— Нас срисовать можно только с торца одного здания, — произнес Игорь.
— Там лестница, а как показало вчерашнее посещение, перемещаются сотрудники только в пределах своего этажа. Скорее всего, тут всё выстроено так, чтобы люди меньше пересекались между собой. Есть отдел — вот в нём и варись, а с остальными и встречаться не стоит. Не удивлюсь, если у них и приход на работу строго регламентирован по отделам.
Добравшись по лесополосе до угла забора, ребята остановились. Забор уходил вправо, а лесополоса тянулась прямо еще метров на пятьдесят — дальше начинался лес. Перед забором была полоса чистого пространства. Парни прошли вперед до леса и двинулись параллельно забору.
— Смотри, одна секция перекошена сильно. Видимо, опорный блок просел, — Игорь рассматривал бетонные секции.
— Хорошее место! За забором — одноэтажка, тот самый цех, про который вчера мужики говорили. Ночью наши предположения проверим и будем принимать решение. Думаю, это место подходяще для преодоления периметра. И даже если есть сигнализация — уйдем без вопросов. С этой стороны здание нас закрывает от лишних глаз.
— Главное, чтобы сегодня владельцы домика не приехали, а то будет нам ночёвка в лесу, — улыбнулся Игорь.
— Если мы сегодня выясним всё, что нам надо, то уже завтра ночью будем спать в тепленьких постельках. А теперь предлагаю углубиться в лес и прогуляться к тому неизвестному объекту. О нём мы нихрена не знаем, а узнать надо бы. Куратор ведь обязательно задаст вопросы, — Сергей, улыбнувшись, направился по лесу.
— Пошли, коли надо…
Двигаясь лесом, парни вышли к большой строительной площадке. Правее видна дорога, упирающаяся в бетонный забор, за которым находилось здание, видимое с дороги. Начато строительство нескольких больших корпусов, но работы почти не велись. Осмотрев строительную площадку, парни направились к дороге.
На заборе нет никаких вывесок, рядом с воротами стоит деревянный домик сторожа. Навстречу вышел пожилой мужчина в телогрейке и заячьей шапке с опущенными ушами.
— Добрый день! — улыбнулся Сергей.
— И вам не хворать!
— Не подскажете, что тут строят?
— А вам накой? — мужчина смотрел на парней.
— Мы с дач, по округе бродим, вот стройку увидели. Понятно, что предприятие какое-то, но что — не понятно.
— Лекарства тута выпускать будуть. Тока кода построять — не понятно. Ужо не первый год как строять.
— А люди ж на работу сюда едут.
— Едуть, а чаво делають — не знамо, — вздохнул мужчина.
— Спасибо! Извините, что побеспокоили.
Не торопясь, друзья пошли по дороге в сторону перекрёстка.
— Что скажешь? — Игорь пинал льдышку по дороге.
— Ничего… Только если связать всё, что мы тут узнали, не получаются просто лекарства. Про питомник помнишь, что мужик говорил? — Сергей посмотрел на друга.
— Конечно.
— Вот и увязываем: опыты на животных с выпуском лекарств. И что получаем?
— Если ещё добавить контроль военных над питомником, то получается ядрёная смесь… — качнул головой Игорь. — Думаешь, это всё взаимосвязано?
— Полной уверенности, конечно, нет. Но два и два — всегда четыре… А тут городюшник маленький, кругом воинские части, своя электростанция, то есть нехватки энергии быть не может. Да ещё и институт, связанный с ядерной физикой. Как-то всё складывается красиво… — задумчиво произнёс Сергей.
— Получается, остальные предприятия выступают прикрытием?
— Возможно. Градообразующее, конечно, ГРЭС, торфопредприятие — сопутствующее, скорее всего, во время войны ГРЭС и работала на торфе, крупный мебельный комбинат — отвлекающее. А про остальные особо никто не афиширует, а их тут целых три. И каких! — произнёс Сергей.
Выйдя на перекрёсток, парни остановились.
— Куда мы? — Игорь покрутил головой.
— В ресторан, жрать охота, — вздохнул Сергей, посмотрев на друга.
— Ну что ж, проверим кухню местного ресторана! Заодно, может, ещё что узнаем — в отличие от пивной, туда народ поприличней должен заходить. Всё же ценник более кусачий.
— Пойдём, там по крайней мере тепло, да и вариантов у нас всё одно нет. До темноты надо где-то шариться.
В гардеробе при входе в ресторан кемарила пожилая женщина. Парни, не раздеваясь, прошли в зал. Большие окна всё так же плохо пропускали свет, большая люстра под потолком с лампами, стилизованными под свечи, немного добавляла освещения, но всё равно везде царил полумрак. За двумя столиками сидят уже не совсем трезвые мужчины. Парни присели в дальний угол, чтобы видеть двери, сняли верхнюю одежду, повесив её на спинки стульев.
Через пару минут подошла официантка — женщина лет тридцати с пышными формами. Передник повязан поверх чёрной юбки, белая блуза и чепчик на голове.
— Чего желаете?
— А что вы можете предложить? — улыбнулся Сергей.
— На первое — куриный бульончик и рассольник, на второе…
— Рассольник вчерашний? — Сергей не дал договорить женщине.
— С чего вы взяли? — чуть возмущённо спросила официантка.
— Потому что настоящему рассольнику надо настояться, тогда он становится вкуснее, — Сергей продолжал улыбаться.
— Нет, у нас всё свежее… На второе могу предложить биточки и гуляш, гарнир на выбор: макароны, пюре и гречка. Попить — чай, кофе, соки, лимонад.
— А алкоголь есть? — Сергей рассматривал женщину, подперев щёку рукой и облокотившись о стол.
— Портвейн, водка, коньяк.
— По пятьдесят коньячку, два рассольника, биточки с пюре. Кофе, наверное, растворимый?
— Ну, а какой ещё… — недовольно произнесла женщина.
— И давайте кофе… Дальше посмотрим, только принесите его, когда мы поедим…
— К коньяку что-нибудь нужно? — деловито спросила официантка, записывая заказ.
— Например?
— Могу предложить лимон и шоколад…
— Пожалуй, мы откажемся от добавок. Благородный напиток надо пить в чистом виде.
Приняв заказ, официантка удалилась от стола, чуть покачивая бёдрами.
— В ресторане — как в столовой… — улыбнулся Игорь.
— Возможно, выбор блюд меняется к вечеру. В Москве ведь тоже так: утром работают в режиме кафе, а после девятнадцати — ресторан.
Официантка принесла коньяк и первое, поставила на стол и удалилась. Подняв бокалы, парни стукнули ими и опрокинули содержимое в рот одним глотком.
— Твою ж мать… — выругался Сергей. — Теперь понимаю, почему многие называют коньяк клоповником.
— Что это за пойло? — закашлялся Игорь.
Первое оказалось не таким плохим, как думалось. Конечно, не шедевр, но лучше, чем сидеть на сухомятке. На предложение повторить алкоголь вежливо отказались. Поковыряли отвратительное второе. Жиденький кофе, больше похожий на подкрашенную водичку, пили не спеша.
Постепенно в зале появлялись люди, но многие не задерживались надолго: выпьют, закусят — и на выход. Когда официантка принесла счёт, парни поняли, почему народ особо не задерживается: он явно не соответствовал оказанным услугам. Расплатившись, вышли на улицу. Сумерки начали опускаться, и ребята отправились к институту.
Холодный ветер усилился, и парни, подняв воротники курток, застегнули их на ремешки. Быстро дошли до института, пройдя мимо, свернули в лесополосу.
