Тайная академия слуг - Ким Иын

В передней части выставочного зала висела фотография императора Корейской империи Коджона в натуральную величину. А на гербе императорской династии был изображен цветок сливы, тот самый, с пятью лепестками! Тогда герб Академии можно истолковать так, словно Академия поддерживала императорскую семью. Как это понимать?

Вопрос разрешился, стоило ей прочитать историю Академии.

В 1894 году, во время правления в Корее вана [7] Коджона, были приняты реформы Кабо: была провозглашена независимость от Китайской империи, упразднялась система круговой поруки, рабства и экзаменов на чиновничьи должности, а также запрещались браки в раннем возрасте. Тогда же глава Королевской академии, Чо Мальсим, покинул стены дворца и основал Академию слуг. Он рассчитывал, что с отменой системы рабства и появлением в Корее большого числа иностранцев слуги, получившие специальное образование, будут пользоваться большим спросом.

В честь открытия Академии Чо Мальсим получил в дар от императора Коджона флаг Корейской империи; развернув его, он обнаружил адресованное ему письмо от императора, аккуратно перевязанное шелковой лентой:

«Нынче для нашего отечества настали трудные времена, и враги окружают нас со всех сторон. Горести и плач моего народа, слышимый изо всех восьми провинций нашей земли, не дают мне спать по ночам. Тебя же, покинувшего дворец и вставшего на новый путь, я прошу: стань лучом надежды для нашего государства».

Вот на чем зиждилось доверие, оказываемое императорской семьей Академии, – на этом самом письме, которое ныне хранилось в стеклянном футляре на высоком постаменте в центре выставочного зала. Под письменами, выведенными тушью, стояла печать императора Коджона.

– Я тоже удивилась, когда увидела его в первый раз. Кто бы мог подумать, что у нашей Академии такая длинная история… – На этот раз Юджин указала на стенд с достижениями заведения.

8 октября 1895 года была убита королева Мин; подробности этой страшной трагедии не до конца известны и по сей день, но говорили, что в убийстве был замешан занимавший на тот момент пост посланника Японии в Корее Миура Горо, а также японские дипломаты и военные. В то время одна из выпускниц Академии служила в качестве переводчика при помощнике японского консула Хоригути Кумаити. Убираясь в кабинете хозяина, в одном из ящиков его кабинета она обнаружила письмо чрезвычайно важного содержания и тут же доложила о нем в Академию. «Проник в королевские покои. Королева устранена», – значилось в нем. Девушка сразу догадалась, что речь идет о королеве Мин. «Сделать это было на удивление несложно», – писал Хоригути; вместе с этим он перечислял всех тех, кто был замешан в убийстве. Это письмо на следующий день японский дипломат отправил своему приятелю Такехико Садамацу.

Служанка запомнила все имена в письме. Академия же сообщила их все руководителю повстанческого движения, вызванного жестоким убийством королевы и направившего свой гнев на японцев. Они жестоко мстили тем, кто был замешан в убийстве, – однако, несмотря на их старания, высокопоставленные лица успели бежать в Японию и остались безнаказанными. Повстанцы вывешивали головы убитых на воротах полицейского управления. Много лет спустя это самое письмо обнаружил американец японского происхождения и исследователь Стив Хасегава в антикварной лавке.

В марте 1932 года Ким Гу из Временного правительства Кореи отправил группу корейских патриотов, включая Ю Чжинмана и Ли Докжу, в Корею для убийства японских чиновников, в том числе генерал-губернатора Кореи Угаки Кадзусигэ. В то время при последнем служила старшей горничной выпускница Академии Пэк Исин. Она должна была дать ключевую информацию о расписании Угаки, внутреннем устройстве дома и времени, которое он проводил в нем, и передать ее Ю Чжинману. К сожалению, их план был сорван, когда 7 апреля его арестовала японская полиция. В июле того же года Ю был приговорен окружным судом Хэджу к шести годам тюремного заключения. В 1990 году он был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством».

– Неужели все это правда?

Хан Соджон была поражена. Сцены из истории Академии отчетливо пронеслись у нее в голове, словно кадры фильма. Каково было той девушке, Пэк Исин? Она была информатором, передавала информацию, а когда ее сообщника схватили, продолжила работать как ни в чем не бывало… Это было все равно что ходить по острию ножа. Жертвовать собой ради страны, переживающей темные времена… Смогла бы она сама так?

