Праздничный коридор (СИ) - Ильянкова Валентина Михайловна

— Татьяна Алексеевна одна из его жен?

— С Татьяной Алексеевной он познакомился в цеху — она начинала свою трудовую биографию на нашем комбинате обычной рабочей цеха. От Вострячка забеременела, но он детей не хотел. Анцев, в то время как молодой специалист банка, получил комнату в общежитии комбината и жил на одном этаже с Вострячком. Там же, познакомился с Татьяной. Фабричная девочка сразу сообразила, что можно своего ребенка предъявить перспективному во всех отношениях Анцеву. Интеллигентный и застенчивый Анцев почему-то принял все за правду и, когда ребенку было уже года два, женился на Татьяне, а ребенка усыновил.

— Он до сих пор остается в неведении?

— Самое непонятное в этой истории то, что, оказывается, Анцев знал, что ребенок не его, и втайне от Татьяны подстраховался — заплатил деньги Вострячку и получил от него расписку в том, что тот отказывается от сына, и никогда не будет предъявлять претензии на установление отцовства. Татьяна при поддержке Анцева окончила институт, получила работу и все материальные блага жены крупного руководителя. Но Татьяна и в замужестве осталась той, же скаковой кобылицей, как и в девичестве. Когда она снова возвратилась на работу в администрацию химкомбината, то ее встречи с Вострячком возобновились — его, как он сам комментировал эти отношения, возбуждала неординарность связи с женой банкира, и свой оргазм он получал уже тогда, когда задирал юбку высокопоставленной дамы, где-нибудь в грязном углу цеха или в рабочей бытовке.

— Не может такого быть!

— Зося, все это правда! Кроме самого Вострячка, на комбинате продолжают работать очевидцы этой истории. Твой отец давно дружит с Анцевым и, наверняка, знаком с историей его семьи. Поверь мне на слово, или задай несколько вопросов своему отцу. Мне кажется, что в своем коридоре любви ты вошла не в ту дверь. Теперь судьба возвращает тебя назад, чтобы ты попробовала исправить свою ошибку. Я несколько раз наблюдала, как Анцев заходил в твой кабинет — он перед тем, как постучать, нежно прикасался к двери, за которой находилась ты. Я была потрясена — он любит даже дверь, имеющую к тебе прямое отношение. Для меня Александр Михайлович — это образец мужского достоинства и красоты. Именно о таком мужчине мечтает большинство женщин. А если говорить в частности, то три четверти нашего женского коллектива серьезно влюблены в нашего руководителя. Возможно, все дело в его харизме? Под его обаяние попадаешь после первой встречи. Я видела его всего несколько раз, а присмотрелась, когда мы ходили поздравлять с рождением внука. Он тогда был счастливый и веселый, угощал нас шампанским. И оторвать от него взгляд было невозможно — безупречный костюм, белоснежная рубашка, приспущенный узел галстука, смуглая кожа, черные с проседью, густые волосы. Фигура по-настоящему мужественная, сильная, притягательная. Улыбка искренняя, голос низкий, чарующий, богатый оттенками. И смотри, какая стойкость — руководит женским коллективом, но за все это время не замечен ни в одной любовной интрижке. В чем ты сомневаешься, Зося? Сарафанное радио из Москвы донесло, что твой сын называет его папой. Если ты уже допустила любовь своего ребенка и взрослого, влюбленного в тебя мужчины, то это может означать только то, что ты сама к нему тоже не равнодушна. Я никогда не поверю, что все дело в его нынешней должности.

— А что, так тоже говорят?

— Говорят разное, но самое главное, что наш коллектив, а ты сама знаешь, что это очень непростой коллектив, с интересом наблюдает за развитием ваших отношений и искренне желает счастья и удачи вам обоим. Вы равноценная пара и пусть вам повезет.

— Однако, как быстро в нашем банке моя личная тайна стало достоянием общественности. Я тоже хороша — как любопытная Пандора, не сдержалась и заглянула в ларец с личными секретами семьи Анцевых.

— Там секреты не хранились. Их прилюдно, сама Татьяна Алексеевна давно вытащила из ларца. Тебе же, надеюсь, эти сведения принесут спокойствие. Разве тебя не угнетало то, что дедушка твоего сына влюблен в тебя и что эта связь может быть греховной?

— Дискомфорт по этому поводу, несомненно, был. Я даже хотела сходить в монастырь и поговорить с матушкой-игуменьей.

