Мне давно хотелось убить - Данилова Анна

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89

– Нет, ничего подобного, просто в моей жизни произошло кое-что очень важное…

Юля подумала о том, что где-то, наверное, шьется еще одно свадебное платье…

– И что же это такое произошло, да еще важное? – Она говорила вяло, чувствуя, как предательские слезы закипают в носу, а в горле застрял кусочек нетающего льда. «Ну почему, – спрашивала она себя, – почему я не радуюсь, что тоже выхожу замуж? А ведь Игорь Шубин в тысячу раз лучше Крымова?! И что такое страсть, которая сжигает изнутри, как не болезнь, как не психическое заболевание?.. И кто придумал эту боль, разрывающую не только душу, но и тело? И почему я не могу испытывать столь же сильных чувств, какие я испытываю к Крымову, к прекрасному человеку, каким является Игорь?»

– Ты представляешь, у меня, оказывается, есть отец! Его зовут Григорий Беркович.

Юле это имя показалось знакомым.

– Постой, он не мастер по сейфам?

– Да, это он… Ты видела его? Ты знаешь его?

– Он был с нами в М., открывал один дом… И это твой отец? И как же ты об этом узнала?

– Помнишь, я рассказывала тебе о человеке, который приходил ко мне домой ночью и курил на кухне?

– Помню, конечно. И это был он? Очень странная манера таким образом заявлять о себе… Тогда понятно, почему деньги… А мы…

Она хотела сказать «…мы потратились на экспертизу», но промолчала: зачем отравлять радость подруги такими прозаическими деталями.

– Я понимаю, о чем ты сейчас подумала, – сказала Жанна и зачем-то полезла в сумочку. – Я принесла деньги, думаю, что их хватит даже на то, чтобы найти зечку.

– Значит, этот вопрос остается открытым? – Юля равнодушно приняла из рук конверт с пачкой долларов. – Вообще-то эти деньги надо отдать Крымову…

– Да вы сами разберетесь, я думаю. Просто мне сейчас не до этого… Понимаешь, случилось еще кое-что, и это должно тебя заинтересовать… Думаю, что и здесь мне понадобится твоя помощь.

Жанна перевела дыхание и несколько секунд смотрела в пространство, собираясь с мыслями. То, что она намеревалась рассказать Юле, было, пожалуй, самым важным. И даже террор неизвестной зечки на этом фоне представлялся чем-то незначительным.

– Ты же видела Бориса…

– Конечно, видела. Тебя интересует мое мнение о нем?

– Может быть… – Жанна уронила руки на колени и вся как-то подобралась, сделалась меньше и тоньше. – Согласись, ведь он хорош?

– Безусловно. И здесь со мной согласится любая женщина, даже и мужчина не посмеет не признать его настоящим красавцем, но зачем тебе это?

– Ведь эта красота – его богатство? – не унималась Жанна, продолжая задавать, казалось бы, ничего не значащие вопросы.

– Ну… Не знаю, наверно. Ты можешь мне сказать прямо, что произошло?

За каких-то там несколько минут покоя и веселости на лице Жанны как не бывало. Она снова превратилась в затравленную и смертельно испуганную Жанну Огинцеву.

– Могу. Но только не сказать, а ПОКАЗАТЬ.

Жанна снова полезла в сумочку и достала черный конверт, откуда высыпала прямо на стол около двух десятков разного рода снимков, преимущественно черно-белых, нечетких, случайных…

Юля внимательно просмотрела их все и, сложив аккуратно стопкой, вложила их снова в конверт. На снимках был Борис, причем каждый раз в обществе другой де вушки.

– Ты напрасно их убрала, потому что одна из девушек – Марина Козич… – И тут Жанна разрыдалась. – Ты можешь себе представить?! Марина, та самая скромница и неудачница Марина Козич, которая, как ты знаешь, погибла, встречаясь за моей спиной с Борисом! Предательство! Что может быть хуже предательства? Они оба предали меня! Извини, я дала себе слово держаться. Я не должна раскисать, потому что я теперь не одна, у меня есть отец, который защитит меня. Он все знает, все понимает, с ним легко разговаривать… Он открыл мне глаза на него…

– Послушай, на всех снимках Борис просто идет рядом с девушкой, он же не в постели…

– Правильно. Вот если бы снимки были сделаны в момент, когда они находились в постели, я бы не поверила в их подлинность, можно было бы предположить, что это подделка, что снимки сфабрикованы, а так… их снимал мой отец. Он очень боится за меня. Но теперь уже и я боюсь за себя… Дело в том, что Борис… Господи, даже не знаю, как тебе это сказать… Борис и есть тот самый молодой человек, который встречался с моей мамой… Теперь ты понимаешь, что я испытываю? Ведь и я, понимаешь, Я ТОЖЕ ПРЕДАВАЛА ЕЕ!

