Точка удара (ЛП) - Стоун Кайла

Тревис хотел подчиниться, но Шмидт схватил его за руку. Он посмотрел на Дакоту так, словно она одна виновата в этом несчастье.

— Этот человек умирает?

Шей ответила:

— Он… он страдает от острого лучевого синдрома.

— Посмотрите на него! — Шмидт говорил так, будто мужчина не мог их слышать. — Он на пороге смерти. Чудо, что он продержался на ногах достаточно долго, чтобы добраться сюда.

— Ему нужна немедленная медицинская помощь, — запнувшись, сказала Шей, глядя на раненого. Она пыталась проявить сочувствие, но все это видели. Шмидт прав. Чудо, что парень вообще дышит.

— Которую он не получит, — усмехнулся Шмидт. — Мы не можем ничего тратить впустую. Нам нужно сохранить эту воду для живых.

— Дай ему воды, — повторила Дакота.

— Я думал, что нам нужно экономить и беречь все, чтобы выжить. Разве не на этом она настаивала? — Он ткнул пальцем в Дакоту.

Логан бесстрастно наблюдал за разворачивающейся драмой. Он был немного удивлен поведением официантки. Она казалась такой жесткой и логичной, но это был милосердный, а не рациональный выбор.

Казалось, что в этом нет ничего сложного — в конце концов, что такое одна бутылка воды? Но что, если человек продержится несколько часов или дней, и одна бутылка превратиться в десять, двадцать или больше?

В подобной ситуации выживание неизбежно должно побеждать.

— Возьми что-нибудь из моей доли, — тихо сказал Хулио.

— Нет, — настаивал Шмидт. — Я отвечаю за припасы. Я решаю, кто что получит. Нам всем его жаль, но бесполезно тратить…

— Горячо, — простонал мужчина. — Очень горячо… воды, пожалуйста…

Губы Дакоты сжались. Она повернулась к Шмидту и злобно на него посмотрела.

— Если сейчас же не дашь этому человеку воды, то, клянусь, ты об этом пожалеешь.

Шмидт самодовольно усмехнулся. Он сжал свои толстые, мясистые руки в кулаки.

— Кем ты себя возомнила? С чего ты взяла, что можешь принимать решения за всю группу? Ты просто глупая девчонка, которая не знает, когда нужно держать рот на замке.

Дакота в негодовании подошла к Шмидту. На секунду Логану показалось, что она собирается врезать этому идиоту, как он того заслуживает.

Вместо этого она прошла мимо него, направляясь к бутылкам с водой, стоявшим у стены.

Шмидт схватил ее за руку.

— Что я тебе только что сказал…

Но он так и не закончил фразу.

Дакота уронила фонарик. Одним плавным движением она схватила Шмидта за плечи и рванула на себя, одновременно ударив его коленом в пах с такой силой, что он рухнул на ковер.

Шмидт резко, мучительно выдохнул. Он свернулся в клубок, застонал и схватился за промежность.

— Ты маленькая…!

— Не за что. — Дакота перешагнула через него, взяла свой фонарик и достала из стопки бутылку воды.

Когда она вернулась к раненому мужчине, то встретилась с Логаном взглядом. Она смотрела на него яростно, словно бросая вызов.

Он кивнул ей в знак одобрения, в очередной раз пораженный. Она оказалась крепче, чем выглядела.

— Сука, — прохрипел Шмидт.

— Нехорошо, старина, — попенял ему Хулио. — Нет причин так себя вести.

Дакота крутанулась и подняла одну ногу над уже ушибленной промежностью Шмидта.

— Это ботинки со стальными носками. Скажи это еще раз, и когда наконец выберешься отсюда, будешь петь сопрано в хоре — если, конечно, еще остались хоры, в которых можно петь.

Логан недобро усмехнулся. Он вообще относился ко всему довольно равнодушно. Чем меньше его что-то волновало, тем лучше. Но нападение говнюка на женщин, словесное или иное, вызывало у него неприязнь. Жирный, корчащийся дурак заслужил все, что получил.

— Это мой кинотеатр! — закричал Шмидт, и по его пухлым щекам потекли слезы ярости. — Вы не имеете права! Убирайтесь! Вам, нахлебникам и нарушителям спокойствия, лучше уйти прямо сейчас…

— Мы никуда не уйдем. — Логан присел на корточки рядом со Шмидтом и хрустнул костяшками пальцев. Ему не обязательно угрожать. Одного присутствия вполне достаточно.

