Директива Джэнсона - Ладлэм Роберт
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 163
В ответ государственный департамент без лишнего шума отказался от попыток добиться экстрадиции [39] Купера.
Джэнсон отхлебнул горячий кофе из кружки, заляпанной краской.
– Не сомневаюсь, ты просто заглянул ко мне в гости, – сказал Купер. – Не сомневаюсь, тебе, как бы это сказать, ничего от меня не нужно.
Его речь нисколько не изменилась со времени их первой встречи, состоявшейся много лет назад.
– Слушай, – сказал Джэнсон, – не возражаешь, если я у тебя ненадолго приземлюсь?
– Mi casa es su casa, amigo, [40] – ответил Купер.
Он поднес к губам косячок с марихуаной; Джэнсон так и не смог определить, оказывает ли по-прежнему наркотик на него действие, или же Куперу просто необходимо постоянно принимать дозу, чтобы возвращаться в состояние, которое для него считалось нормальным.
– Сказать по правде, компания мне не помешает, – затянувшись, продолжал Барри. – Дорис от меня ушла, я тебе об этом еще не говорил?
– Ты мне еще не говорил, что у вас с Дорис что-то было, – заметил Джэнсон. – Барри, я понятия не имею, о ком ты говоришь.
– О, – сказал Купер, сосредоточенно наморщив лоб.
Было видно, он ищет продолжение: а следовательно… а следовательно… а следовательно… Двигатель его рассудка вращался, но никак не мог завестись. Наконец Барри поднял указательный палец.
– Значит… не бери в голову.
Очевидно, до него все-таки дошло, что человека, с которым он не виделся больше восьми лет, вряд ли будет интересовать недавнее окончание мимолетной связи, продолжавшейся шесть недель. Купер настолько обрадовался своему, как ему показалось, остроумному ответу, что откинулся назад и ухмыльнулся.
– Слушай, дружище, я действительно рад тебя видеть. – Он шутливо ткнул Джэнсона в плечо. – Соседушка! У меня опять будет сосед, как когда-то в университетском общежитии.
Джэнсон поморщился: его рука все еще болела после стычки в Риджент-Парке.
– Что с тобой? – Взгляд Купера наполнился озабоченностью.
– Ничего, все в порядке, – заверил его Джэнсон. – Но на этот раз, полагаю, мы сохраним этот маленький визит в тайне, comprende? [41]
– Comprendo mio maximo, [42] – ответил Купер на своей любимой смеси испанского, итальянского и зачатков латыни, полученных в школе, где времена, падежи и склонения определялись его сиюминутным настроением.
Джэнсон подумал, что этот человек был рожден для того, чтобы стать второстепенным персонажем авантюрно-приключенческого романа Хантера Томпсона. В чем-то Купер проделал большой путь, но в чем-то остался таким же, каким был раньше.
– Давай прогуляемся, – предложил Джэнсон.
– Чума, – ответил Купер.
Ярко горящие фонари не позволяли опуститься на город вечерним сумеркам. Купер и Джэнсон вышли на «золотой изгиб» Херенграхт. Когда-то это было излюбленное место корабельщиков и торговцев, процветавших три столетия назад, в золотой век Амстердама. Сейчас большая часть этих особняков принадлежала банкам, музеям, издательствам и консульствам. Здания XVII века как-то по-особенному сияли в свете неоновых ламп, подчеркивающем их индивидуальные отличия. В архитектуре одного из домов явно чувствовалось своеобразное влияние французского зодчества, проявляющееся в листьях аканфов и завитках, украшавших фасад из известняка; рядом с ним возвышалось мрачное сооружение из темного кирпича, оживленного лишь узким коньком. Повсюду встречались скругленные карнизы, модильоны, флероны, декоративные консоли и слуховые окошки: не было недостатка в укромных уголках и щелях, которыми мог бы воспользоваться наблюдатель, желающий остаться незамеченным. Каждый брус с блоком, прочно вмонтированный в балки крыши, в ночном полумраке казался Джэнсону страшным и зловещим.
– Значит, ты каждый день видишь эти улицы, – заметил он.
– Каждый божий день, дружище, – подтвердил Купер. – Это мое ремесло. Я рисую то, что у меня перед глазами. Только чуточку по-другому. Панораму улиц, а иногда просто какой-нибудь дом. Или церковь. Туристы особенно клюют на церкви.
