Обретение ада - Абдуллаев Чингиз Акифович

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66

– Мы ознакомим вас со всеми материалами, – разрешил Дроздов, и в этот момент в кабинет вошел один из офицеров КГБ.

– Срочное сообщение из Москвы, – сказал он.

Дроздов взял листок, прочитал сообщение. Потом посмотрел на сидевших перед ним генералов.

– Теперь мы можем сказать, – сообщил он дрогнувшим голосом. – Мы собираемся начинать комплексную проверку. Два дня назад во время командировки в Москву пропал заместитель начальника финансовой службы капитан Янчорас. Многие полагали, что он дезертировал. Но мы только что получили сообщение из Москвы. В номере, где оставался его руководитель, майор Евсеев, на полу в коридоре обнаружены плохо затертые пятна крови. Удалось установить, что кровь той же группы, что и у капитана Янчораса. И еще – самое главное. В ванной комнате найдены отпечатки пальцев полковника Волкова. Кажется, круг смыкается. Мы должны срочно арестовать майора Евсеева.

Он смотрел в этот момент на Дранникова и не видел лица Сизова. Но Сапин успел разглядеть лицо генерала ГРУ. Это была смесь страха, удивления, отчаяния и надежды. И полковник Сапин подумал, что они никогда всерьез не занимались офицерами Главного разведывательного управления.

В это время Кемаль Аслан находился недалеко от Бранденбургских ворот. Нужно было видеть эти ворота до сооружения стены и во время ее сооружения, чтобы понять те разительные изменения, которые здесь произошли. Если в прежние времена было опасно даже близко подходить к стене, то теперь на месте бывшей границы ничего не было. Камни и развалины давно убрали, предприимчивые коммерсанты даже разделили их на маленькие сувениры и продавали всем желающим.

Несколько лет назад любая попытка подойти к стене могла кончиться плачевно. Пограничники ГДР стреляли на поражение, и довольно много людей заплатили своей жизнью за попытку перейти в «лучший мир» на земле, наивно полагая, что «лучший мир» возможно обрести совсем рядом, для чего достаточно лишь перейти стену.

Теперь на этом месте десятки людей продавали имущество Советской Армии: форму, погоны, ордена, медали, фуражки. Великая армия перестала существовать, и вместо нее появился сброд алчущих наживы коробейников, пьяниц, воров и просто опустившихся людей. В толпе продавцов сновали цыгане, было много румын и поляков. Некоторые из них ходили в теплых советских шинелях и шапках-ушанках, а один отважный мадьяр даже нацепил на себя офицерский полушубок с генеральскими погонами. Кемаль шел мимо них, нахмурив брови. Как он ни старался не обращать внимания на подобный балаган, вид офицерских шинелей и воинских наград больно бил по самолюбию разведчика.

В одном месте торговали солдатскими консервами, похищенными с интендантских складов, в другом была налажена сувенирная продажа камней – остатков стены. Еще в одном месте продавали сапоги и ботинки солдат. И хотя обувь была новая, тоже украденная со складов, смотреть на нее было особенно неприятно. Сапоги и ботинки стояли, построившись в ряд, словно трофеи, оставшиеся после смерти их владельцев. Кемаль вспомнил увиденную однажды груду обуви в Освенциме, куда они ездили на экскурсию всем стройотрядом, когда вместе с другими студентами он работал в Польше.

Обойдя своеобразный «толчок» у Бранденбургских ворот, он зашагал к музею древней истории, расположенному в Восточной части города, недалеко от бывшей стены. Он ни разу не обернулся, даже не проверил, кто именно следит за ним, зная, что американские и советские агенты идут буквально по пятам.

Было довольно холодно, и он вдруг с удивлением вспомнил, что забыл свои перчатки в отеле. Раньше с ним подобного не случалось. Людей почти не было. Пунктуальные немцы в воскресный день не очень любили появляться на улицах города. Он шагал и думал, как поменялось все в этом городе. Раньше нельзя было так просто пройти с Западной части в Восточную. Но стал ли мир безопаснее, стал ли он лучше после того, как восторженные толпы молодых немцев снесли символ – стену, так зримо делившую Германию пополам? Кемаль не был тогда в Германии и смотрел все по телевизору. Тогда ему казалось, что это торжество здравого смысла. Увидев сегодня эту толкучку, он впервые подумал, что не все так однозначно.

