Точка отсчета - Корнуэлл Патрисия

— Все в порядке? — обеспокоенно спросила Люси, бросая на меня внимательный взгляд.

— Да. Кажется, я просто уснула.

Мотель «Джонсон» уже маячил на другой стороне шоссе. Это было кирпичное строение с полосатым красно-белым навесом и подсвеченной желтыми и красными лампочками вывеской, которая сообщала, что заведение открыто круглосуточно и снабжено кондиционерами. Табло «МЕСТ НЕТ» на слове «нет» было погружено во тьму, что вселяло надежду в усталых путешественников, ищущих хоть какого-нибудь пристанища. Мы вышли из машины, и Люси позвонила. Первым к двери подошел громадный черный кот, затем из полумрака фойе материализовалась внушительных размеров женщина.

— Нам должны были зарезервировать два места, — сказала Люси.

— Контрольное время — одиннадцать утра, — заявила женщина, занимая свое место за стойкой. — Могу дать пятнадцатый номер. Это в конце коридора.

— Мы из АТО.

— Об этом, милочка, я уже догадалась. Ваша главная была здесь. Все оплачено.

Табличка над дверью извещала, что чеки не принимаются, но поощряется использование «Мастер кард» и «Виза», и я с благодарностью подумала о предусмотрительности Макговерн.

— Вам нужны два ключа? — спросила женщина, открывая шкафчик.

— Да, мэм.

— Пожалуйста, милочка. Там у вас две хорошие кровати. Если не застанете меня на месте, когда будете уходить, просто положите ключи на стойку.

— Приятно, что вы заботитесь о безопасности, — шутливо сказала Люси.

— А как же! В каждом номере двойные двери.

— А как с обслуживанием? — продолжала моя племянница.

— Обслуживаем, пока автомат с колой не сломается, — хитро подмигнув, ответила хозяйка.

Лет шестидесяти, с крашеными рыжими волосами и вставными зубами, коренастая, она с трудом помещалась в коричневые слаксы и желтый свитер. Ее слабым местом были, очевидно, черно-белые коровы. Резные и керамические, они стояли на полках и столиках и даже висели на стене. Небольшой аквариум населяла разносортная мелюзга, включая головастиков.

— Разводите сами? — не удержавшись, спросила я.

Она смущенно улыбнулась.

— Ловлю в пруду на заднем дворе. Один недавно превратился в лягушку и утонул. А я и не знала, что лягушки не живут в воде.

— Мне нужно позвонить по автомату, — сказала Люси, открывая дверь кабинки. — И кстати, куда исчез Марино?

— Думаю, они отправились пообедать.

Люси исчезла вместе с пакетом из «Бургер кинг», и я подумала, что звонить она будет Джанет и что есть нам придется остывшие чизбургеры. Прислонившись к стойке, я заметила на столе нашей хозяйки местную газету, первую страницу которой украшал броский заголовок: «ФЕРМА МЕДИАМАГНАТА УНИЧТОЖЕНА ПОЖАРОМ». Среди разбросанных по столу бумажек я заметила повестку, пару извещений, обещавших денежное вознаграждение за информацию о преступниках, и несколько афишек с бледными фотографиями насильников, убийц и воров. И все же округ Фокер оставался типичной сельской глубинкой, где люди, убаюканные тишиной, до сих пор ощущают себя в безопасности.

— Надеюсь, вы по ночам работаете не одна, — как бы вскользь заметила я, уступая неистребимой привычке всегда и везде предостерегать людей от возможной беды.

— У меня есть Пикуль, — ответила она, с теплой улыбкой показывая на черного кота.

— Интересная кличка.

— Только оставьте где-нибудь открытую банку с пикулями, и он тут как тут. Запустит лапу и вылавливает, как рыбку. Еще котенком повадился.

Пока мы разговаривали, Пикуль сидел на пороге комнаты, где, вероятно, проживала его хозяйка. Кот не сводил с меня желтых, похожих на золотые монетки глаз, его пушистый хвост едва заметно подрагивал. Вид у любителя солений был усталый.

В дверь позвонили, и моя собеседница впустила мужчину в безрукавке с перегоревшей лампочкой.

— Я снова к тебе, Хелен.

Будто некое вещественное доказательство, он протянул лампочку.

Она достала из шкафчика коробку. Люси все еще разговаривала, и я не стала торопить ее, хотя тоже хотела позвонить. Бентон наверняка уже добрался до Хилтон-Хед.

