Возвращение Борна - ван Ластбадер Эрик
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
Постояв с минуту, он подошел к небольшому секретеру и открыл стоявший на нем компьютер Аннаки.
– Не надо, – сказала она, не отрывая глаз от нот, – вы меня отвлекаете.
Борн сел у секретера, купаясь в волнах изумительной музыки.
Когда ноктюрн был закончен и последние ноты все еще отдавались эхом в разных уголках квартиры, Аннака встала из-за рояля и вышла на кухню. Борн слышал, как в дно мойки ударилась тугая струя. Вода текла долго – видимо, женщина ждала, пока она станет холоднее. Затем хозяйка квартиры вернулась со стаканом воды и осушила его, не отрываясь. А пока она пила, Борн со своего места у секретера рассматривал изысканный изгиб ее шеи и несколько небрежно выбившихся из прически локонов цвета начищенной меди.
– Вы вчера показали себя просто молодцом! – похвалил ее Борн.
– Кстати, спасибо за то, что помогли мне спуститься с тех кошмарных карнизов, – потупилась Аннака, словно желая показать, что не заслуживает его похвалы. – Я за всю свою жизнь так не боялась.
Они сидели в кафе с хрустальными люстрами, бархатными кушетками и матовыми конусами бра на стенах из вишневого дерева. Столик, за которым они устроились, располагался у окна в дальнем конце почти пустого в этот час кафе, так что все помещение просматривалось, как на ладони.
– Сейчас меня больше всего тревожит то, что за квартирой Молнара наблюдали, – озабоченно проговорил Борн. – Ничем иным столь… гм… своевременный приезд полиции объяснить невозможно.
– Но зачем кому-то понадобилось наблюдать за квартирой?
– Чтобы знать, когда мы там окажемся. С тех пор как я приехал в Будапешт, за мной постоянно кто-то следит.
Аннака бросила нервный взгляд в окно.
– А сейчас? От мысли о том, что кто-то следит за моей квартирой, за нами, у меня мурашки по коже бегут.
– От вашей квартиры и до этого места за нами никто не следил, я в этом убедился. – Принесли их заказ, и Борн умолк, а после того как официант удалился, продолжил: – Вспомните, какие предосторожности мы предприняли вчера, после того как улизнули от полиции. Поехали в разных такси, дважды меняли направления.
Аннака кивнула.
– Я тогда слишком устала, чтобы противиться вашим странным инструкциям.
– Никто не знает, куда мы поехали и что теперь мы – вместе.
– И на том спасибо, – проговорила она с глубоким вздохом облегчения.
«Несмотря на самонадеянную уверенность Спалко в том, что Борну до него нипочем не добраться, тот с каждым днем подбирается к его логову все ближе и ближе», – злорадно подумал Хан, увидев Борна и женщину, выходящих из дома, где располагалась ее квартира. Каким-то образом Борну стало известно и про Ласло Молнара – того самого человека, который привлек внимание Спалко. Более того, он выяснил, где живет Молнар, и, когда приехала полиция, судя по всему, находился в его квартире. Чем важен Молнар для Борна? Хану предстоит это выяснить.
Он провожал взглядом Борна и женщину, удалявшихся по улице, а затем выбрался из машины и вошел в подъезд, откуда они только что вышли. Открыв дверь вестибюля отмычкой, он двинулся по коридору, а затем, поднявшись на лифте на верхний этаж, нашел дверь, ведущую на крышу. Она, естественно, была подключена к сигнализации, но для Хана обмануть эту примитивную систему было плевым делом. Выйдя на плоскую крышу, он подошел к ее краю, глянул вниз и увидел широкий карниз. Вскоре, спустившись на него, Хан подошел к тем самым окнам, которые вчера ночью загорелись после возвращения домой неизвестной спутницы Борна. Первое оказалось запертым, но второе поддалось его усилиям, и через секунду Хан спрыгнул на пол квартиры.
Ему нестерпимо хотелось тщательно обыскать все помещение, но Хан не знал, когда они вернутся, и поэтому не мог рисковать. Нужно было заниматься делом, а не потворствовать своим желаниям. Оглянувшись в поисках подходящего места, он остановил свой выбор на люстре с матовыми плафонами, висевшей посередине гостиной под потолком. Как раз то, что нужно, решил он. Не хуже, чем любое другое место, но – лучше всех остальных.
