Задание на всю жизнь - Хакимов Абдулла

— Вся наша жизнь — политика, — продолжал между тем Садретдинхан. — А политика словно клинок с ядовитым острием… Малейшая неосторожность — и можешь поплатиться жизнью. Вы не думайте, что вступили на легкий путь. Я специально поручаю вам переписку книги — это будет хорошее боевое крещение. Постигнуть историю опасной борьбы, которую вели истинные сыны нации, узнать руководителей движения — для вас, молодых, это является почетным долгом…

То весело, то с печальной улыбкой повествовал муфтий о своем прошлом, ставшем теперь историей, запечатленной в этой рукописи.

— В различных уголках Средней Азии, — говорил Садретдинхан, — уцелели наши друзья. До сих пор они верят в нашу общую победу и, словно талисман, носят в боковом кармане зеленый флажок нации. Их взоры обращены на таких, как мы.

Он положил ладонь на рукопись, словно хотел подчеркнуть всю важность своих слов.

— Мы, по возможности, стремимся оправдать надежды и чаяния наших земляков-единомышленников. У нас великая цель — создать государство Великий Туран, а затем постепенно присоединить к нему Восточный Туркестан, Северный Афганистан и Хорасан.

Мирза, дождавшись паузы, тактично спросил:

— Но чтобы достичь этой великой цели, нужны огромные силы?

— Мы никогда не были одиноки: наше движение всегда, еще до 17-го года, поддерживали иностранные державы. «Милли Иттихад» была прочно связана с Турцией, большую помощь оказывали нам английский консул в Кашгаре сэр Джордж Маккарти, американский консул в Ташкенте Роджер Тредуэлл. А вы думаете, откуда добывалось вооружение для наших воинов ислама [24], которые вели сражения в Хиве, Фергане, Бухаре, в долине Зарафшана, в горах Памира?

Он говорил с подъемом, глаза его сверкали, козлиная бородка прыгала. Мирза внимательно слушал его.

— Волею судьбы фортуна отвернулась. Мусульмане не поддержали нас. Русская революция подчинила их своему влиянию, — почти кричал муфтий. — Кое-какие соратники вели себя как предатели. Вооруженные силы были повсюду разобщены. Одним словом, у нас не было единства. Мы потерпели поражение…

Муфтий внезапно замолчал, словно груз воспоминаний придавил его. Постепенно он успокоился. Стер с уголков рта выступившую слюну, взял в руки рукопись и начал цитировать места, которые ему казались особенно удачными.

Мирза Садыков напряженно слушал историю борьбы националистов. О многом он узнавал сейчас впервые.

Наконец, перевернув последнюю страницу, Садретдинхан умолк и опять глубоко вздохнул:

— Вот видите, муфтий повествует вам о прошлом, о поражениях… Вы можете спросить: «А что же дальше? В чем истоки нашей веры и нашей силы?» Я отвечу вам: скоро вы их почувствуете!

Мирза Садыков кивнул, все так же внимательно слушая Садретдинхана. А тот продолжал:

— Во многих государствах Востока и Запада имеются филиалы «Милли истиклал», они ведут работу среди тысяч эмигрантов. Центр и отделения в разных государствах получают немалую помощь от великих держав. Благодаря этой помощи мы создаем вдоль советской границы специальные пункты. Думаю, вы, приехав в Кучан-Буджнурд и Джаргелан, кое-что заметили?

— Да, я кое-что почувствовал… — осторожно согласился Мирза.

Но разгоряченному муфтию хотелось окончательно убедить своего собеседника. После долгого уединения над рукописью он был менее сдержан, чем всегда, да и коньяк слегка развязал ему язык. Внимание юного единомышленника словно возбуждало его красноречие, и он разворачивал перед Мирзой широкую и полную картину своей деятельности.

