Лучшая подруга - Злата Иволга

Злата Иволга

Лучшая подруга

Лишь много лет спустя Бланка узнала, что на самом деле она платиновая блондинка, а Радка ― темная шатенка. Но это уже в юности, в детстве все видится иначе. Более интересно что ли. Или таинственно.

– Твои волосы белые, как снег.

– А твои черные, как ночь.

В тот день они стояли рядом и с восхищением смотрели на такие непохожие пряди, вытащенные из наспех расплетенных кос. Затем воспитательница позвала обедать, Радка подвинула свой стул к столу, за которым сидела Бланка, и оказалась лишней.

– Что это такое? ― возмутилась пани Мюллерова, хватаясь за спинку стула и пытаясь вытряхнуть Радку. ― Вернись на свое место.

– Ну, пани, ― заныла Бланка и ткнула пальцем в соседа. ― Пусть этот мальчик пересядет.

Мальчик разревелся, пани Мюллерова рассердилась. Радка была отправлена за положенный ей стол. Но никто не мог помешать на следующей прогулке убежать от воспитательницы, пролезть в дырку в заборе и спрятаться за огромной кучей старых досок и камней.

За это по дороге домой Бланку ждала расплата. Она только заговорила о новой девочке, светясь восторгом от знакомства и от того, как ловко Радка вытащила гвоздь из одной доски и тут же забила его камнем в другую, как мама сурово прервала ее:

– Пани воспитательница сказала, что ты плохо себя вела. Убежала за территорию. Нельзя так делать, это очень опасно. Новая девочка тебя подбила, да? Кто она такая?

Бланка почуяла неладное и сказала, что нет, это она увела за собой подругу, потому что за забором сидел пушистый щенок. И тут же ощутила стыд за вранье. Но зато мама смягчилась.

– Дырку заделают. А будешь снова безобразничать, пани тебя накажет, ― сказала она. ― Покажешь завтра, что там за девочка.

Бланка сильно волновалась, но Радка маме понравилась. Как и ее папа, который каждое утро приводил дочку в садик.

– Бедный пан Коварж, ― сказала вечером мама Бланки, пока та возилась с конструктором рядом с пианино. ― Овдоветь так рано и с двумя детьми. И еще магазин на себе тащит. Хорошо хоть сестра помогает.

Папа согласно качнул головой, не отрываясь от журнала.

Бланка спросила Радку, что это значит, а подруга пожала плечами и ответила, что, вероятно, так говорят потому, что она не помнит маму.

– Тетя считает, что она на небе, а бабушка, что ушла куда-то очень далеко.

– Она не вернется? ― дрожащим голосом спросила Бланка, которой стало страшно, что и ее мама уйдет.

Радка снова пожала плечами.

– Не знаю. Папа всегда молчит и курит.

До лета Бланка и Радка огорчали пани Мюллерову проказами. Девочка с волосами, как ночь, постоянно придумывала что-нибудь, то повергая воспитательницу в отчаяние, то вызывая у нее грустную улыбку.

А как только прошел праздник Солнцестояния, папа Бланки взял на работе отпуск и засобирался в Згорш. Там находился летний домик, рядом с которым рос густой сад из плодовых деревьев, а по утрам воздух звенел от птичьего гомона. Бланке очень хотелось показать его Радке. Она ныла и канючила три дня, пока мама не сдалась и не позвонила пану Коваржу.

– Вреда от этого не будет, а вдвоем веселее, – согласилась она.

И началась пора совместных летних месяцев, которые Бланка ждала целый год. Детский сад не давал такой свободы, как поля и луга Згорша, крошечного городка, где все друг друга знали. Поэтому Бланка с Радкой бродили с утра иной раз до позднего вечера, слушая шум травы и стрекотание насекомых. А позже, когда они пошли в школу и их распределили в разные классы, общее лето стало еще дороже.

Однажды они спустились к реке, где никого не было из-за прохладной погоды. Радка со знанием дела осмотрела ручные качели, устроенные кем-то над водой, и немедленно забралась на них.

– А ты умеешь плавать? ― испугалась Бланка, хватаясь за толстую веревку. ― Вдруг сорвешься в воду?

Радка нахмурилась.

– А ты?

– Немножко, ― ответила Бланка.

