Прощай, Византия! - Степанова Татьяна Юрьевна

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82

– Задернуть шторы, Лева? – стараясь говорить спокойно, повторила она.

Он снова покачал головой – нет. Потом вздохнул и протянул руку, указывая куда-то в угол детской. Нина увидела там, на стене детский ночник – пластиковая желтая лампа в виде месяца, улыбающегося, подмигивающего лукавым глазом, – изделие шведской «ИКЕА».

Нина села на кровать, прижала мальчика к себе. Он доверчиво обнял ее. Она взяла его на руки и поднесла к месяцу-ночнику.

– Правильно, видишь, как хорошо, там луна и здесь тоже, – шептала она.

Лева снова вздохнул. Она хотела было уложить его, но он прижался к ней теснее. Внизу послышалась музыка.

– Хочешь посмотрим, что там? – спросила Нина.

С Левой на руках она спустилась по лестнице. Ирина стояла посреди гостиной. Телевизор она успела выключить, включила стереосистему. Звучало аргентинское танго. Нина подумала – девочка скучает по сестре, по Зое.

Ирина прошлась по гостиной. Вскинула руки, как в балете. Движения ее были одновременно изящны и неуклюжи. Со стены на нее смотрел портрет. Она повернулась, выпрямилась, откинула голову, явно пытаясь подражать Зое, стремясь попасть в такт, не сбиться с ритма.

– Нет, ни черта не получается, – сказала она, увидев Нину на лестнице.

– Чтобы танцевать танго, нужны двое, – сказала Нина. – И кто-то должен вести.

– Павел вам не сказал, когда вернется? – спросила Ирина.

– Нет.

– Может, он вообще не захочет больше быть тут с нами. У него своя квартира, своя жизнь. Кто мы ему вообще? – Ирина подошла к дивану.

– Он ваш двоюродный брат.

– А Ираклий – мой сводный брат, что с того?

– У вас, Ира, еще есть сестра.

– Она уехала, бросила нас. Никогда мы друг другу не были нужны. Вот вы врач, скажите, моя мать умрет?

– Нет, что вы? Как вам… как тебе это в голову могло прийти? Варвара Петровна скоро поправится, и вы заживете, как прежде.

– Как прежде мы уже не заживем. Некому жить-то почти. – Ирина окинула взглядом стены. – И дома этого скоро не будет. Я знаю. Скажите, по-вашему, это нам всем действительно за то, что вот он, – она кивком указала на портрет своего деда Ираклия Абаканова, – сделал когда-то?

– Ира, к сожалению, родственников, предков, как и времена, не выбирают.

– А если я возьму и сменю фамилию? – спросила Ирина. – Возьму материну? Может быть, тогда он меня не найдет? Оставит в покое?

– Кто?

– Тот, кто нас убивает. – Ирина потянулась к пульту от стереосистемы – аргентинское танго оборвалось на пике страсти.

– Скоро одиннадцать, – сказала Нина (Лева, задремавший, оттянул ей все руки). – Давайте выпьем зеленого чая и будем ложиться спать.

Катя несколько раз с работы пыталась связаться с Колосовым. Но его мобильный был либо занят, либо недоступен. Вернулась домой она около семи. В девять приехал Драгоценный. Первый же его вопрос был: «Скоро будем ужинать?» Катя юлой завертелась на кухне: приготовила салат, достала из морозильника отбивные, бросила их на сковородку в шипящее масло. В этот момент пришло послание от Нины. Там, в доме, она была с Ириной и мальчиком.

– Ну, где мое мясо? Готово? – осведомился Драгоценный голосом Папанова-людоеда из «Кота в сапогах». – Оно ж подгорело! Жаркое! Зайчик, о чем ты только думаешь?

Там, в доме, Нина с этой девочкой и ребенком одна. Где же все? Что происходит?

– Катя, ты куда?

– Вадик, мне надо позвонить дежурному в розыск.

– Снова – здорово! Зачем? А ужин?

– Вот, пожалуйста, ты ешь, я сейчас.

– Говори со своим дежурным здесь при мне. Я твой муж. Кстати, дежурному сколько лет?

– Федору Михайловичу за пятьдесят. – Катя набрала номер дежурной части уголовного розыска. Как раз сегодня дежурил майор Ермолаев – человек опытный, бывалый, которого Катя чрезвычайно уважала и даже порой побаивалась.

