Таящийся ужас 3 - Гриньков Владимир Васильевич

— Тираж его книги распродается через магазин! — крикнул я.

Сержант настиг меня и сильным ударом повалил на пол.

— Книги в магазине! — хрипел я, пока меня крутили. — Берегитесь!

Они наконец справились со мной и втянули обратно в комнату.

— Точно, шизофреник, — констатировал сержант, тяжело дыша и поправляя рубашку. Капитан вздохнул и вышел в коридор. Сержант сел на стул и взял в руки книгу в темном переплете. Я смотрел на него остановившимся взглядом. Из коридора доносился приглушенный разговор — капитан беседовал с женой Архабова. Сержант перевернул страницу.

— Закройте книгу! — крикнул я. — Немедленно закройте книгу!

— Заткнись! — скомандовал сержант.

Я увидел, как его лицо покрылось пятнами, и понял, что «черный» уже вошел в комнату.

— Заберите у него книгу! — Я попытался вскочить, но второй милиционер, стоящий у меня за спиной, крепко придавил меня к стулу.

— Заберите книгу! — кричал я.

В дверях появился капитан.

— Он убьет его! — Я чуть не плакал от ощущения собственного бессилия.

Сержант поднял руки, словно защищаясь от невидимого противника, но он не знал, что ему не быть победителем в этой схватке. Книга выскользнула из его рук и упала на пол. Но было уже поздно.

— Толя! — Капитан наклонился над сержантом, но тот судорожно дернулся, и капитан, испуганно вскрикнув, отскочил в сторону. Его рубашка была забрызгана кровью. А сержант продолжал содрогаться от невидимых нам ударов, и все новые и новые раны появлялись в его груди. Милиционер, державший меня, ослабил захват, но я не мог пошевелиться при виде кошмара, который разворачивался на моих глазах. Сержант наконец затих, и я подумал, что все позади, но «черный» решил поставить завершающую точку в кровавой истории. Сержант дернулся в последний раз, и я увидел глубокий разрез в его шее — голова как-то неестественно перекосилась.

И прежде чем потерять сознание, я увидел «черного». Он выходил из комнаты, вытирая о рукав окровавленный нож с длинным прямым лезвием. Я даже вспомнил, где видел этот нож раньше, — у нашего соседа по дому, охотника. Хороший нож, я всегда хотел такой иметь.

Очнулся я уже в машине. Мы ехали по городу, и сквозь зарешеченное окошко я видел пустые, печальные улицы. В этом вымершем городе покойный Архабов хотел ставить очередной эксперимент. Мы повернули за угол. И тут я увидел человека: пьяный стоял, держась рукой за покосившийся забор. Он хотел пойти вперед, но все никак не мог решиться — боялся упасть. В какой-то момент он сделал шаг и рухнул на землю, широко раскинув руки, словно его распяли.

Господи, прости нас за все.

Плач палача

Платформа была пуста. Редкие фонари отгоняли прочь темноту декабрьского утра, и сержант, прохаживающийся по платформе, переходил от одного пятна света к другому, останавливался, словно в нерешительности, и после минутной заминки шел дальше. Падал мелкий снежок, и сержант, возвращаясь из одного конца платформы к противоположному, видел свои следы на свежем снегу и старался ступать по ним. Иногда он поворачивался лицом к зданию вокзала и видел в освещенные окна спящих людей, вповалку лежавших на неудобных вокзальных скамьях.

Вдалеке показались огни. Это шел иркутский поезд. Сержант поправил висящую на ремне рацию и направился вдоль платформы: пока поезд подойдет, он успеет еще пройти ее из конца в конец. Снег приятно похрустывал под ногами, и этот хруст пропал только с шумом подходящего к станции поезда.

Сержант остановился, глядя на проплывающие мимо вагоны. Пассажиры спали, и сержант заглядывал в окно с превосходством бодрствующего человека. Состав постепенно замедлял ход, и проводники открывали двери, сонно выглядывая наружу и жмурясь от света редких фонарей. Сержант подошел к входу в вокзал и здесь остановился, ожидая, пока мимо него пойдут сошедшие с поезда пассажиры. Было шесть часов утра, и сержанту оставалось дежурить еще два часа или три поезда — это уж кому как нравится считать. Третий, московский поезд, будет для сержанта последним на сегодня: он приходит в семь сорок семь, и после этого дежурство можно считать закончившимся.