– Тогда ты меня спасешь, ― торжественно сказала Радка. ― А потом я тоже научусь и буду спасать тебя.

Она поняла руку и повернула ее ладонью вперед, как они делали всегда, клянясь в своей дружбе. Бланка повторила жест, и ладони со звоном удались одна о другую. Затем Радка с хохотом оттолкнулась ногами от берега и полетела.

– Как же хорошо! – кричала она, взмывая над прозрачной и спокойной гладью воды. – Вот бы так было всегда!

Бланка с улыбкой следила за ней, приложив руку козырьком ко лбу.

– У тебя с собой ножницы? ― спросила Радка немного позже.

Обычно ими срезали цветы или прутики для венков и фигурок. Теперь же Радка предложила состричь по пряди волос и соединить их вместе, как знак того, что они навсегда останутся друзьями.

– Моя бабушка… нет, прабабушка умеет колдовать. Папе это не нравится, он часто спорит с тетей. Они не знают, что я слышу, ― шепотом призналась Радка, прикладывая свою прядь волос к пряди Бланки. ― Мы сделаем ритуал на вечную дружбу. И никогда-никогда не расстанемся, верно?

– Никогда, ― повторила Бланка, с восхищением смотря, как Радка, высунув от усердия язык, сплетает их волосы.

– Тебе одну. ― Она протянула косичку подруге. ― И мне. Вот так. Мои волосы черные, как ночь, а твои волосы белые, как снег. Навеки вместе. Повтори заклинание.

Завороженная Бланка повторила. Она дрожала от ощущения важности и таинственности происходящего. А маленькую косичку вечером положила в коробку из-под чая, где хранила все значимые вещи. Той ночью ей снилась река с поросшим зеленой травой берегом и качели, которые уносили ее ввысь, навстречу пронзительно синему небу с белоснежными кудрявыми облаками.

Что-то хорошее в жизни всегда подходит к концу. Через несколько лет папа Бланки перестал снимать домик в Згорше и купил свой поближе к Брно. Там тоже был сад и яблоки с грушами, но не хватало чего-то неуловимого. Возможно, как с горечью призналась Бланка Радке, когда они стояли в прихожей после того, как занесли мебель, духа детства, который уже не вернешь.

– Выше нос, ― рассмеялась Радка, лихо перекидывая длинную косу за спину. ― Нам пока всего-то семнадцать. Далеко до старости и сожалений о прошлом.

– Скоро кончится школа, ― нахмурилась Бланка. ― Но ведь мы не расстанемся, да?

– Мы же дали магическую клятву, помнишь? ― зашептала Радка, улыбнувшись. ― А магия не терпит, когда ее обманывают.

– То есть ты не убежишь с Иржи в Прагу?

Теперь Радка расхохоталась, звонко и мелодично, будто покатились и поскакали по стеклу золотистые шарики от маминых бус.

– Это он тебе сказал? Врунишка! Из Праги приезжает его брат. Я уже придумала, куда мы пойдем вчетвером.

Бланке понравилась идея, а потом понравился и брат Иржи, Томаш, с которым она стала встречаться. Они неплохо проводили время, пока юноше не захотелось большего, чем держаться за ручку и целоваться. Бланка поняла, что не готова к такому, когда Томаш зажал ее в углу за аллеей и попытался запустить руки под блузку, одновременно слюнявя шею. Она почувствовала отвращение и оттолкнула его, он вспылил. И неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы не подоспела Радка с плетущимся по пятам Иржи.

– Да вам надо друг с другом встречаться! ― воскликнул Томаш, отмахиваясь от пытающегося его успокоить Иржи. ― Чего пристал? Твоя-то тоже недотрога? Или сам кувыркаешься, а мне никчемыша подсунул?

– Что ты сказал? ― тихо, но с угрозой спросила Радка и затем посмотрела на Иржи, тот пожал плечами. ― Чтобы я вас обоих больше не видела.

Она обняла заплаканную Бланку за плечи и увела, не обращая внимания на летящие в спину оскорбления.

– Идиоты. Забудь то, что он болтал.

Бланка честно попыталась. И у нее даже немного получилось. Она знала, что многие знакомые девушки уже заходили гораздо дальше нее в общении с парнями. Временами ей тоже хотелось проникнуть в эту тайну и попробовать то, о чем писали в стащенных у родителей взрослых книжках, но что-то мешало.