— Держи, Джим. — Хозяйка обменяла сгоревшую лампочку на новую. — Шестьдесят ватт? Угу. Задержишься?

В ее голосе проскользнула надежда.

— Будь я проклят, если знаю.

— Ох, дорогуша, — покачала головой Хелен. — Значит, все по-прежнему?

— А с чего бы чему-то меняться?

Он вздохнул и вышел, растворившись в темноте.

— Не ладится у него с женой, — прокомментировала Хелен и опять покачала головой. — Конечно, он любил сюда захаживать. Отчасти из-за этого они и воюют. Никогда бы не подумала, что на свете столько людей, которые обманывают друг друга. Почти весь бизнес держится на тех, кто живет поблизости.

— Но вас-то им не провести.

— Ну уж нет. Только не мое это дело — лезть в чужие дела. Лишь бы мебель не ломали.

— От вас ведь и ферма недалеко, — сказала я. — Та, что сгорела.

Хелен заметно оживилась.

— Да, я как раз работала в ту ночь. Вы бы видели, какой был огонь. Выстреливало, как из вулкана. — Она развела руками. — Все, кто здесь был, высыпали на улицу и смотрели. Пламя до небес, сирены воют. Лошадей жалко. Бедные животные.

— А вы Кеннета Спаркса знаете? — полюбопытствовала я.

— Лично не видела.

— А что за женщина могла быть в доме в ту ночь? Слышали что-нибудь?

— Только то, что другие говорят.

Хелен бросила взгляд в сторону двери, как будто опасаясь, что ее могут услышать.

— Например? — не отставала я.

— Ну, знаете, мистер Спаркс, он ведь настоящий джентльмен. Не скажу, что его здесь все любят, но фигура он заметная. Таким подавай молоденьких да хорошеньких. — Она подумала, потом едва заметно подмигнула мне. — Есть и такие, кому сильно не по нраву, когда он появляется с новой. Знаете, что бы там ни говорили, но Юг останется Югом.

— И кому же это особенно не по нраву?

— Ну, например, Джексонам. Эти парни постоянно ищут неприятности на свою голову. — Хелен снова посмотрела на дверь. — Цветных они просто не терпят. И когда он привозит к себе белую, да юную, да красивую, то... В общем, всякое говорят. Я бы так сказала.

Я представила куклуксклановцев в белых капюшонах с прорезями для холодных ненавидящих глаз, с винтовками и горящими крестами. Мне доводилось видеть ненависть. Большую часть жизни я только тем и занималась, что запускала руки в тела ее жертв. Грудь вдруг сдавило, дышать стало трудно, и я поспешила пожелать Хелен спокойной ночи. Мне не хотелось делать далеко идущие выводы относительно поджога и того, кто должен был стать добычей огня. Вполне возможно, что расправиться хотели только со Спарксом, а вовсе не с женщиной, тело которой везли сейчас в Ричмонд. Не исключено, что злоумышленников интересовали лишь ценности особняка и они просто не знали, что в доме кто-то есть.

Когда я вышла, телефон снова оказался занятым. Рассеянно крутя в руке новую лампочку, мужчина в безрукавке негромким, напряженным голосом разговаривал с кем-то. В тот момент, когда я проходила мимо, гнев его прорвался наружу.

— Черт возьми, Луиза! Именно это я и хочу сказать. У тебя же рот не закрывается...

Я решила позвонить Бентону позже.

Люси делала вид, что не ждет меня. Она сидела в кресле, склонившись над лежащим на коленях блокнотом, и делала какие-то вычисления. Но ужин остался нетронутым, а я знала, что она голодна. Я достала из пакета чизбургеры и жареную картошку и постелила на ближайшем столике салфетки.

— Все уже остыло.

— К этому привыкаешь, — не поворачивая головы, бросила Люси.

— Пойдешь в душ первой? — вежливо спросила я.

— Нет, иди ты, — ответила она, не отрываясь от расчетов.

Комната, отведенная нам Хелен, оказалась на удивление чистой, если принимать во внимание цену. Стоявший у стены телевизор «Зенит» был, наверное, ровесником Люси. Китайские лампы под широкими абажурами, фонарики с длинными кисточками, фарфоровые фигурки, статичные картины на стенах, пестрые покрывала на кроватях — обычный интерьер провинциального мотеля. На полу толстый ковер с индейским орнаментом. Мебель настолько густо покрыта шеллаком, что мне не удалось рассмотреть даже текстуры дерева.