Пассажиров, сошедших с поезда, оказалось немного. Они прошли мимо сержанта и скрылись в здании вокзала, и теперь он опять стоял один на платформе, разглядывая вагоны со спящими в них людьми. Потоптавшись немного, сержант развернулся и пошел к дверям вокзала.

— Сержант! — окликнули его. — Сержант!

Он оглянулся. Из ближайшего к нему вагона выглядывал мужчина.

— Можно вас на минуточку? — спросил мужчина.

Сержант подошел к вагону.

— У меня безбилетник! И не хочет выходить.

— Вы проводник? — спросил сержант.

— Да.

Сержант поднялся по ступенькам в вагон.

— Что же вы пускаете к себе безбилетников, — сказал он.

— Я не пускал его, — проводник развел руками. — Сам не пойму, откуда он взялся. Может, из другого вагона перешел?

Вагон был плацкартный. В воздухе висел тяжелый запах, и сержант поморщился, идя следом за проводником. Люди спали, некоторые что-то бормотали во сне или похрапывали.

— Вот он, — сказал проводник.

На нижней полке, привалившись спиной к стене, сидел человек. Сержанта удивило, что человек сидит в пальто и в шапке, хотя в вагоне было натоплено.

— У вас есть билет? — спросил сержант.

— Нет у него билета, — сказал из-за его спины проводник. — Ни билета, ни денег, ни документов. Я проверял.

Сержант обернулся к нему и посмотрел удивленно, но ничего не сказал и опять обратился к безбилетному:

— Билет есть у вас?

Мужчина покачал головой и отвернулся к окну.

— Эй, — сержант взял его за руку. — Идите за мной.

Мужчина встал и плотнее надвинул шапку на голову.

— Когда он появился в вашем вагоне? — спросил сержант у проводника.

— Не знаю. Я его заметил полчаса назад, когда будил женщину. Она сходила с поезда здесь, я пошел ее будить…

— Понятно, — сказал сержант. — Это меня уже не интересует.

Он вывел безбилетника из вагона. Здесь, под фонарем, он смог лучше рассмотреть этого человека: ему, похоже, было под пятьдесят или около того. Лицо небритое, да и внешний вид не внушал доверия.

— Документы есть у вас? — спросил сержант.

Вместо ответа мужчина оглянулся на вагон, из которого его только что вывели, и, приблизив свое лицо, сказал сержанту на ухо:

— Это хорошо, что вы меня оттуда забрали. Я уж и не чаял в живых остаться.

И он с многозначительностью пьяного посмотрел на сержанта.

— Кто ж тебе угрожал? — спросил сержант, привычно переходя на «ты».

— Их там целая шайка, по-моему, — сказал мужчина и опять бросил быстрый взгляд на вагон. — И проводник с ними заодно.

Под вагоном что-то заскрипело, и состав медленно покатился вдоль платформы, постепенно набирая скорость.

— Уезжают, — сказал мужчина. — Испугались.

Сержант с сомнением посмотрел на него. Вроде пьяный, а запаха не чувствуется.

— Пошли, — сказал сержант и взял мужчину под локоть. — Сейчас разберемся, кто тебе угрожал.

Они вошли в здание вокзала.

— Сюда, — сказал сержант и толкнул дверь с табличкой «Милиция». — Садись сюда, на стул.

Спящий в кресле милиционер встрепенулся и приподнялся, ожесточенно протирая глаза. Сержант подошел к окну и встал, грея руки над батареей.

— Кого это ты привел? — спросил милиционер в кресле.

— А черт его знает, — ответил сержант. — С поезда снял. У него ни билета, ни документов, ни денег.

— Ты его обыскивал?

— Нет.

— Ну так обыщи.

Сержант подошел к мужчине:

— Вставай!

Мужчина поднялся со стула и стянул с головы шапку, открывая свою тронутую сединой голову и непослушно торчащий лихой чуб. Сержант осмотрел его карманы, но не нашел ничего, кроме полупустой коробки спичек.