У музея его уже ждала машина. Он вдруг подумал, что американцы, совершившие с ним пешую прогулку от Бранденбургских ворот, не успеют добежать до своей машины. Ему было даже жаль расставаться с невидимым эскортом. Но, обернувшись, он увидел лишь нескольких случайных прохожих и быстро сел в «Ауди».

За рулем был Трапаков. Ничего больше говорить было не нужно. Машина, набирая скорость, помчалась по улицам Восточной зоны и уже через десять минут снова въехала в Западную зону.

– Оторвались, – уверенно сказал Трапаков. – Представляю, какие у них сейчас рожи. Едем в Европа-центр. Там нас будет ждать твой итальянец.

– Ты напрасно думаешь, что мне доставляет удовольствие встречаться с этим грязным типом, – пробормотал Кемаль. – Знаешь, Сережа, я, кажется, очень устал. Просто на пределе. Еще один день – и больше не выдержу, свалюсь.

– Один день, – успокоил его Трапаков, – остался всего лишь последний день. А потом я сам отвезу тебя в аэропорт.

Кемаль ничего не ответил. Он уже прокручивал для себя предстоящий разговор с итальянцем. Как опытный бизнесмен, он понимал – итальянец привез «грязные» деньги, чтобы как-то их отмыть. У него не было сомнений, каким образом он достал эти деньги. Такие суммы наличными бывали только у мафии, у торговцев наркотиками.

– Вон там стоит его машина, – показал Трапаков. – Он, кстати, остановился в том же отеле, что и ты. Это было нужно из-за того, что почти нет времени. Ни у кого. Ни у чехов, которые переведут тебе деньги, ни у итальянцев, которые их получат. Ни тем более у тех, кто передаст деньги чеками, получив их на свой швейцарский счет от итальянцев. Мы пока не можем выяснить, кто стоит за всеми переговорами с чехами и итальянцами. Ясно лишь, что это очень компетентные люди, знающие нашу систему подходов, наши правила агентурной работы и даже наших резидентов, одного из которых они убрали в Праге, а другого в Будапеште.

– Ясно. Тогда я пойду, – сказал Кемаль, – пока.

Он вышел из автомобиля и зашагал к темно-вишневому «БМВ», стоявшему на другой стороне улицы. Даже здесь, в самом центре бывшего Западного Берлина, в выходной день почти никого не было. Несколько машин, редкие прохожие, кажется, все было в порядке. Он оглянулся и сел в автомобиль. Машина Трапакова сразу отъехала.

– Добрый день, – поздоровался Кемаль.

– Здравствуйте, – улыбнулся итальянец, показывая свои зубы.

По-английски он говорил хорошо, безо всякого акцента, столь характерного даже для некоторых итальянских жителей Нью-Йорка.

– Вы хотели со мной встретиться, – холодно сказал Кемаль. Он вдруг понял, что ему не нужно изображать бизнесмена, возмущенного незаконностью подобной сделки с мерзавцами. Он действительно был возмущен и действительно презирал своего собеседника, объективно даже помогавшего советской разведке выявить мерзавцев в Западной группе войск. Но сам итальянец об этом, разумеется, не знал.

– Мистер Брандейс, наверное, вам все рассказал, – улыбнулся итальянец. Бонелли не смущал подобный холодный прием американского бизнесмена. Он привык к подобной реакции. Они брезговали здороваться с ним за руку, но совсем не брезговали его деньгами. И это делало его почти философом.

– Я не знаю никакого Брандейса, – так же холодно произнес Кемаль, – я должен только подписать договор и перевести вам деньги со счета, который я узнаю сразу после подписания. Договор при вас?

– Да, конечно, – итальянец достал договор, – здесь, правда, нет адвокатов, – не удержался он от язвительной насмешки.

Кемаль холодно взглянул на него, но ничего не сказал.

Он внимательно читал текст. Потом спросил:

– Здесь все три экземпляра?

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66