Передвинув стоявшую у рояля скамейку на середину комнаты, он встал на нее ногами, вынул из кармана миниатюрный электронный микрофон, поместил устойство в плафон и укрепил к его краю. Затем спрыгнул на пол, сунул в ухо крохотный радиоприемник и активировал «жучок».
Хан слышал недоступные для простого уха звуки, ставя на место скамейку, слышал топот собственных ног по полированному паркету, когда шел к дивану с валявшимися на нем одеялом и подушкой. Поднеся подушку к лицу, Хан сделал глубокий вдох. Он ощутил запах Борна, но тот вдруг всколыхнул в его мозгу дремавшие раньше воспоминания. Хан бросил подушку с такой поспешностью, как если бы она вспыхнула в его руках. Быстро двигаясь, он покинул квартиру тем же путем, что и пришел, и вскоре уже оказался в вестибюле. Однако из здания Хан вышел не через парадный, а через черный ход. Лишняя осторожность никогда не помешает.
Аннака энергично принялась за завтрак. Солнечные лучи, лившиеся через окно, освещали ее удивительные пальцы. Она ела так же, как играла, управляясь с ножом и вилкой легко и грациозно, словно это были музыкальные инструменты.
– Где вы научились так мастерски играть на рояле? – спросил Борн.
– Вам понравилось?
– Да, очень!
– А почему?
Борн непонимающе наклонил голову.
– Что значит «почему»?
– Почему вам понравилась моя игра? Что вы в ней услышали?
– Мне показалось, печаль.
Аннака положила нож с вилкой и стала напевать мелодию ноктюрна, «играя» на скатерти, как на рояле.
– Видите ли, все дело в неразрешенной доминанте одной седьмой. С помощью этого приема Шопен расширил допустимые границы диссонанса и тональности. – Она продолжала напевать, постукивая пальцами по столу. – Вот отсюда – и печаль. А все дело – в неразрешенной доминанте одной седьмой.
Женщина замолчала и положила свои прекрасные бледные руки ладонями на скатерть. Ее длинные пальцы все еще были слегка изогнуты, словно хотели удержать только что звучавшую музыку. Затем она взяла столовый прибор и вновь принялась за еду.
– Играть меня учила мама. Это была ее профессия – учительница игры на фортепиано, и, как только она почувствовала, что из меня выйдет толк, мы сразу начали разучивать ее любимого композитора – Шопена. Но его музыка чрезвычайно сложна для исполнения, причем не только с точки зрения техники, но и эмоционально.
– Ваша мама до сих пор играет?
Аннака отрицательно покачала головой.
– У нее, как и у Шопена, оказалось очень хрупкое здоровье. Туберкулез. Она умерла, когда мне было восемнадцать.
– Неподходящий возраст, чтобы терять мать.
– После этого моя жизнь изменилась навсегда. Я, конечно, была раздавлена горем, но, кроме того, к собственному стыду и удивлению, поняла, что злюсь на нее.
– Злитесь?
Она кивнула.
– Я чувствовала себя брошенной, оставленной на произвол судьбы, заблудившейся в лесу, без малейшего понятия, как найти дорогу к дому.
Борн внезапно понял, почему его рассказ о потере памяти вызвал у этой женщины столь сильное сопереживание.
– Но больше всего мне не дает покоя другое, – наморщила лоб Аннака. – То, как скверно я к ней относилась. Когда она впервые предложила мне заниматься музыкой, я устроила настоящий бунт.
– Ничего удивительного, – мягко проговорил Борн, – ведь эта идея исходила от нее. Более того, это было ее профессией. – В глубине груди он ощутил легкое покалывание, будто в этот самый момент Аннака играла знаменитые диссонансы Шопена. – Когда я заговорил со своим сыном о том, что неплохо бы ему научиться игре в бейсбол, он тут же стал воротить нос и доказывать, что хочет играть в футбол. – При воспоминании о Джошуа глаза Борна словно бы обратились внутрь. – Все его друзья действительно играли в футбол, но тут было что-то другое. Его мать была тайкой, и согласно ее воле сын с самых ранних пор воспитывался в традициях буддизма. Поэтому казалось, что сына не интересует американская часть его собственной природы.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
Похожие книги на "Возвращение Борна", ван Ластбадер Эрик
ван Ластбадер Эрик читать все книги автора по порядку
ван Ластбадер Эрик - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.