Юля, которая до этой минуты все еще продолжала где-то на подсознательном уровне страдать по поводу ПРЕДАТЕЛЬСТВА КРЫМОВА, как-то сразу забыла о нем и вообще обо всем, что было с ним связано. Эта новость ошеломила ее. Борис – любовник знаменитой Валентины Огинцевой, женщины-вамп, любительницы молодого мужского тела?! Это было невероятно. И он теперь является женихом Жанны?

– Я правильно тебя поняла?.. – переспросила она. – Борис был любовником твоей матери? Значит, тот таинственный молодой человек, которого видели в ее обществе, который спокойно появлялся с ней в ресторанах и театрах, – Борис? Но тогда непонятно, почему же все считали, что его не было на похоронах? Неужели его НЕ УЗНАЛИ?

– Представь себе, не узнали.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что он за один день умудрился отрастить бороду, да еще к тому же и поседеть от горя, чтобы вот в таком измененном виде предстать перед ничего не подозревающей толпой любопытных, собравшихся на похоронах Валентины? Или, быть может, он ЗАРАНЕЕ ОТРАСТИЛ БОРОДУ?

– Я понимаю, что все, что я тебе сейчас сказала, смахивает на бред, но это правда. И Борис на самом деле очень молод. А что касается бороды, то здесь ты права, он действительно успел отрастить ее еще до смерти мамы. Дело в том, что она постоянно делала акцент на его молодости, на «молочной спелости», как любила она говорить, а ему это было неприятно. Мужчина всегда хочет быть взрослым, настоящим мужчиной, понимаешь?

– А ты? Ты-то знала, что человек с бородой – любовник матери?

– Он к тому времени был уже и моим любовником. И я любила его больше всего на свете. Это было словно наваждение, я преследовала его, точнее, ИХ… Я делала все, чтобы понравиться ему, я даже ходила по дому раздетая, чтобы он мог увидеть меня, подсмотреть за мной…

– А разве он БЫВАЛ В ТВОЕМ ДОМЕ?

– Конечно, просто я не решалась тебе об этом рассказать… Понимаешь, я сама все выдумала и напустила тумана, чтобы и самой поверить в то, что парень, с которым спала моя мама, – остался в прошлом, а сегодняшний Борис – совсем другой человек и принадлежит только мне…

– А кого же он любил на самом деле: тебя или ее? – Юля уже забыла, что разговаривает с измученной страданием женщиной, которая из-за любви потеряла покой и, возможно, мать, поэтому и задала этот жестокий вопрос.

– Не знаю. Порою мне казалось, что он любил только меня, но иногда… – голос ее стал глуше, она, казалось, с трудом произносила слова, – …иногда он называл меня… Евой…

– Евой? Я не ослышалась? Но почему же Евой?

– Потому что он был Адамом, а она – Евой.

Жанна раскраснелась от собственных признаний и боялась посмотреть Юле в глаза. И не от стыда за то, что связалась с любовником собственной матери, а за вранье, которым она окончательно запутала и без того сложное дело, связанное с появлением в ее жизни незнакомки, да и смертью Валентины. Ведь человек, назвавшийся ее отцом, просто уверен, что Валентину убил именно Борис. И в качестве доказательства того, что Борис постоянно лжет, что он – грязное и похотливое животное, для которого обладание женщиной является основным смыслом жизни, Беркович и представил эти снимки, сделанные им в течение последних месяцев.

– Беркович считает, что гибель мамы – дело рук Бориса… – наконец решилась произнести Жанна слова, убивавшие в ней последнюю надежду на счастье с любимым мужчиной.

– Но почему? Из-за денег?

– Он говорит, что да… Борису действительно всегда требовались деньги. У мамы их было более чем достаточно, а Борису была нужна мастерская, кроме того, он влипал в одну историю за другой, и везде нужно было платить, чтобы его не трогали, чтобы отпустили… Ему подкидывали наркотики…

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89