Предвестник землетрясения - Джонс Сюзанна

— Яма. Значит, деревья. Мори означает дерево?

— Почти. Очень близко. Попробуй еще. — Я наслаждалась уроком. Будто наблюдаешь за ребенком, учащимся называть простые предметы впервые.

— Листья на деревьях?

— Не-а. Листья — это ха.

— Это запомнить легко. Ха-ха, это листок. — Мысль пришлась ей по душе, и Лили улыбнулась своей сообразительности.

— Но ты можешь забыть и сказать: ха-ха, это ветка, — ухмыльнулся Тэйдзи.

— А может, ни то ни другое? — По-моему, Лили это ничуть не помогло. — С равным успехом можно сказать «ха-ха, это тротуар» или «ха-ха, это автобусная остановка».

— Не путай меня. Ветка. Мори — это ветка?

— Ветка — это эда.

— Яма, эда, ха. Лады, это я ухватила. Сдаюсь. Что значит мори?

— Не скажу. Ты должна сама разобраться.

Горы покрывали густые леса, темно-зеленые и кудрявые. Больше ничего и не видно. Может, у Лили неладно со зрением?

— Я дам подсказку. — Тэйдзи начал шарить по карманам, потом в рюкзаке.

— Что ищешь?

— У тебя есть ручка или карандаш и бумага?

— Нет, — развела Лили руками. — Я никогда ничего не ношу, кроме сумочки и лака для волос. И исподнего, конечно, когда выбираюсь из дома. И зубной щетки, и…

— Вот, — я сунула Тэйдзи обгрызенный карандаш и магазинный чек.

На обороте чека Тэйдзи выписал кандзи, обозначающий мори, — двенадцать простых, но искусных, аккуратно проведенных штрихов.

— Вот как мы пишем мори. Что это тебе напоминает?

— Японскую букву.

— Посмотри на форму.

Лили уставилась на иероглиф — три фигуры, образующих треугольник.

— Деревья. Три деревца.

Накрыв пальцем два дерева, Тэйдзи оставил на виду только верхнее.

— Вот этот один — дерево. Так что означают три вместе?

— Много деревьев. Лес?

— Ты хорошая ученица, — с этими словами Тэйдзи вернул карандаш мне.

По-моему, мы оба испытали облегчение оттого, что у нее получилось.

После этого я вздремнула, слушая, как Лили повторяет новые слова, пока вещи пролетают мимо.

— Яма, хаси, ки, эда, эки, ха, мори.

Гора, мост, дерево, ветка, станция, листок, лес.

Холмы сменились крутыми горами, и мы в конце концов прибыли в Ниигату. Направились прямиком в порт и сели на паром. Нас охватило настоящее праздничное настроение, и мы бросились бегом, чтобы найти на палубе лучшее место, чтобы проводить взглядами исчезающую вдали крупнейшую сушу Японии. Покинув Хонсю, мы направлялись в сторону несчастий, к истерзанному штормами клочку земли изгнанников. Я была вне себя от счастья.

Путешествие продлилось более часа. Море было спокойным. На Садо мы прибыли уже под вечер. Паром причалил в рыбацком городке Рёцу, и мы сошли на берег. Лили во все глаза смотрела на темные горы, возносящиеся за городом. Поглядела налево, потом направо, потом снова налево, чтобы наполнить их суровой красотой свои большие пустые глаза. Тэйдзи обернулся назад, к морю, к дыбящемуся волнами заливу, через который мы только вошли. Он рассмеялся, пятясь пьяной походкой. Порыв ветра качнул его, и он развернулся, раскинув руки. Внезапно оступился, и казалось, вот-вот упадет, но прежде чем его колени врезались в землю, снова подскочил, напомнив мне Страшилу из «Волшебника страны Оз». Я засмеялась над ним.

В Рёцу мы пошли по тесным захолустным улочкам, вдыхая пропахший рыбой воздух. Забегали за углы, заглядывали в окошки деревянных домишек. Подняв брошенный обрывок рыболовной сети, Тэйдзи гонялся за мной по сонным улочкам. Люди улыбались, глядя на нас. Похоже, его мелкая кража никого не волновала.

— Не бросай это на нее! — крикнула Лили следом. — Она будет вонять рыбой. Не обижай ее!

