Цикл романов "Все секреты мира" (СИ) - Берри Стив

В субботу в Курии малолюдно. Почти все отделы, за исключением Государственного департамента, закрыты. Мишнер добрался до своего кабинета и тогда узнал, что Климент улетел в Кастель-Гандольфо. Вернется не раньше понедельника.

Эта усадьба в восемнадцати милях к югу от Рима служит местом отдыха пап уже четыреста лет. В наши дни понтифики часто уезжали туда на выходные, чтобы отдохнуть от несносной римской жары, обычно добираясь туда и обратно на вертолете.

Мишнер знал, что Климент любит эту усадьбу, но его беспокоило, что еще накануне Папа не собирался туда. Все, что смог объяснить один из его помощников, — это что Папа неожиданно решил отдохнуть пару дней за городом, для этого пришлось изменить всю программу. В пресс-службу поступило несколько запросов о здоровье понтифика. Так бывает всегда при изменении графика, и секретари немедленно дали шаблонный ответ:

«Святой Отец пребывает в добром здравии, и мы желаем ему долгих лет жизни».

Мишнер продолжал волноваться и позвонил помощнику, сопровождающему Климента.

— Чем он занимается? — спросил Мишнер.

— Любуется озером и гуляет по саду.

В трубке что-то щелкало и трещало.

— Он не спрашивал обо мне?

— Нет.

— Скажите ему, что я вернулся.

Через час в кабинете Мишнера зазвонил телефон.

— Святой Отец желает вас видеть. Он сказал, что прокатиться по сельской местности всегда приятно. Вы поняли?

Мишнер улыбнулся и посмотрел на часы. Двадцать минут четвертого.

— Скажите, что я буду к вечеру.

Видимо, Климент не хотел, чтобы Мишнер летел на вертолете, хотя швейцарские гвардейцы предпочитали передвигаться по воздуху. Он позвонил в гараж и попросил подготовить ему машину без опознавательных знаков Ватикана.

Глава XXVI

Кастель-Гандольфо, Италия

11 ноября, суббота

20.35

Мишнер ехал на юго-восток мимо оливковых садов, разбросанных по склонам Альбанских холмов. Папская резиденция в Кастель-Гандольфо состояла из виллы Барбернини, виллы Сайбо и огромного сада на берегу озера Альбано. В этом тихом месте можно отдохнуть от бесконечного римского шума — островок уединения среди непрерывной суеты церковных дел.

Климент ждал на открытой террасе. Мишнер снова предстал перед ним в роли папского секретаря — черная сутана с белым воротником, затянутая фиолетовым поясом. Сидя в деревянном шезлонге, Папа любовался оранжереей. Осеннее солнце бросало лучи на высокие стеклянные панели — внешнюю стену сада. В теплом воздухе пахло цветами.

— Колин, принеси стул.

Папа был рад увидеть его.

Мишнер повиновался.

— Вы хорошо выглядите.

Климент усмехнулся:

— Значит, раньше я выглядел плохо?

— Вы знаете, о чем я.

— Я прекрасно себя чувствую. И кстати, сегодня я превосходно позавтракал и пообедал. А теперь расскажи мне о Румынии. Буквально все.

Мишнер рассказал о поездке, умолчав только о встрече с Катериной. Потом он передал Клименту конверт, и Папа прочел письмо отца Тибора.

— Что именно сказал Тибор? — спросил Климент.

Мишнер описал все в деталях, стараясь не упустить ничего, и добавил:

— Он говорил загадками. Что-то скрывал, но, по-моему, он критически настроен к церкви.

— Это я понял, — пробормотал Климент, в задумчивости постукивая костяшками пальцев по деревянному подлокотнику.

— Ему не нравится, как Святой престол поступил с третьим откровением. Он считает, что послание Девы умышленно скрывают. Несколько раз повторил, что вы должны выполнить Ее волю. Не рассуждая и не откладывая.

Старик посмотрел на него долгим взглядом:

— Он говорил об Иоанне Двадцать третьем?

Мишнер молча кивнул.

— Расскажи.

Рассказ произвел на Климента сильное впечатление, Мишнер понял это по долгому молчанию собеседника.

— Отец Тибор — единственный из бывших тогда в хранилище, кто дожил до наших дней, — наконец вымолвил Папа, выслушав Мишнера.