— Человек по своей природе от рождения греховен, но лучше жить с добрыми делами и чистой совестью, потому что былые грехи все равно придется искупать, иногда ценой своей жизни. Я это знаю на опыте собственной жизни. Но об этом как-нибудь в другой раз. Ты смотрела на часы? Мы с тобой всю ночь проговорили. Поедем домой? Твой сын тебя уже заждался!

— Да, поедем. Разговор у нас с тобой получился очень продуктивным и полезным для меня тоже. Оксана, я очень хочу тебе помочь. Но как? Перевод на работу в другой город ты не рассматриваешь, переезд на другое местожительство тебя тоже не устраивает. Тебе нельзя оставаться в одной квартире вместе с Савелием. Ты это понимаешь?

— Да, понимаю! Но пока я буду жить там, ради Павлика. Чем ты можешь мне помочь? Выходи скорее на работу. Это и будет твоя помощь. Мы поговорили, и я снова готова жить! Тяжело годами носить в себе груз обид и собственных греховных падений.

Зося приехала домой к обеду. Тетя Рози и Людмила сидели за кухонным столом и вдвоем кормили Санечку. Ребенок капризничал и отказывался от надоевшей каши. Зося взяла в свои руки тарелочку с кашей и быстро накормила малыша.

— Странное дело, — сказала Люда, — из твоих рук он все ест и не отказывается, а мы битый час пытались втолкнуть в него эту кашу и все напрасно. Делись секретом особого подхода к Санечке.

— Никакого особого подхода нет. Нельзя с ним сюсюкать и причитать. Он все понимает и считает себя сильнее вас. Веди себя с ним на равных, и ваши отношения изменятся. Поучись у Зои Николаевны — она несомненный авторитет у всех пеленочных детей. Стоит ей взять на руки кричащего кроху, как он сразу затихает и начинает улыбаться. Могу вам предоставить время для практических занятий с Санечкой — присмотрите за ним два-три дня. Мне срочно, сегодня же, нужно уехать в Москву. Присмотрите?

— Зосенька, могла и не спрашивать, ухаживать за Санечкой, это удовольствие для нас с Милочкой, — сказала тетя Рози, — ты, конечно, уезжай. Но, прошу тебя, предварительно поговори с отцом. Он сегодня ночь не спал, бродил по дому. Он не одобряет твое поведение. Считает, что, как бы ты ни любила Сашу, все равно должна сохранять свое достоинство. Да и Сашу он, мягко говоря, недолюбливает.

— Какое на сегодняшний день отношение имеет ко мне Саша? — удивилась Зося.

— Ты разве вчера не с ним встречалась?

— Нет. Моя коллега попала в неординарную, тяжелую ситуацию. Говорили с ней о наболевшем, всю ночь.

— Так бы и объяснила Коленьке. Ему сказали, что Саша на днях должен приехать в Москву и, возможно, захочет встретиться с тобой и Санечкой. И твою нынешнюю поездку он может аналогично расценить.

— Да, я хочу поговорить с Сашей, но с другим. Папе я позвоню.

Зося набрала рабочий телефон отца. Услышав его раздраженный голос, сказала:

— Привет, папочка! Кто тебя рассердил? Если я, то прошу у тебя прощения. Я и предположить не могла, что моя встреча с подругой может тебя так огорчить. Ты уже не сердишься? Спасибо. Еще я хочу тебе сказать, что уезжаю на несколько дней. Мне нужно поговорить с дорогим для меня человеком. Папочка, поверь мне, это не Санечкин отец. Веришь, да? И больше не сердишься? Целую тебя. Пока.

В купе Зося ехала одна. Впереди была ночь, она постелила постель и улеглась. Колеса поезда выстукивали «Са-ша, Са-ша», под этот перестук она сразу уснула и проснулась только в Москве. На такси заехала в гастроном, купила продукты и вскоре открывала дверь Анцевского дома.

Она жила здесь совсем недолго, но сегодня возвратилась в этот дом, как в свой собственный, родной, где она жила долгие годы, а потом уехала в ненужную командировку, и там очень скучала по своему домашнему уюту.

Зося обошла все комнаты с инспекционной проверкой хорошей хозяйки, поддерживающей в своем жилище чистоту и порядок. Вот на стуле висит мужская рубашка. Зося сняла ее и положила в стиральную машину. На столике стоит чашка с недопитым кофе — чашку вымыть и поставить в шкафчик, с прикроватной тумбочки вытереть пыль. Она возвратилась в гостиную и решила навести порядок на столике, стоявшем возле камина. Это было ее любимое место — она здесь любила посидеть в кресле с чашкой чая. Взяла в руки прозрачный кейс, чтобы под ним вытереть пыль, и сквозь обложку разглядела свою фамилию.