться с изготовлением такой подделки, если любой подпольный ювелир может определить, что слиток не из золота?

— В шестидесятых-семидесятых годах соленые слитки служили своего рода валютой среди преступных группировок. Естественно, технологий для определения подлинного состава у них не имелось, а поскольку такие слитки выдерживали проверку кислотой, определить подделку было не так-то просто. Если такой слиток предлагать за оружие или наркотики, понятное дело, с фальшивкой лучше не попадаться. Вообще, метод, конечно же, весьма изобретательный.

Совершенно не разделяю восторга Джерарда касательно изобретательности фальсификаторов. Его откровение в один миг ставит крест на всех моих надеждах.

— Значит, слиток совершенно никчемный? — спрашивает Клемент.

— Ну, не совсем. Унций двадцать золота в нем все же содержится.

— Какой стоимостью?

Ювелир ковыляет к столу и отыскивает в недрах сваленного хлама калькулятор. Затем своим толстым пальцем деловито тыкает по кнопкам.