Эстебан Дэвуд был ее третьим мужем. Я не помнила его лица.
– Вы со Страйкером уже развелись?
– Нет. Но я выбросила его на свалку вместе с дурацкой фамилией. Карга! О чем я думала? Как можно жить с фамилией Карга? Как смотреть в глаза потомкам? Миссис Карга? Сестра Карга? Прапрадедушка Карга?
Райан присоединился:
– Неплохо, если ты одинокая Карга.
Гарри захихикала.
– Да, но я не хочу когда-нибудь превратиться в старую Каргу.
– Готово. Пойдем отсюда.
Я взяла куртку.
– Бержерон сказал, есть результаты, – проговорил Райан.
Я остановилась и посмотрела на него. Он посерьезнел.
– Симоне?
Он кивнул.
– Что-нибудь о телах наверху?
– Бержерон думает, они тоже из Европы. Или по крайней мере там им сверлили и пломбировали зубы. Есть какое-то различие в технике. Интерпол ведет поиск в Бельгии, из-за Симоне, но пока там ничего. У пожилой дамы нет семьи, так что здесь тупик. Королевская конная полиция не нашла никаких зацепок в Канаде. То же в Национальном центре картографической информации США. В Штатах ничего.
– Рогипнол достать здесь сложно, а те двое накачались им под завязку. Связь с Европой может объяснить появление наркотика.
– Может.
– Ламанш говорит, в телах из сарая нет ни алкоголя, ни наркотиков. А Симоне слишком обгорела для анализа.
Райан все знал. Я раздумывала вслух.
– Боже, Райан, прошла неделя, а мы все еще никого не опознали.
– Ага.
Он улыбнулся Гарри, та внимательно прислушивалась. Их флирт уже начал действовать мне на нервы.
– Ты не нашел улик в доме?
– Ты, наверное, слышала о небольшой заварушке на Уэст-Айленд, во вторник? "Рок-машина" спустила собак на двух "Ангелов ада". "Ангелы" открыли ответный огонь и оставили после себя одного убитого и трех тяжело раненных "машинистов". Так что мне работы хватало.
– Патриция Симоне получила пулю в лоб.
– А байкеры подстрелили двенадцатилетнего ребенка, который шел на тренировку по хоккею.
– О Боже. Слушай, я не говорю, что ты тянешь резину, но кто-то должен был хватиться этих людей. Речь идет о целой семье, черт возьми. Плюс еще двое. В доме должны быть какие-то улики.
– Специалисты вынесли оттуда сорок семь коробок всякого хлама. Мы просматриваем его, но пока без толку. Ни писем. Ни чеков. Ни фотографий. Ни списков покупок. Ни записных книжек с адресами. Счета за телефон и вывоз мусора оплачивала Симоне. Печное топливо привозили раз в год, она платила заранее. Мы не нашли никого, кто бы заходил в дом, после того как его сняла Симоне.
– А налог на собственность?
– Гильон. Платил официальным чеком компании "Ситикорп" из Нью-Йорка.
– Оружие нашли? – спросила я.
– Нет.
– Значит, самоубийство не проходит.
– Да. И вряд ли бабуля пришила всю семейку.
– Вы проверили адрес?
– Ничего. Туда ни разу не вызывали полицию.
– Записи телефонных звонков?
– На подходе.
– А что машины? Разве их не регистрировали?
– Обе на Гильона. На адрес в Сен-Жовите. Он же платил по страховке.
– У Симоне есть водительские права?
– Да, бельгийские. Чистые.
– Медицинская страховка?
– Нет.
– Что-нибудь еще?
– Ничего.
– Кто обслуживал машины?
– Похоже, Симоне ездила в город на станцию. Описание совпадает. Она платила наличными.
– А дом? Женщина пожилого возраста не может сама заниматься ремонтом.
– Там явно жили еще люди. Соседи говорят, пара с детьми появилась несколько месяцев назад. Они видели, как подъезжали и другие автомобили. Иногда в больших количествах.
– Может, она взяла квартирантов?
Мы повернулись к Гарри.
– Ну, знаете, сдавала комнаты?
Мы с Райаном дали ей продолжить.
– Проверьте объявления в газетах. Или на церквях.
– Кажется, она не ходила в церковь.
– Может, она распространяла наркотики. Вместе с тем парнем, Гильоном. Вот почему ее убили. Вот почему нет никаких свидетельств.