– Можно заказать тебе один рисунок?
Похоже, Купер был тронут.
– Ты серьезно?
– Есть один особняк на Принсенграхт, на углу с Лейдсестраат. Знаешь, о чем я говорю?
– У тебя хороший вкус, дружище. Это не дом, а конфетка.
Здание было переделано из трех соседствующих друг с другом строений, но фасад был преображен так, как будто это один особняк. Портик поддерживали восемь легких колонн в коринфском стиле; на улицу смотрели семь окон с фонарями. Красные полоски кирпичной кладки перемежались с серым облицовочным камнем. История оставила свой след на каждом кирпичике здания, в котором располагалась центральная штаб-квартира Фонда Свободы.
– Как ты думаешь, ты сможешь сделать рисунок прямо сейчас? Как можно подробнее.
Они едва не столкнулись с быстро мчащимся велосипедистом, едущим не в ту сторону по улице с односторонним движением.
– Классно! Знаешь, я даже не догадывался, что ты так запал на мою мазню. По-моему, ты всегда относился к ней как-то снисходительно. Я думал, это не в твоем вкусе.
– Барри, со всеми подробностями, с какими только сможешь, – подчеркнул Джэнсон. – И, если можешь, вид сзади. Здание должно быть видно с Ланге Лейдседварсстраат.
– Я распечатаю новую пачку пастелей, – сказал Купер. – Специально ради такого дела.
Велосипедисты и уличные художники – две категории людей, на которых в старой части Амстердама никто не посмотрит дважды. Купер может сидеть на тротуаре прямо напротив парадного подъезда, и его никто не заметит. Он уже много лет занимается именно этим. Он растворится в окружающей обстановке, став ее частью.
Вернувшись час спустя в плавучий дом Купера, Джэнсон внимательно изучил наброски. Ничего хорошего. Существовали различные пути проникновения в здание, но все они были на виду. Кроме того, по всей вероятности, для охраны применяются расставленные повсюду датчики, реагирующие на малейшее движение. А поскольку своей тыльной частью здание выходит на Ланге Лейдседварсстраат, с этой стороны пробраться в него незамеченным также нельзя.
Как правило, безопасность достигается одним из двух способов. Более привычный состоит в изоляции: замок на вершине горы, подземный бункер. Второй, наоборот, требует многолюдного окружения. Никто не сможет незаметно проникнуть в здание, находящееся в центре города, на глазах у многочисленных прохожих. Преимущество штаб-квартиры Фонда Свободы как раз заключалось в том, что, не полагаясь исключительно на меры безопасности, здание превращало сотни лю дей, туристов и зевак, разгуливающих по старой части Амстердама, в надежных часовых. В первую очередь, оно было защищено тем, что находилось у всех на виду.
Джэнсон сурово одернул себя: его мысли упорно ходят по замкнутому кругу, предлагая решения, помогавшие ему в прошлом, но теперь в данных обстоятельствах совершенно бесполезные. Он должен взглянуть на все с другой стороны.
У него в голове зазвучали слова Демареста, отголоски другой эпохи: «Не видишь выхода? Не спеши, взгляни на вещи по-другому. Надо увидеть двух белых лебедей вместо одного черного. Увидеть кусок пирога вместо пирога, от которого отрезали кусок. Сложи куб Некера внутрь, а не наружу. Стремись к целостности натуры, мальчик. Это сделает тебя свободным».
Он на несколько секунд закрыл глаза. Ему надо взглянуть глазами своих оппонентов. Они считали, что многолюдное окружение станет самым эффективным уровнем защиты – и Джэнсон вынужден был признать правоту их логики. Но они ждут скрытной попытки проникновения; именно с таким расчетом и строилась система безопасности. Значит, он не будет скрываться. Он войдет в здание, привлекая к себе как можно больше внимания, через парадный подъезд. Эта операция требует не скрытности, а наглой самоуверенности.
39
Экстрадиция – выдача преступников.
40
Мой дом – твой дом, друг (исп.).
41
Понимаешь? (исп.).
42
Очень хорошо понимаю (искаж. итал.).
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 163
Похожие книги на "Директива Джэнсона", Ладлэм Роберт
Ладлэм Роберт читать все книги автора по порядку
Ладлэм Роберт - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.