Ответный удар - Абдуллаев Чингиз Акифович

— Вы давно владеете этой виллой?

— Не знаю, муж купил еще до нашей свадьбы эту виллу, и мы здесь были только два раза.

— Почему комната в конце коридора называется комнатой дьявола?

— Там ужасно воет ветер, — вздохнула Анна Харрисон. — Кроме того, предыдущий хозяин собирал коллекцию пыточных орудий, разного рода щипцы, кандалы, плети — в общем, всякую гадость. Вот оттуда и пошло — комната дьявола.

Муж очень жалел, что не успел приобрести эту мерзкую коллекцию.

— Вы его вторая жена?

— Третья, — уточнила Анна Харрисон. — Первая умерла двадцать лет назад.

Со второй он развелся восемь лет назад. Они прожили вместе всего пять лет. От первой у него сын — Роберт. От второй детей не было. Мы познакомились с ним три года назад в Лондоне. Я работала манекенщицей. Он, увидев меня, сразу влюбился.

Впрочем, — вздохнула Анна, — он слишком часто влюблялся.

— У него были любовницы?

— Наверняка были. И не одна. Вообще он любил красивых женщин, разного рода кутежи, даже охотился на крокодилов в Египте. Любил выпить, пошутить.

— Был любителем острых ощущений, — вставил Дюбуа. Женщина кивнула:

— Да. При этом был умным, серьезным человеком. Хорошо знал литературу, искусство, говорил на нескольких европейских языках, умел нравиться женщинам.

Росс ахнул. Вот этого он в Харрисоне не разглядел.

— Вчера вечером вы сразу поднялись наверх? — спросил Дюбуа.

— Да, почти сразу за Робертом и его супругой. Харрисон сказал какую-то очередную гадость, и мне стало неприятно. Я повернулась и вышла, поднявшись наверх.

— В коридоре вы не обнаружили ничего подозрительного? — спросил на этот раз сам Росс.

— Нет, вы же помните прекрасно. Я ушла к себе и почти сразу легла, когда раздались эти дикие крики. Быстро накинув халат, я спустилась вниз и увидела эту ужасную картину. А потом все забегали, закричали. Приехала полиция, и Шарлотта увела меня наверх, дав мне снотворного.

— А где была в это время Шарлотта, это, кажется, ваша служанка? — уточнил Дюбуа.

— Да, очень милая старушка, — кивнула Анна, — она была на кухне, в другом конце коридора, и не слышала криков.

— Странно, — удивился комиссар, — все слышали, а она нет.

— Она чуть глуховата, — развела руками Анна, — плохо слышит. В основном читает по губам. Такая работница почему-то очень устраивала моего мужа. Как, впрочем, и этот ужасный Хуан, его шофер. Муж подобрал его где-то в Латинской Америке. Говорят, раньше Хуан был бандитом. Во всяком случае, физиономия у него ужасная.

— Вы никого не подозреваете? — в упор спросил комиссар.

— Кого я могу подозревать? — вздохнула Анна. — Никого. Хотя я прекрасно знаю, что в этом доме его не любили. Да еще эта история с пропавшими документами.

— С какими документами? — удивился Дюбуа.

— Они пропали у него несколько месяцев назад. Муж тогда ужасно ругался, избил своего охранника. Потом, правда заплатил ему двадцать пять тысяч долларов и выгнал с работы. Скотленд-Ярд проводил расследование по этой пропаже но они ничего не смогли обнаружить. Собственно, из-за этого Эдвард и пригласил мистера Леживра к нам на виллу — найти похитителя. Но мистер Леживр отказался.

Росс кивнул головой, соглашаясь.

После ухода Анны Харрисон Дюбуа спросил у Стивена Росса:

— А почему он отказался?

— Ему не нравится рыться в чужом белье, — раздраженно сказал Росс. — Насколько я понял, документы взял кто-то из членов семьи, и ему не хотелось быть инициатором семейных драм. Но вам, я думаю, нужно будет послать запрос в Англию насчет этой пропажи. Может быть, они сообщат нам нечто интересное.

Следующие пятнадцать минут Дюбуа пытался докричаться до Шарлотты, раздраженный и огорченный неясным способом совершения убийства. Но служанка ничего не слышала и не видела. Поняв, что дальше допрашивать бесполезно, Дюбуа отпустил старушку, уже спешившую на кухню.

Пришедший на допрос Боб Слейтер держался как-то более уверенно, даже нагло. Вчерашняя смерть хозяина словно освободила его от вечного страха перед унижениями и оскорблениями.

