Мертвый сезон. Мертвая река - Кетчам Джек

Ей еще ни разу не доводилось встречать актеров, в жизни не оказывавшихся очень скучными людьми, и Джим Харни в этом отношении не был исключением. Он мог долго и упоительно рассказывать о всяких киношных уловках и премудростях, но заинтересовать это могло только повернутого синефила, каковым Мардж не являлась. Да и уровень Джима в этих разговорах сразу вскрывался – не выше легких ромкомов и сериалов по кабельному, до одури похожих один на другой. Ну и, конечно, рекламные ролики. Как, наверное, несправедливо отношение в этой профессии к людям с идеальной внешностью – самоуверенные мужики в хлопьях пены для бритья и дамочки, повадками похожие на кукол для секса. Мардж даже нашла повод порадоваться тому, что сама красавицей не была – так, всего лишь миловидной.

Она знала, что ведет себя как сноб, но трудно было избежать подобной участи. Тут ведь разговор о парне ее сестры. А Мардж сестру всегда оберегала – и знала, что это взаимно. Будь ситуация обратной, Карла реагировала бы так же.

Интересно, стоит ли рассказать сестре, что этот Джим довольно усердно «окучивал» Мардж весь день? То касался ее при любой оказии, то рассыпался в любезностях, улыбках и флирте. Наверное, ни к чему мутить воду… Но для Мардж это все имело значение. Ей не нравились такие ветреные мужчины. С неформалкой Лорой она еще могла как-то ужиться. Но Джим Харни ей, хоть ты тресни, не нравился.

И все же в глубине души она не могла не признать, что ей было бы гораздо удобнее и приятнее, будь у Карлы роман с таким мужчиной, как, скажем, Ник. Печально, конечно, что у них так все разладилось, хотя хорошо уже то, что им все же удалось остаться добрыми друзьями. Интересно, думала Мардж, как у них это получилось? Она частенько задавалась вопросами насчет их взаимоотношений, хотя напрямую спрашивать все же не решалась. В последнее время в Карле вообще чувствовалось какое-то странное самодовольство, иногда даже пугавшее Мардж, отчуждавшее ее от общества сестры. Могло показаться, будто она не хотела, чтобы ее кто-либо беспокоил, вся из себя «слишком занятая делами», чтобы отвлекаться на всякое личное. Если бы они смогли, как раньше, поговорить обо всем по душам, Мардж и самой стало бы легче разобраться в своих весьма неуверенных отношениях с Дэном – ей бы пригодилась эта помощь.

Мардж скользнула взглядом в его сторону. Увидела низкие густые брови, высокий лоб, широкие плечи и уверенно очерченный подбородок. По всему этому легко угадывался человек, выпадающий за расхожий образ городского неженки. Он был красивым мужчиной и приятным человеком – и были времена, когда она действительно чувствовала, что хочет удержать его, взять на себя настоящие обязательства, о коих он просил. Но ей было тяжело. Ей нужен был кто-то, с кем можно было бы поговорить. Ей хотелось бы, чтобы ее сестра в эти дни была чуть менее молчаливой и менее склонной к суровости. Хотя и у нее, скорее всего, имелись на то свои собственные причины.

Если проблема Карлы заключалась в чрезмерной уверенности в своих силах, то ее, как Мардж догадалась, заключалась в том, что она в себя почти не верила. Ни веры в себя, ни навыка к серьезной и трудной работе, ни чувства уравновешенности – вот и получалось так, что она бултыхалась в волнах современной жизни, выводящих ее на курс пустякового заработка и отсутствия прочных связей с кем-либо. За каждым шагом вперед в отношениях с Дэном следовали два шага назад. И сам он, похоже, уже смирился с этим.

И теперь Мардж задавалась вопросом: «Кто я, черт возьми, такая, чтоб судить кого-то из этих людей?»

Она подсела поближе к Дэну и стала задумчиво смотреть на летящую мимо дорогу.

– Кто-нибудь еще голоден? – чуть позже спросил Дэн.

– Я, – отозвался Джим. – Уже третий час, а мы после завтрака еще ни разу не брали привал. Давай подыщи нам какую-нибудь кафешку.

– У меня в сумке фрукты, – подала голос Мардж.

– Тут повсюду – те еще фрукты, – бросила Лора, переворачивая страницу журнала.

– Совсем как в твоем криминальном чтиве? – Ник хмыкнул. – Сплошь насильники и убийцы?

