Приют Русалки - Ми Лэй

От испуга глаза Цзян Юйшу полезли на лоб. Она моргнула – и увидела, что за углом уже никого нет. Все ее мысли будто замерли – она уже начала сомневаться в том, что увидела несколько минут назад. Неужели это было на самом деле? В душу проникло беспокойство. Времени на размышления больше не осталось – Цзян Юйшу вылетела из кухни и помчалась вниз.

Выбежав из подъезда, она поскользнулась – тапка отлетела в сторону, а сама Юйшу упала на шершавый бетон. Но ей было не до исследования повреждений, и тем более не до поисков тапки. В голове билась лишь одна мысль: «Цзян Тин, моя дочка, кто-то ее утащил!»

Женщина в фартуке, с всклокоченными волосами, грязным лицом и в одной тапке, ковыляла к углу дома. За поворотом было еще несколько жилых домов и огромное пустое пространство. Значит, возможно, они еще остались в поле зрения… Цзян Юйшу потерянным взглядом смотрела на эту стену с серыми бетонными балконами, чувствуя, как ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Тут ее глаза заполонило что-то бирюзовое, и в тот же момент до нее долетел громкий голос:

– Мам, что это ты делаешь?

Юйшу осела на землю, судорожно ловя ртом воздух и схватившись за грудь.

– Скорее вставай! – Цзян Тин схватила мать под локоть. – Ты куда так сломя голову… а где твоя тапка?

Цзян Юйшу все еще трясло, но она быстро пришла в себя. Не в силах оторвать взгляда от дочери, произнесла:

– Ты… почему ты здесь?

– Что? – Цзян Тин недоуменно заморгала. – Я шла домой. А где мне еще быть?

Юйшу окончательно пришла в себя:

– Господи, я видела… подумала уже… – Она всплеснула руками. – Ах, неважно! Главное, что ты в порядке.

– Мам, что ты говоришь? – Удивленная Цзян Тин, оглядев мать, взволнованно закричала: – Ты упала? С тобой все хорошо?

– Ничего, не волнуйся за это… – Ее лицо внезапно переменилось: – Быстро домой!

Цзян Тин, придерживая прихрамывающую Цзян Юйшу, обогнула дом и быстрым шагом направилась к подъезду. По дороге, на первом этаже, она нашла потерянную тапку. Юйшу на ходу надела ее, подгоняя дочь к квартире. На третьем этаже они почувствовали, как пахнет горелым.

Содержимое кастрюли полностью выкипело. Цзян Юйшу попыталась извлечь то, что еще можно было использовать в пищу, но, поковырявшись в горелой массе, сдалась. Цзян Тин в этот момент искала меркурохром [2].

Загубленный суп был отправлен в мусорное ведро, а Цзян Юйшу, подумав, достала из холодильника несколько яиц. Нанеся лекарство на ссадины, мать с дочерью наконец принялись ужинать. Цзян Тин действительно проголодалась: и рис, и жареное яйцо, и помидоры – все съела с большим удовольствием. Цзян Юйшу не удержалась – захотела погладить дочь по голове, чтобы успокоить ее, но стоило ей вытянуть руку, как засаднила рана на локте. Женщина зашипела от боли. Цзян Тин сразу же отложила палочки в сторону и, приподняв ее руку, подула на рану, приговаривая словно ребенку:

– Не боли, не боли…

Цзян Юйшу это растрогало, но и в то же время позабавило. Она легонько стукнула Цзян Тин по голове:

– Сколько мне лет, думаешь?

– А что? – Цзян Тин надула губы. – Взрослый человек, а понеслась куда-то сломя голову…

– Я просто подумала… – Цзян Юйшу сразу же замотала головой, отгоняя черные мысли. – Неважно. Видимо, мне показалось…

– Что показалось? – Девочка подцепила кусочек помидора и отправила себе в рот. – Что ты видела?

– Что одну школьницу, примерно твоего возраста, с длинными волосами, в такой же голубой форме… – Цзян Юйшу нахмурилась, рассеянно показывая на окно. – Ее будто кто-то утащил.

– А?.. – Глаза Тин расширились от удивления.

– Кошмар, да? – Сердце Юйшу до сих пор сжималось от пережитого ужаса. – Из-за этого я так торопилась. Думала, с тобой что-то стряслось…

– Что случилось потом?

– Потом я увидела тебя… – Цзян Юйшу ласково провела по щеке дочери. – Дурочка, если с тобой что-то произойдет, как я буду жить?

