Я бился над этой загадкой, и вдруг мне пришло в голову связать убийство Тихомирова и нападение на наших приятелей. Допустим, Вячеслав Сергеевич владел чем-то, что позарез было нужно некоему Иксу. Допустим, спустя некоторое время Икс выяснил обстоятельства убийства Тихомирова и догадался, к кому попала интересующая его вещь... И тут меня осенило. Я побежал к Пете в управление, позвонил в Москву и попросил коллегу выяснить, чем занимался Тихомиров до пенсии. Узнав, что его деятельность фактически не отличалась от деятельности начальника соответствующего отдела КГБ, я понял значение открытого сейфа и для чего Кузнецову понадобилась помощь шулера Сарычева.
Остальное было просто. Я вызвал Аркадия и разыграл старейший полицейский спектакль под названием "Мне все известно". Глупый трусливый Сарычев немедленно раскололся. И конечно же, представил себя в роли невинной овечки, запуганной до помрачения рассудка кровавым злодеем Кузнецовым. Я устроил друзьям свидание. Василий, поняв, что показания Сарычева топят его с головой, тоже не стал запираться.
Да, они убили четверых, чтобы завладеть архивом Тихомирова. Да, они шантажировали людей, чьи досье нашли в архиве. Требовали не только денег, но и информации, позволяющей вести беспроигрышную игру на бирже. Но неаккуратно, не по-тихомировски. По-видимому, кто-то из жертв шантажа сумел на них выйти, наблюдая за биржевыми сделками. Кто именно - без понятия, потому и бежали из Москвы, хотели спрятаться понадежнее и нанять частного сыщика. Если бы имя человека, начавшего против них войну, стало известно, его можно было приструнить при помощи того же досье.
- А почему они не могли приструнить сразу всех своих клиентов? - спросил Генрих.
- Это очень опасно. Представьте себе: вы, не ведая о взбунтовавшемся товарище по несчастью, честно платите шантажисту, снабжаете его сведениями, а шантажист, несмотря на это, вдруг начинает жаловаться на какое-то покушение и угрожать вам разоблачением. Вы тут же смекнете, что существуют другие дойные коровки, столь же богатые и высокопоставленные. Найти их будет несложно, и, объединив силы, вы наверняка сумеете бесследно уничтожить негодяя вместе с архивом, где бы он его ни прятал. Люди, которых Кузнецов и Сарычев шантажируют, настолько могущественны, что совместными силами способны развязать мировую войну, не то что справиться с двумя жалкими одиночками. Нет, наши приятели не могли допустить, чтобы клиенты узнали друг о друге. Васе с Аркашей нужно было срочно установить личность противника и упредить его следующий удар. Потому-то они и решились на похищение Варвары и еще более рискованное похищение Прошки.
- А Кузнецов сказал тебе, где они хранят архив? - поинтересовалась я.
- Нет, конечно. Для него сейчас это единственная гарантия безопасности. Пока местонахождение архива неизвестно, противник, может, и воздержится от повторной попытки его ликвидировать - вдруг документы находятся у людей, готовых отомстить за Кузнецова или Сарычева?
- А чего же этот тип нанимал убийц? - спросил Леша. - Ведь и тогда было неизвестно, где архив.
- Тогда Василий с Аркадием не ждали нападения. Преступник рассчитывал, что они, понадеявшись на свою полнейшую анонимность, не приняли мер предосторожности. Но после того как им едва удалось избежать смерти, они наверняка позаботились о страховке.
- Кстати, а как им удалось спастись? - полюбопытствовал Прошка, но его любопытство так и осталось неутоленным.
В дверь позвонили. На прием явилась первая партия гостей.
* * *
Мы с Марком забились в самый дальний угол гостиной и затравленно наблюдали за развеселой толпой, заполонившей Сандрину квартиру. От многочисленных рукопожатий у меня болела рука, от бесконечных поздравлений раскалывалась голова, а гости все прибывали и прибывали. Уже не хватало сидячих мест, и вновь прибывшие устраивались на полу, уже видны были донышки салатниц и блюд (хотя мне казалось, что заготовленной нами жратвы хватит на год целому зоопарку), зато шампанское так и фонтанировало и водка не иссякала: гости Сандры приносили горючее с собой.
Группа изрядно захмелевших старушенций затянула: "Помню, я еще молодушкой была...", компания студентов ответила им дружным "Мы с тобой давно уже не те!", молодежь попроще затеяла в коридоре и холле дискотеку. Отовсюду слышался смех - звонкий и басистый, мелодичный и резкий, кокетливый и издевательский. Десятки голосов сливались в общий гул, подобный реву горной реки, гремела музыка, от слоновьего топота качалась люстра.
- Слушай, может, поедем на раннем поезде? - крикнула я Марку в ухо.
- А ты представляешь, что будет, если они всей толпой бросятся с нами прощаться? - прокричал он в ответ. - Пусть сначала немного выдохнутся. А лучше хоть частично разойдутся.
- Они разойдутся! Так разойдутся, что меня отсюда вынесут вперед ногами. Нет, ты как знаешь, а я ухожу. По-моему, сейчас можно ускользнуть незаметно, никто и внимания не обратит.
- А Сандра? Она же обидится.
Я задумчиво поглядела на подругу, блаженствующую в уютном кресле.
- Ты думаешь? А по-моему, ей сейчас не до нас. Я бы даже сказала, что ей будет не до нас еще долго-долго...
Марк покосился туда же, скользнул оценивающим взглядом по лицу Сандры, по профилю Селезнева, сидящего на подлокотнике ее кресла, и решительно встал.
- Едем! Я поищу Прошку с Генрихом, а ты оттащи Лешу от того очкарика. Они уже битый час обсуждают систему тарифов на проезд в Германии.
Спустя каких-нибудь полчаса мне удалось привлечь к себе Лешино внимание, а еще через пять минут он неохотно последовал за мной в холл. Пробившись сквозь плотные ряды пляшущей в темноте молодежи и горы пальто и шуб, мы обнаружили у самой двери полностью одетых Марка и Генриха и неодетого Прошку, судорожно стиснувшего в каждой руке по надкусанному бутерброду. Я наотрез отказалась от участия в попытках вырвать у него кусок изо рта (из жалости к себе, а не к нему) и протиснулась на кухню за сумкой и курткой. (Куртку вместе с сапогами нашли в вишневом "Москвиче", на котором Сарычев и Кузнецов приехали в поликлинику, и Сандра, обольстив милицию, сумела выцыганить мои вещи без всяких бюрократических проволочек.)
