Не смотри назад - Спейн Джо

Он планирует искоренить прошлую жизнь. Пуститься в бега.

С женщиной, которую знает всего девять месяцев.

Но чем была его жизнь до встречи с Роуз? Работа. Зарабатывание денег. Поверхностные связи. Спортзал. Пабы. Родственников толком не осталось. Близких отношений, по-настоящему близких, не было годами. Наверное, именно это и помогло им с Роуз сойтись столь стремительно и тесно. Единственные дети, родителей рядом нет. В случае Роуз – потому что обоих нет в живых; в случае Люка – потому что мать, к несчастью, скончалась, а отец, к несчастью, до сих пор коптит небо.

Впрочем, не то чтобы в прошлом Люк никогда не совершал сумасшедших, импульсивных поступков.

Глубоко погрузившись в собственные мысли, он не замечает, что тропа расширилась, пока внезапно не натыкается взглядом на океан, а справа обнаруживается их с Роуз новый, хоть и временный дом.

Вилла напоминает ту, на которой они провели прошлую неделю.

Белая краска. Ставни в колониальном стиле из реек на окнах и дверях – защита от утреннего солнца и вечернего нашествия насекомых; низкая покатая крыша; огороженная канатами терраса с ротанговой мебелью и диваном-качелями. В траве, высаженной вокруг дома, цветут карибские лилии и гибискусы, а по обеим сторонам покачивают кронами кокосовые пальмы.

Но вилла на курорте стояла в череде других, протянувшейся вдоль пляжа, а в этой маленькой бухте дом только один.

Он великолепен.

В такое место хочется сбежать.

В нем можно укрыться от всего света.

Люк оставил Роуз в городе совершить кое‑какие покупки. Им понадобится больше вещей, если они планируют остаться. В Лондоне Роуз собиралась в панике. Он понял это к середине недели, когда на четвертый день у него закончилось чистое белье, а дезодоранта и станков для бритья не обнаружилось с самого начала, и подшучивал над ее способностью к сборам в дорогу, а жена со смехом отмахивалась. Люк и представить себе не мог, что она закидывала вещи в чемодан, перешагивая через труп на полу.

Роуз не планировала возвращаться в Лондон, но оставила в квартире все свои золотые украшения, свидетельство о рождении и еще кучу важных вещей.

Люк до сих пор не понимает, как ей удалось продержаться неделю без нервного срыва. На ум приходит единственный вариант: Роуз просто заблокировала воспоминания о случившемся. Постаралась вычеркнуть этот эпизод из памяти, но была вынуждена пережить его вновь, когда возвращение домой стало неотвратимой реальностью.

Люк находит у входа коробочку кодового замка и вводит присланную агентом комбинацию цифр.

В доме прохладно и слабо пахнет апельсиновым маслом.

Обслуживающий персонал – чьи услуги больше не понадобятся Люку до конца пребывания на вилле, как он сообщил агентству, – уже побывал здесь, произведя легкую уборку и оставив кондиционер включенным.

Приветственная корзинка с кучей экзотических фруктов ждет на стойке рядом с бутылкой «Вдовы Клико». Холодильник наверняка забит продуктами, а в ванной полно крохотных бутылочек с шампунями и кремами именитых брендов. Все включено, спасибо заоблачной цене.

Люк садится на диван и достает телефон. Ему предстоит совершить один из самых сложных звонков в жизни.

Но разве у него есть выбор?

То, что поможет им с Роуз выкрутиться из этого безобразия, хранится в единственном месте, куда ему сейчас нет доступа.

Он не рассказал Роуз о своих планах. Жена была права вчера вечером, назвав его желание вернуться в Лондон безумной авантюрой. Тут не поспоришь.

Как он избавится от трупа? Он же, твою мать, не профессиональный убийца. Как вообще такое проворачивают? Растворяют тело в кислоте в ванной? Заворачивают в ковер и выбрасывают в реку?

Роуз наверняка подумала, что он выжил из ума.

Но кое в чем она не права.

У него есть средство вытащить их из передряги.

Только оно не с собой, и существует лишь один способ до него добраться.

С тяжелым сердцем Люк еще раз набирает номер Микки.

Она снимает трубку после первого гудка и говорит:

– Так и знала, что ты позвонишь.