Цзян Тин опустила голову, медленно пережевывая помидор. На ее лице застыло задумчивое выражение.

– Разве со мной не все хорошо?

– Конечно, все хорошо! – Юйшу зевнула. – Весь день перелистывала расчетную книгу – вот в глазах и зарябило… Видимо, старею.

Цзян Тин не ответила. Набив рот рисом, она продолжала смотреть в свою тарелку.

Поужинав, Цзян Юйшу поторопила дочь, чтобы та шла делать домашнее задание; сама же принялась убирать со стола и мыть посуду. Затем, вернувшись за стол в гостиной, вновь принялась за работу. Спустя час опись для ООО «Даю юйми» была составлена. Цзян Юйшу вернулась на кухню налить себе воды – и обнаружила каплю, стекающую по оконному стеклу. Она открыла окно: в комнату сразу ворвался частый звук капель дождя и прохладный сырой воздух. Цзян Юйшу вздохнула его полной грудью, чувствуя, как нос заполняется сладковатым весенним запахом. Держа в руках стакан с лимонной водой, она еще какое-то время любовалась проливным дождем.

В сухой сезон дождь особенно ценен. Цзян Юйшу представляла, как быстро будут расти деревья и распускаться цветы. Подняв голову, она заметила, как на фоне черного неба дождевые капли превращаются в серебряные нити, обрушивающиеся нескончаемыми потоками на землю. Не допив воду, Цзян Юйшу вдруг вспомнила, что не закрыла окно в спальне, – и поспешила туда.

Цзян Тин сидела за столом, повернув голову, и тоже смотрела на дождь. Капли яростно барабанили по подоконнику, на котором уже образовался небольшой бассейн; на кровати, стоящей рядом с окном, были видны мокрые следы. Цзян Юйшу поспешно забралась на верхнюю койку и провела ладонью по ее поверхности; ближняя сторона простыни полностью намокла.

– Как можно быть такой невнимательной? – повернувшись, с укором произнесла Цзян Юйшу. – Льет как из ведра, а ты не догадалась закрыть окно?

– А? – Цзян Тин будто очнулась ото сна. – Я не заметила…

– О чем же ты думаешь, в конце концов?! – Цзян Юйшу схватила простыню и, скомкав, бросила ее на пол; затем достала из шкафа набор чистого постельного белья. – Перед сном поменяешь сама.

Пока она отчитывала дочь, ее взгляд скользнул по столу. Цзян Тин написала всего лишь каких-то пару строчек домашнего задания. Гнев сразу ударил в голову:

– Чем ты занималась больше часа? Написала только это?!

– Я…

– Читала повести или слушала музыку?

Цзян Юйшу принялась перебирать предметы на столе, но не нашла никаких других книг, кроме учебников, и плеера тоже. Недоумение породило еще большую ярость.

– Да что ты уставилась в одну точку, в конце-то концов?!

Цзян Тин ничего не ответила – лишь взяла ручку и сделала вид, словно что-то быстро пишет. У Цзян Юйшу уже не осталось сил продолжать отчитывать ее, поэтому, бросив резкое «поторапливайся», она вышла из спальни.

Бросив постельное белье в машинку, Цзян Юйшу села на диван, потирая пульсирующие болью виски. Она не понимала, что на нее вдруг нашло, – обычно редко что могло настолько вывести ее из себя. Подумав, Юйшу мысленно вернулась к «ложной тревоге» перед закатом. Она прекрасно помнила, как дочь, целая и невредимая, стояла перед ней. Словно украшение, которое потерялось, но нашлось снова.

На самом деле, она им действительно была…

Когда Юйшу ходила беременной, ее отношения с мужем были хороши как никогда. Он надеялся, что у них будет сын, Юйшу же хотела дочь. Причина была простой: она могла бы наряжать ее в платья, плести косы… Как же здорово – превращать дочь в настоящую принцессу! Однако на седьмом месяце, возвращаясь с работы, Цзян Юйшу поскользнулась. Врач сказал, что ребенка, возможно, не удастся сохранить, Сунь Вэймин, узнав, что у них будет дочь, тоже предложил ей сдаться. Но Цзян Юйшу не соглашалась – и настояла на своем.

Когда Цзян Тин только родилась, она весила всего два с половиной килограмма и выглядела будто котенок без шерсти. У нее не было даже сил плакать. В инкубаторе новорожденная Тин провела полмесяца – и после этого стало понятно, что ее крохотная жизнь спасена.