Даже не верилось, что Академия играла роль тайной разведки. Музей был наполнен рассказами об участии Академии в каждой странице истории, начиная с освободительного движения и Корейской войны, заканчивая эпохой Ёсин и демократизацией Кореи. Неужели Академия, в которую она попала, была таким местом? Хан Соджон на мгновение погрузилась в размышления, которые прервала Кан Юджин:

– Ну что, каково это, оказаться в месте с такой историей и традициями?

– Традиции? История? Да какой нам с них прок! – ответил вместо Хан Соджон другой голос. Девушки обернулись – это была женщина средних лет, одетая в элегантный костюм. Атмосфера мгновенно накалилась.

– Здравствуйте.

– Это же ректорша, ректорша! – успела шепнуть на ухо Кан Юджин.

– Вам что, есть куда пойти и рассказать о такой распрекрасной Академии со старыми традициями и долгой историей? – Усмехнувшись, женщина оглядела музей. – Снести бы этот музей начисто… Ваша форма тоже слишком аляповата. Со следующего набора надо бы ввести новую. – Она с долей раздражения оглядела Хан Соджон и Кан Юджин. – История… Предыдущие ректоры развели дел. Нечего об этом думать! Ваш удел – или стать хозяйкой, или жить и умереть где-нибудь в сточной канаве. Имейте это в виду – и помните, что нужно делать, чтобы здесь выжить.

Она шагнула к Хан Соджон, приблизившись к ней вплотную, словно дразня.

– Тебе-то некуда идти. Здесь прячут таких, как ты. Если уж попала сюда, будь добра вести себя подобающе и следовать целям нашей Академии. Думаешь, все так просто? Как знать, может, будет и похлеще, чем в мире за стенами…

От этих слов по всему телу Соджон побежали мурашки. Впервые она до конца осознала: тут о ней знают всё, всю ее подноготную… Всю ли? Неужели ректорша знает о Ким Хёнсу и обо всем остальном?

Ее слова звучали скорее как предупреждение, чем как совет. Соджон была как кролик перед удавом. Стань хозяином или загнивай в канаве… Слова ректорши эхом отзывались в голове:

– Сейчас-то чего так трястись? Кто знает, может, тебе суждено стать лучшей и выпуститься… Ты можешь не догадываться, на что способна. В любом случае все зависит от тебя. И да, как будете выходить, закройте дверь. – С этими словами ректорша покинула их.

– Ее прозвище – Бешеная Лиса. Подходит ей, скажи? Это как в школе: в классе обязательно хоть одна да была такая, бешеная. – Юджин хихикнула. – Знаешь, как ее зовут? Чон Ихва. Ихва как «цветок сливы», – добавила она, указывая на герб Академии. – Сменила имя, как стала ректоршей. Ну, чтобы вроде как полностью отождествляться с Академией.

– Это что, как английская королева, которая заявила, что она замужем за Англией? Наша ректорша тоже замужем за Академией? – В голосе Хан Соджон сквозила ирония.

– Эй, а ты смешная!.. В любом случае не обращай внимания на истерики этой старой девы и просто избегай ее по возможности.

Юджин закрыла за ними дверь и увлекла Соджон за собой, уверяя, что нужно спешить в самое важное в Академии место.

– Самое важное место? Что это?

– Сама подумай. Куда ты чаще всего бегала на переменках, когда училась в школе?

Откуда Соджон было знать про такое – она в принципе никогда не любила школу и ничего в ней…

– Смотри. Вот оно.

Ну естественно. Самое любимое учениками место. Буфет. Внезапно слова Юджин ее как будто убедили: да, и правда, самое важное и нужное место!

Они зашли в буфет. Его помещение было больше любого супермаркета! Легче было сказать, чего там не было, чем перечислять то, что было. Продукты из органических ингредиентов, гигиенические принадлежности, канцелярия, гаджеты и даже техника для обучения. Наступи чрезвычайное положение, на запасах этого «буфета» можно будет спокойно прожить полгода, а то и больше. В общем, шикарное место.