Но на этот раз майор Ермолаев общался охотно: от него Катя и узнала о происшествии в Погрузочном тупике и задержании того, кто стрелял в Ираклия Абаканова.

– Никита Михайлович там, на месте сейчас. Тут уж из министерства звонили. Туда выехала группа МУРа и прокуратуры. По территориальности-то это их подследственность, хотя операция целиком наша, – делился дежурный, – мне распоряжение пришло группу дополнительно в Можайск выслать. Там местный отдел розыска по тревоге уже поднят.

– Почему? Что случилось? – не поняла Катя.

– Да личность задержанного они устанавливают. Вроде машину его нашли недалеко от места происшествия, проверили по номерам, а она у нас в области зарегистрирована, в Можайском районе. Приказано немедленно проверить данные на некоего Елецкого Петра Николаевича. А тут, как на грех, вызовы срочные: в Раменском убийство из хулиганских побуждений и в Королеве труп криминальный. Не знаю, кого куда посылать – вот сутки выпали, Екатерина Сергеевна. В Калмыкове возле дома оперативная машина была на всякий случай оставлена, так вынужден был ее снять с поста, направить в Королев. Там с трупом разберутся, снова в Калмыково вернутся на ночь.

– Ты слышал? – спросила Катя Драгоценного.

– Я не локатор, но у дядечки-мента голос трубный, – Драгоценный положил салат Кате на тарелку. – Ешь давай, кому сказал!

– Подожди. Ты слышал: наши его задержали!

– Кого?

– Он стрелял в Ираклия. – Катя не могла усидеть за столом, вскочила. – Киллер, наемник, задержан – ты это понимаешь?

– Ну, дело хорошее, – усмехнулся Драгоценный.

– Если он пытался убить Ираклия, то… Вадик, их оставалось ведь только двое. А теперь, когда Ираклий ранен, остался только один.

– Кто?

– Павел Судаков. – Катя мучительно попыталась вспомнить, представить себе этого человека. Она видела его там, в доме, мельком. Когда вспыхнул скандал, когда Марка Гольдера не пускали к сыну… Да, да, именно тогда она и увидела его – он вышел из кабинета. Вид у него был заспанный, растерянный. Господи, неужели этот человек – всему причина? Приятное интеллигентное лицо. Нина про него столько всего рассказывала. Ей казалось, что он с ней во многом откровенен. Откровенен?

А где он сейчас? Боже, дежурный отослал машину охраны в Королев на происшествие. Наших там никого сейчас нет. Нина одна. Этому человеку она доверяет, и если он появится в доме, то…

– Катя, ну ты что? – мягко спросил Драгоценный. – Чего ты в самом деле?

– Вадик, наши сняли охрану в доме из-за срочного вызова на другое происшествие.

– Ну и?..

– Я боюсь за Нину. – Катя чувствовала: словами этого не выразить. – Я очень боюсь.

– Ты же говоришь, ваши задержали киллера. Значит, вот-вот возьмут и заказчика.

– А если он их опередит? Он же всегда, всегда опережал! Там в доме Нина и эти двое последних Абакановых – Ирина и мальчик, они же сейчас перед ним совершенно беззащитны!

Кравченко неторопливо налил себе в стакан молока. Выпил с удовольствием. Ничего на свете – даже водку, даже ром, даже текилу не любил он так, как этот вот такой насквозь полезный, младенческий напиток.

– Ладно, давай одевайся, – сказал он.

Катя посмотрела на него: «Я правильно поняла, нет?»

– Одевайся быстро. Я готов, мне собраться – только подпоясаться, – хмыкнул Драгоценный. – Сейчас без малого одиннадцать. Сгоняем туда, в это ваше Калмыково-Внуково. Между прочим, мне эти твои «ваши» ящик коньяку должны будут поставить. За то, что я в свое свободное время их ментовскую работу буду выполнять – охранять этих ваших малолетних…

Он не договорил. Катя обняла его, буквально повисла у него на шее – от полноты чувств.

В это самое время в подмосковном Можайске группа, прибывшая из главка, вместе с местными оперативниками и сотрудниками ГИБДД выехала на улицу Ленина с намерением проверить некий адрес. «БМВ», обнаруженный возле места покушения на Ираклия Абаканова и принадлежащий согласно банку данных гражданину Елецкому, был зарегистрирован в местном МРЕО. Был установлен и Можайский адрес гражданина Елецкого: улица Ленина, 21, квартира 76.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82