— Что ты о нем думаешь?

Климент вспомнил о приюте:

— Он искренний человек. Но в то же время упрямый.

Как и вы, Святой Отец, хотел добавить Мишнер, но сдержался:

— Якоб, что, в конце концов, происходит?

— Тебе придется совершить еще одну поездку.

— Еще одну?

Климент кивнул:

— На этот раз в Меджугорье.

— В Боснию? — Мишнер не поверил собственным ушам.

— Ты поговоришь с одним из видевших Деву.

Мишнер слышал о событиях в Меджугорье. 24 июня 1981 года на юго-западе Югославии двое детей видели над горами прекрасную женщину с младенцем на руках. На следующий день дети привели на это место еще четверых своих приятелей, и всем шестерым явилось то же самое видение. После этого видения продолжались каждый день, и всякий раз шестеро детей получали новые откровения.

Коммунистические власти посчитали, что это контрреволюционный заговор, и пытались не допускать никого к месту событий, но верующие стали приезжать отовсюду. Несколько месяцев говорили о происходящих там чудесных исцелениях и о том, что простые четки паломников становились золотыми. Видения продолжались даже во время гражданской войны в Боснии, и паломничество не прекращалось.

Сейчас дети уже выросли, страна стала называться Босния и Герцеговина, и пятеро из шести перестали созерцать видения. Как и в Фатиме, здесь тоже были загадки. Пятерым детям Дева передала десять посланий. Шестому — лишь девять. Эти девять были опубликованы, но последнее, десятое, держалось в тайне.

— Святой Отец, мне обязательно надо туда ехать?

Мишнеру не очень хотелось скитаться по разоренной войной Боснии. Там до сих пор стояли миротворческие войска США и НАТО.

— Я должен знать десятый секрет Меджугорья, — сказал Климент не допускающим возражений тоном. — Подготовь распоряжение Папы. Человек, видевший Деву, должен передать тебе Ее откровение. Никому больше. Только тебе.

Мишнер хотел возразить, но он слишком устал от перелета и вчерашнего напряженного дня, чтобы затевать бесполезный спор. Поэтому он просто спросил:

— Когда, Святой Отец?

Его старый друг почувствовал, что Мишнер утомлен.

— Через несколько дней. Тогда эта поездка не привлечет слишком много внимания. Но, повторяю, пусть это останется между нами.

Глава XXVII

Бухарест, Румыния

11 ноября, суббота

21.40

Снижаясь в вечерних сумерках, легкий самолет «Гольфстрим» коснулся посадочной полосы аэропорта Отопени, и Валендреа отстегнул ремень. Самолет принадлежал одной итальянской корпорации, находившейся в Тоскане и тесно связанной с кланом Валендреа. Кардинал часто пользовался им, когда ему нужно было быстро покинуть Рим.

Отец Амбрози в повседневной одежде ждал его на взлетной полосе. Его тщедушную фигуру скрывало черное пальто.

— Добро пожаловать, ваше преосвященство, — как всегда почтительно сказал Амбрози.

К вечеру похолодало. Валендреа тоже кутался в теплое шерстяное пальто, которое предусмотрительно взял с собой. Он, как и Амбрози, был одет в обычную одежду. Визит был неофициальным. По понятным соображениям ему не хотелось привлекать к себе излишнее внимание. Приехав сюда лично, он рисковал, но риск, похоже, будет оправдан — Валендреа очень на это надеялся.

— Что с таможней? — спросил он.

— Все в порядке. Ватиканский паспорт здесь кое-что значит.

Они уселись в машину. За рулем сидел Амбрози, а Валендреа устроился сзади. Выехав из Бухареста, машина покатила на север, в сторону гор по покрытым выбоинами дорогам.

Валендреа впервые оказался в Румынии. Он знал, что Климент хочет совершить сюда официальный визит, но пока Папой не станет сам Валендреа, придется отложить любые папские миссии в такие неспокойные страны.

— Каждую субботу он ездит сюда на молитву, — сказал Амбрози, не оборачиваясь, — в холод, в жару, ему все равно. И так уже много лет.

Валендреа одобрительно кивнул. Амбрози, как всегда, дотошно собирал информацию.