— Господин Мустафа Чокайбек, основавшись в Париже и сплотив вокруг себя таких же приверженцев нации из эмигрантов, создал известную вам «Милли истиклал». Ее признало французское правительство, выделило специальное место для ее расположения в Париже, официально названное «Туркестан». Люди, связанные с «Милли истиклал», по возвращении из Парижа заявляют: «Я был в Туркестане». И кто бы ни поехал во Францию, спрашивает: «Где Туркестан?» Разве это не является для нас гордостью?! В парижском «Туркестане» вокруг господина Чокаева сплотилась способная молодежь. Вам еще придется услышать имена заместителя председателя организации — доктора Тахира Шакири Чигатая и секретаря Абдул Вахаб Уктая. Влияние комитета сильно. В его отделениях, разбросанных в различных государствах, таких, как Турция, Иран, Египет, Афганистан, Индия, работают видные деятели. Представительство в Берлине связано с генеральным штабом Германии и держит тесную связь с влиятельными кругами… Мы выбираем своих людей из числа эмигрантов и готовим их для выполнения особо важных поручений.

Мирза понял, что имел в виду муфтий. Разумеется, во всех отделениях идет подготовка для засылки в Советский Союз шпионов, диверсантов и целых вооруженных банд.

— Если председатель общества господин Чокаев в Париже, то Тахир Шакири Чигатай и Абдулла Вахаб Уктай издают книги, брошюры и журнал «Ёш Туркестан» в Берлине. Эти книги и брошюры переводятся на английский, немецкий и французский языки. Турецким отделением «Милли истиклал» руководят доктор Маджетдин Ахмадбек и Абдулла Тавакали, в Афганистане — Хашим Шоик и Мухетдин хан Тура, в Индии — Алтин хан Тура и Азам Хашим. В Иране, как вы сами видите, — ваш покорный слуга. Наш штаб — это мечеть и худжра, в которой мы сидим…

Муфтий задумался… Но, видимо, не все аргументы были приведены. И он продолжал:

— Помните послания, которые мы адресовали господину Чокаеву, и его ответ?

Мирза, отлично помнивший эти документы, понимал, что излияния муфтия — для него клад. Он пожал плечами, всем своим видом говоря: «Откуда мне это помнить?»

— В секретном письме Мустафе Чокаеву, — поднял палец муфтий, — мы писали, что готовимся к наступлению на Советский Союз. Мы спрашивали, откуда оно начнется. Теперь вспомнили?

— Да, да, теперь, кажется, припоминаю.

— Ну вот. Вспомните и ответ господина Чокаева: «Наступление на Советский Союз начнется с востока… В связи с этим необходима тщательная подготовка эмигрантов-мусульман и установление связи и контакта их с русскими белоэмигрантами». — Палец Садретдинхана качался у самого носа Мирзы. — Мы неплохо сотрудничаем с руководителями русских белоэмигрантов Хайдар Хаджой и Грумницким. Их связи с английской разведкой могут существенно помочь нам. В первую очередь я имею в виду оружие.

— Все это понятно, однако замечу, что Хайдар Хаджа и сам проявляет инициативу в дружбе с вами.

— Вы еще ребенок. У Хайдар Хаджи и Грумницкого есть свои расчеты. Они также борются против Советов и прекрасно понимают, что в исходе этой борьбы мы, мусульмане, будем играть важнейшую роль. Теперь ясно? — назидательно проговорил муфтий.

Мирза кивнул и попытался как можно естественней улыбнуться.

— Таково положение дел, мулла Фархад. Чем больше вы будете вникать в практические дела, тем сильнее поверите в нашу победу.

Муфтий был явно в хорошем настроении.

В тишине раздались крики первых петухов.

— Неужели подошло время утренней молитвы? — муфтий выглянул в окно, затем посмотрел на часы: — Да. Чуть больше пяти. Вот видите, дорогой Фархад, сколько мы беседовали. Прямо-таки настоящий чигатайский кружок. Ну, что ж, я буду готовиться к утренней молитве, а вы идите немного отдохните, хорошо? Хотя сон и напасть, но он же и покой.

Взяв рукопись, Мирза поклонился и вышел из худжры.

Отдых был коротким.

В Мешхеде зимние вечера особенно тоскливы и длинны. С раннего вечера и до самого утра все вокруг покрывается беспросветной завесой темноты и мертвым молчанием… Эта гнетущая тишина господствует над безликими, кривыми и одинокими улочками. И лишь по улице Арк, в одной из худжр мечети суннитов теперь всегда горит огонек… Это не спит Мирза Садыков. Он день и ночь неутомимо работает. Нужно переписать рукопись муфтия. Ведь этот страшный документ касается судеб тысяч людей и безопасности Советского государства. Он освещает кипучую деятельность десятков змеиных гнезд, свитых во многих странах.