Убежав, я спряталась между двумя домами. Когда Тэйдзи двинулся в мою сторону, я поняла, что он потерял мой след, но не знала, что делать. Сеть по-прежнему была у него. Я набросилась на него сзади, пытаясь вырвать ее у него из рук. Он вдруг повернулся с улыбкой на лице, широкой, как никогда, накинул сеть нам на головы и мягко толкнул обратно в мое укрытие. Я отталкивалась, но он был слишком силен для меня.

— Теперь я тебя поймал. Тебе ни за что не сбежать.

Он попытался меня поцеловать, но что-то отвалилось от сети у него над головой, скользнув по щеке и коснувшись плеча. Должно быть, он решил, что это какое-нибудь животное или насекомое, потому что подпрыгнул с воплем ужаса и несколько раз хлопнул себя по шее. Предмет упал на землю — тоненькая веревочка. Я так хохотала, что повалилась на землю, увлекая Тэйдзи за собой. Примчавшаяся во весь опор запыхавшаяся Лили застала нас барахтающимися на земле в попытках между взрывами смеха выпутаться из сети. Зардевшись, она попятилась.

— Извините.

— Да все в порядке. Мы ничего не делаем, — отозвалась я.

— Мы просто смеемся.

Щеки Тэйдзи были залиты слезами, и я, промокнув их, втерла в ладони, чтобы сберечь для себя.

Лили помогла нам, и мы вернули сеть на место. Мы планировали взять для турне по острову автомобиль напрокат и, следуя указателям, отправились туда, где можно было взять его подешевле. Придя, мы поймали себя на том, что смотрим на соседнюю контору, выставившую на обозрение мопеды и велосипеды.

— Это было бы забавно, — заметила Лили.

— Сидеть в машине малость клаустрофобно. — Тэйдзи не мог отвести глаз от мопедов. — Я не против, если нет альтернативы, но…

Мне хотелось насладиться удовольствием ехать по равнинам острова, вдоль прибрежных дорог в одиночку, а не дышать в машине одним воздухом с двумя другими людьми. Люси, ве́лик на горе и морской воздух. Двое ее друзей едут вместе с ней, но тоже сами по себе.

Так что мы арендовали мопеды и покатили из Рёцу по дороге, ведущей на побережье Сотокайфу. Оттуда ехали вдоль моря, пока не добрались до Нюукавы. Проехали вперед еще немного и остановились у северного мыса, достигнув цели своего странствия.

Я забронировала места в минсюку — простом традиционном постоялом дворе. Из нашей комнаты открывался вид на Японское море, и, побросав сумки и сбросив туфли, мы поспешили к скалам и песку. Мы решили увидеть море, а когда увидели, решили поплескаться. Вечер был темный, но край моря освещали несколько уличных фонарей у берега. Мы зашлепали по мелким волнам прибоя. Холодная вода плескалась вокруг наших усталых ног. Песок между камнями был мягким и расплывался под нашими стопами, как своего рода вода.

Лили побежала, расплескивая воду, и я со смехом последовала за ней. Не помню, где был Тэйдзи. Я закатала штанины своих джинсов, но вода, плескавшаяся на бедра, промочила меня. Я захохотала. Лили мне что-то кричала, но я не уловила, что именно. Она обернулась на бегу, чтобы повторить, но тут же запнулась о собственную ногу и шлепнулась спиной в воду. Не в силах сдерживаться, я давилась от смеха, пока не показалось, что грудь вот-вот лопнет. Я не осмеливалась поглядеть, как там Лили, потому что знала, что даже если она и пострадала, то перестать смеяться я не в силах. Потащилась на пляж, но едва повернулась спиной к воде, как позади раздался громкий всплеск, и меня потащило в море. Ухватив за плечи, Лили сделала так, что я попятилась на пару шагов. Потом, обхватив меня обеими руками за талию, швырнула вниз. Закашлявшись, я выплюнула соленую воду обратно в море и поглядела вверх на Лили. Она ухмылялась.

— Вот будешь знать! — заверещала она и побежала, приглашая погнаться за ней.

Море пригладило ее рыжий хохолок, прежде ни разу не шелохнувшийся на ветру. Лицо ее выглядело по-другому — не таким глупым, более взрослым. Она бежала, вздымая воду пинками, чтобы я не могла ее нагнать. Я и не пыталась. Я просто перевернулась и прошлась колесом по мокрому песку, потом еще раз. Ласковые волны лизнули мои руки, ноги, потом снова руки. Я была в восторге, что до сих пор могу держать ноги прямыми после перерыва лет в двадцать пять.