– Я всегда был так предсказуем?

– Ха!

Оба позволяют себе помолчать несколько мгновений.

Люк смотрит на потолочный вентилятор, бесшумно вращающий лопасти у него над головой.

– Любой, кто звонит по такому поводу, нуждается в дальнейших уточнениях, – подсказывает Микки.

– Голос у тебя сегодня гораздо бодрее, – замечает Люк. Он тянет время, пытается отсрочить неизбежное. – Из-за чего ты вчера так перенервничала?

– Помимо гипотетического сценария, который ты на меня вывалил? Я попала в аварию. И это был не несчастный случай: парень въехал в меня сознательно.

– Микки! Как так?

– Вот так.

– Ты не пострадала?

– Ну, когда ты вчера позвонил, я была в больнице, сегодня уже дома. Отделалась сильными ушибами. Моя пассажирка пострадала сильнее. Она тоже поправится, хоть и не сразу… но ты бы видел, как досталось тому парню.

– Рад слышать.

Люк крепко зажмуривается. Он представляет Микки, лежащую в постели, побитую и усталую; чтобы принять звонок, ей пришлось сесть. Много лет минуло с тех пор, как он видел ее в последний раз. Она тогда плакала, но даже заплаканная была прекрасна. Микки всегда оставалась прекрасной, но совершенно не заботилась о том, как выглядит, отчего ее красота делалась невероятной.

Люк даже не надеялся, что встретит женщину, подобную Микки. А когда встретил, ею оказалась Роуз.

Он до сих пор обожает Микки. Ему больно думать, что придется обратиться к ней с неуместной просьбой. Особенно теперь, когда он знает, что та и сама не в лучшей форме.

– Микки, я знаю, что не имею никакого права…

– Просто скажи, что надо сделать, – перебивает Микки.

Люк нервно смеется.

– Как тебе удается так легко читать мои мысли? Да еще по телефону, находясь в другой стране, когда ты даже лица моего не видишь!

– Кстати, где ты? – спрашивает она.

– Лучше не стану говорить. В затруднительном положении.

– Это точно.

– Я бы не стал тебя впутывать, но могу обратиться только…

– …К человеку, которому доверяешь.

– Именно.

– Речь пойдет о трупе и побеге с места преступления?

Люк проводит языком по зубам. Во рту вдруг пересыхает.

Он встает и идет к холодильнику, слушая тихое дыхание Микки в трубке.

Достает бутылку охлажденной минералки, откручивает пробку, прижимая телефон ухом к плечу.

– Мне нужна одна вещь из моей квартиры.

– Хорошо.

– Но в квартире находится… кое-что еще.

Молчание.

И следом:

– Люк, я не могу…

– Дослушай меня. Я не хочу, чтобы ты меня покрывала. Я хочу, чтобы ты донесла на меня в полицию.

– Что?

– Я лишь прошу, чтобы прежде ты забрала нужную вещь из сейфа. Ты сможешь спрятать ее на себе, она маленькая. А потом позвони в полицию и сообщи о том, что обнаружишь.

– И что я там обнаружу?

Дыхание Микки в трубке становится громче – единственный признак того, что она паникует.

– Труп мужчины в спальне.

– Могу я спросить, как он там оказался?

– Микки…

– Люк, раз уж ты обратился ко мне с такой просьбой, я тоже имею право задавать вопросы.

Люк снова прикрывает веки. Слабая головная боль, затаившаяся за глазами с момента признания Роуз, угрожает разойтись не на шутку.

– Да, – говорит он, – конечно. Ты права. Этот человек пытался напасть на… ту, кого я люблю.

– У тебя в квартире?

– Да.

– То есть это была самозащита.

– Да.

– И почему ты сразу не позвонил в полицию?

– Запаниковал, Микки! Разве знаешь, как себя поведешь, случайно убив человека, пока действительно кого‑нибудь не убьешь?

– Тоже верно. Значит, этот мужчина напал на ту, кого ты любишь… и что было дальше? Ты случайно их застал?

– Примерно так все и было.

Он знал, что она станет расспрашивать. Микки далеко не дура. Ложь она способна почуять за тысячу километров. Даже по телефону ее не проведешь.