– Так точно, – ответила Лора без тени улыбки.

Дэн щелчком отправил за окно косячный окурок и сказал:

– Мне бы хотелось чего-нибудь посущественнее. Может, пока еще не очень поздно, остановимся у какой-нибудь харчевни?

– Я за, – сказал Ник. – Раз уж мы в Мэне, нужно наесться омаров по дешевке. Смысл тратить калории на дешевый фаст-фуд после стольких часов пути?

– Твоих омаров – пока сготовят да подадут…

– Не припомню, чтобы Карла просила нас явиться точно к какому-то времени.

– Слушай, это отличная идея, – тут же поддержал Ника Дэн.

Ник миновал одну развилку, затем другую – и наконец выхватил взглядом дорожный знак с нарисованными на нем скрещенными вилкой и ножом. У указателя на Кеннебанк он съехал с шоссе и стал молить Бога, чтобы впереди не оказался какой-нибудь стандартный «Говард Джонсон» [3] с набившим оскомину ассортиментом блюд. На его счастье, этого не произошло: с обеих сторон от дороги друг за другом стояли морские ресторанчики. Сбросив скорость, Ник медленно повел машину вдоль обочины.

– Ну, выбирайте.

– Кажется, «Капитанский стол» выглядит очень заманчиво.

– А как насчет «Золотого якоря»?

– Да мне хоть «Ржавого», только бы поскорее, – взмолился Дэн.

Ник указал куда-то вправо.

– А как вам вон тот нравится? «Викинг Лофт».

– Официантки в звериных шкурах на голое тело и в рогатых шлемах, – протянула Лора. – Напитки подают в кубках из черепов.

Мардж против воли рассмеялась.

– Ну нет, такого здесь не встретишь:

– Вот-вот, – согласился Дэн, – подобной херней чаще маются на Манхэттене.

– Ну да, я совсем забыла, мы же уже в провинции. – Лора фыркнула.

– Нормальное цивилизованное место, – осадил ее Ник, глуша мотор у обочины.

14:55

– Как она? – спросил Питерс.

Ему почти пришлось кричать. Как обычно, на станции было шумно, как в псарне. Он проехал по комнате на офисном кресле с колесиками, посмотрел на Сэма Шеринга, насупил брови.

– Дверь затвори, – бросил он.

– В больнице ответили, что она все еще лежит под наркозом, – сказал Шеринг. Он вошел в кабинет и высморкался в носовой платок.

– Простудился, Сэм? – участливо спросил Питерс.

– Слегонца, – Шеринг пожал плечами.

– Что еще сказали в больнице?

– Дают в целом положительный прогноз. Оправится, мол, девчонка. Она в основном от переохлаждения пострадала. Ну и крабы эти… нормально так ее потрепали.

Питерс поморщился. При одном лишь упоминании крабов его даже слегка замутило. К тому моменту, когда женщину заметили с рыбацкой лодки, морские падальщики прямо-таки клубились у ее ног. «Крепкая оказалась дамочка, – подумал он. – В бреду, еле-еле живая, а гляди-ка как уцепилась за камни, так и не отпускала».

– Есть какие-нибудь предположения насчет ран на лице и спине?

– Похоже на то, что ей пришлось чертовски долго бежать по лесу, – ответил Шеринг. – У нее из-под кожи достали уйму заноз. Есть такие, что на целый дюйм загнались.

– От чего или от кого, интересно знать, она так подорвалась?

– Может, злого мишку повстречала.

– Ты еще пошути мне тут, Сэм! Хочешь сказать, она развернулась лицом к твоему «злому мишке» и бежала спиной вперед – так, что ли? Отсюда и раны на спине, правильно?

– Да, что-то не очень стыкуется…

– Ничего тут не стыкуется, Сэмми. Я лично вижу дело так: пока она бежала, за ней кто-то тоже гнался – и при этом охаживал прутьями по спине. Мне эти раны с самого начала показались похожими на следы от порки.

Шеринг пошмыгал носом.

– Ну, так можно долго судить да рядить. Надо дождаться, когда она придет в себя и сама что-нибудь расскажет.

– Но машину-то ее мы должны были отыскать, а? Где-то в наших местах стоит пустая машина. И в ней, вполне возможно, лежат документы. Она явно не из местных, это мы уже знаем. Свяжись по рации с Майерсом и Уиллисом и скажи им, чтобы поискали как следует. Когда мы сможем поговорить с ней?