— Вы не слышали криков? — спросил его Дюбуа.

— Конечно, слышал. Мы только вышли вместе с мистером Россом, — показал рукой Слейтер, — как раздались эти крики.

— Вы были с мистером Россом? — уточнил Дюбуа.

— Вместе. Только я достал сигареты, как раздались крики, и мы побежали по коридору. У дверей гостиной мы встретили мистера Леживра, так, кажется, его зовут? Он был со стаканом воды в руках. В коридоре никого не было. Когда мы добежали до комнаты дьяво… — он поперхнулся, перекрестился, — в общем, до этой комнаты, там лежал только убитый Харрисон.

— А миссис Холдмен? — быстро уточнил Дюбуа.

— Она тоже. Но она была немного в стороне, у стены.

Мистер Леживр дал ей воды, и тут подошла Анна. Потом прибежали Гарри и Роберт.

— После убийства вы побежали в сад. Можете объяснить почему? — спросил Дюбуа.

— Очень просто. Убийца не мог уйти незамеченным по коридору, — невозмутимо парировал Слейтер, — значит, ушел в сад, через окно. Нужно было срочно осмотреть сад. Я попросил Хуана и Гарри Холдмена помочь мне.

— Какая предусмотрительность, — немного насмешливо произнес Дюбуа, — не слишком ли решительно вы действовали? Для человека вашей профессии…

— Именно для человека моей профессии, — спокойно парировал Слейтер. — Меня всегда привлекали разные фокусы и трюки. Вы слышали о великом Гудини? Он исчезал из закрытой камеры. А здесь всего лишь комната, тем более с окнами, выходящими в сад. В этом была какая-то тайна, а человеку искусства тайна всегда представляется одним из способов познания нашей Вселенной. Именно через тайну.

Разве не захватывающе?

— Вы ничего не нашли во дворе? — Дюбуа не любил лирических отступлений.

— Никаких следов, — подтвердил Слейтер, — хотя мне кажется, что Хуан все-таки был достаточно близко от окна.

— В момент совершения преступления? — быстро спросил Дюбуа.

— Гораздо раньше, — подумав, ответил Слейтер, — в момент убийства у дома никого не было. Вернее, никого не было у окон этой комнаты, выходивших в сад. Я хорошо разбираюсь в таких вопросах — следы должны быть еще свежими.

— Откуда вы так хорошо все знаете?

— Я художник и, кроме изобразительного искусства, иногда занимаюсь ваянием, скульптурой. А там важно чувствовать глину, землю, воду. Чувствовать все своими руками. Поэтому я убежден — в момент убийства никого у окон этой комнаты не было.

— Кто, по-вашему, мог совершить убийство? — в упор спросил Дюбуа.

— Любой, — спокойно ответил Слейтер, — покойный имел скверный характер.

Его не любили сын, невестка, друзья. По-моему, только его племянница Марта как-то могла выносить его шутки.

— А жена? Вы ничего не сказали про жену, — заметил Дюбуа, — или она любила Харрисона больше других? Слейтер не смутился.

— Про Анну Харрисон говорить не хочу. Это не мое дело. Но ее можно понять, если она не особенно скорбит по поводу смерти мужа.

— Вы давно знакомы с миссис Харрисон?

— Довольно давно. Еще до того, как она вышла замуж. Кстати, можете не проверять версию обвиняемых — жены и любовника. Мы не любовники, скорее друзья.

Харрисон не покупал моих картин, это верно. Но он финансировал проведение выставок, а это уже большая помощь. Один я бы с этим не справился.

— Благодарю вас, мистер Слейтер. Будьте добры держать в тайне ото всех наш разговор.

— Понимаю, — встал Слейтер, — я могу идти? Благодарю вас.

Он вышел, больше ничего не добавив.

— Остались двое — я и Хуан. Но последний был в саду и вряд ли что-нибудь слышал. А мне нечего добавить к словам Слейтера, — развел руками Стивен Росс.

— Что вы думаете о мистере Леживре?

— Ради бога, не надо, — даже испугался Росс, — это я пригласил его сюда. До вчерашнего дня он даже не слышал имени Эдварда Харрисона. Кроме всего прочего, он единственный, у кого нет абсолютно никаких мотивов. У всех остальных, я еще понимаю — деньги, наследство, обида, зависть, но здесь не тот случай. Уверяю вас, мистер Леживр вне всяких подозрений. Исключите эту версию, абсолютно.