— Вот что ты будешь делать всю следующую неделю, — отчеканил он. — Будешь сидеть и молчать в тряпочку. Не станешь никого здесь беспокоить. Ни ее, ни Хулио, ни, конечно, меня. Скажи мне, что мы поняли друг друга.

Шмидт только застонал.

Логан усмехнулся.

— Расценим это как согласие.

Дакота передала воду Шей, которая опустилась на колени перед обожженным мужчиной и предложила ему напиться. Тот жадно, отчаянно глотал воду, которая стекала по его потрескавшимся и покрытым волдырями губам.

— С-спасибо вам, — прохрипел мужчина.

— Мне жаль, что у нас больше нет медикаментов, — огорченно проговорила Шей, и ее голос дрогнул от непролитых слез. — Они закончились. Вам нужны стерильные повязки, антибиотики для внутривенного введения, капельница с морфином…

— Моя голова, — жалобно простонал мужчина, — такое ощущение, что она сейчас лопнет.

— У меня в сумочке есть обезболивающее, — вспомнила Замира. Она отстранилась от Изабель и Пайпер и протянула Шей маленький пузырек с таблетками.

Шей дала мужчине около десятка таблеток, поколебалась, потом протянула ему еще несколько.

— Надеюсь, они немного помогут.

— На что это похоже снаружи? — задал мучивший всех вопрос Хулио.

Мужчина проглотил последнюю таблетку. Дрожащими пальцами он коснулся испещренной пятнами, обожженной стороны лица.

— Чистый ад.

Глава 27

Логан

Логан заставил себя не отводить взгляд в отвращении. Мужчина выглядел как порождение преисподней.

— Вы… вы знаете, кто это сделал? — дрожащим голосом спросила Раша. — Вы слышали какие-нибудь новости?

Мужчина покачал головой, прикрыв глаза. Он застонал от боли. На его испещренном пятнами лбу выступил пот.

— Проклятые мусульмане. Не надо было пускать этих песчаных червей в нашу страну.

Раша напряглась.

Логан помрачнел.

— Ты слышал что-нибудь из экстренных трансляций? Что-нибудь конкретное, с реальными доказательствами?

— Не нужно говорить о том, что и так очевидно, — выдавил из себя мужчина. — Мы уже знаем, кто это сделал.

— Вы думаете, это была ИГИЛ? — спросил Шмидт.

— Нет… — мужчина повернул голову, и его стошнило. С его опухших губ потекла кровавая слюна. — Все они.

— Это неправда, — запротестовала Шей.

— Мы ничего не знаем, — заметил Логан.

— В каждой группе людей на планете есть паршивые овцы, — процедила Дакота сквозь зубы. — Но это не делает их всех злыми.

Мужчина с большим трудом поднял обожженную руку, морщась от боли, и указал на Рашу.

— Вы… вы сделали это с нами!

Раша вздрогнула.

Шей отпрянула назад, изумленно ахнув.

— Уверена, вы не это имели в виду. Вам безумно больно…

— Я сказал то, что сказал! Следовало убить их всех в Ираке…

— Хватит! — Логан почувствовал, как в нем вспыхнул гнев. Он подавил внезапное желание ударить этого парня, умирающего или нет. Или хотя бы заклеить ему рот скотчем.

Они с Дакотой обменялись тяжелыми взглядами. Мужчина страдал, он был при смерти, но это не оправдывало его расистскую чушь.

Логан не раз слышал подобные оскорбления, полные ненависти, которые сыпались в его адрес из-за цвета кожи и происхождения.

Он потер покрытые шрамами костяшки пальцев и сделал шаг назад, сдерживая гнев.

Он больше не тот, кем был раньше.

— Тебе следует отдохнуть и поберечь силы, — дипломатично сказал Хулио. — Мы позаботимся о том, чтобы тебе было как можно удобнее.

— А теперь посмотрите, что случилось… — продолжил раненый мужчина, словно не слыша Хулио. Он поморщился. По его шее стекали болезненно-красные ручейки крови. — Посмотрите, что они с нами сделали…

Он отвернулся в сторону, и его резко вырвало. Его безостановочно тошнило, глаза дико закатывались, а искалеченное тело билось в конвульсиях. В конце концов он потерял сознание.

Логан облегченно вздохнул. Даже расистские засранцы не заслуживали такой смерти, но Логан все же не собирался проливать по нему слезы.