Глаза моей сестры расширились от возбуждения. Гарри увлеклась.
– Может, она пряталась.
– Кто такой Гильон? – спросила я.
– Ни здесь, ни там записей в полиции нет. Бельгийские копы им уже занимаются. Парень жил сам по себе, никто о нем ничего не знает.
– Как и о старушке.
Мы с Райаном уставились на Гарри. Неплохое замечание. Заверещал телефон, показывая, что линии переключили на вечерний режим работы. Райан посмотрел на часы.
– Ну, надеюсь увидеть вас обеих вечером.
– И не надейся. Мне надо закончить отчет по Николе.
Гарри открыла рот, но, заметив мой взгляд, промолчала.
– Все равно спасибо, Райан.
– Enchante [25], – сказал он Гарри, потом повернулся и вышел в коридор.
– Красавчик ковбой.
– Даже и не думай, Гарри. В его черной записной книжечке больше имен, чем на желтых страницах Омахи.
– Просто смотрю, дорогая. Это еще не запрещено.
* * *
Хотя было еще пять часов, уже сгустились глубокие сумерки. Фары и уличные фонари светили сквозь падающий снег. Я открыла и завела машину, потом несколько минут чистила окна и ветровое стекло, пока Гарри искала подходящую радиостанцию. Когда я забралась внутрь, мое обычное "Вермонт паблик радио" сменила местная рок-станция.
– Здорово, – одобрила Гарри Митсоу.
– Она из Квебека, – сообщила я, вывернула руль и дала задний ход, пытаясь выдернуть "мазду" из снежной колеи. – Долго считалась самой крутой.
– Я имела в виду французский рок-н-ролл. Здорово.
– Да.
Передние колеса выскочили на асфальт, и я присоединилась к потоку автомобилей.
Гарри слушала песню, пока мы пробирались извилистой дорогой на запад, к Сентервиллю.
– Она поет про ковбоя? Mon [26] ковбой?
– Да, – ответила я, сворачивая на Вигер. – Наверное, он ей нравится.
Мы потеряли Митсоу, когда въехали в туннель Виль-Мари.
* * *
Через десять минут я уже закрывала дверь своей квартиры. Показала Гарри спальню для гостей и пошла на кухню проверить запасы провизии. Я собиралась навестить "Этуотер маркет" в выходные, так что много не обнаружила. Когда подошла Гарри, я Переворачивала крошечный чуланчик, так называемую кладовую.
– Я приглашаю тебя на ужин, Темпе.
– Да?
– То есть "Обретение внутренней жизни" приглашает тебя на ужин. Я же говорила. Они оплачивают мои расходы. Ну, по крайней мере до двадцати долларов за ужин. Остальное по карточке Гови "Дайнерс клаб".
Гови – ее второй муж и, возможно, источник того, что прячется в пакетах "Ниман Маркус".
– Почему эта самая "Внутренняя жизнь" оплачивает твою поездку?
– Потому что я очень хорошо учусь. На самом деле мне предоставили особые условия. – Она театрально подмигнула, открыв рот и сморщив правую часть лица. – Обычно так не делают, но они правда хотят, чтобы я не теряла оборотов.
– Ну, если ты уверена. Чего тебе хочется?
– Действовать!
– Я имела в виду еду.
– Все, что угодно, только не барбекю.
Я задумалась.
– Индийское?
– Катальпа или пайуте?
Гарри гикнула. Она всегда любила собственные шутки.
– "Индийская звезда" всего в двух кварталах отсюда. Они делают восхитительную хорму.
– Ух ты. Кажется, я никогда не пробовала индийской кухни. И уж точно никогда – французско-индийской. В любом случае не думаю, что у нас получится съесть карму.
Я только головой покачала.
– Я выгляжу так, будто прошла шестьдесят километров пешком, – объявила Гарри, изучая несколько длинных прядей. – Надо провести ремонтные работы.
Я пошла в спальню, надела джинсы, взяла ручку с бумагой и зарылась в подушки на кровати. Открыла первый дневник и отметила дату начальной записи: 1 января 1844 года. Выбрала одну из библиотечных книг, нашла раздел, посвященный Элизабет Николе, и посмотрела день ее рождения. 18 января 1846-го. Дядя завел дневник за два года до появления Элизабет.
