Цикл романов "Все секреты мира" (СИ) - Берри Стив

Эли покачал головой.

— У Александра Великого не было ученых. Он верил этому миру.

Кассиопея восхитилась его смелостью. Она была инфицирована уже на протяжении десяти лет и постоянно думала, когда же болезнь заявит о себе. Это было очень тяжело — носить в себе тикающую бомбу и жить в ожидании дня, когда твоя иммунная система откажет окончательно. Это меняло всю жизнь человека. Ей было известно, что Эли страдает от тех же переживаний и готов ухватиться за любую соломинку. Им еще повезло, они могли позволить себе дорогостоящие лекарства, которые помогали держать вирус на поводке, а ведь для большинства людей эти медикаменты недоступны.

Она смотрела в коричневый бассейн, на дне которого лежала буква Н, и вспомнила слова, которые прочитала в одном из манускриптов: «Евмен раскрыл ему местонахождение подлинной могилы Александра. Она находилась высоко в горах, где скифы открыли Александру тайну жизни». Кассиопея подошла к зеленому бассейну и посмотрела на букву Z, лежащую на его дне.

Жизнь. Какое чудесное обещание.

Эли взял ее за руку.

— Ты готова?

Кассиопея кивнула. Они опустились на колени и стали пить.

95

Копенгаген

Суббота, 6 июня

19.45

Малоун сидел на втором этаже кафе «Норд» и поглощал фирменное блюдо заведения — томатный суп-пюре. Нигде его не готовили так вкусно, как здесь. Торвальдсен расположился напротив него. Окна второго этажа были раскрыты настежь, и теплый летний воздух ласкал их лица. В это время года погода в Копенгагене — само совершенство, и это было еще одной причиной, по которой ему нравилось здесь жить.

— Сегодня я получил весточку от Эли, — сказал Торвальдсен.

Интересно, подумалось Малоуну, что происходит в Центральной Азии? Они вернулись оттуда полтора месяца назад, и все это время он был занят тем, что продавал книги. В этом преимущество оперативного агента: сделал дело и уехал. Никакого постанализа и последующего контроля. Этим занимаются другие люди.

— Он раскапывает могилу Александра. Новое правительство Федерации сотрудничает в этой области с греками.

Малоун знал, что благодаря хлопотам Торвальдсена Эли получил весьма заметную должность в Национальном археологическом музее Афин. Безусловно, на руководство музея произвел большое впечатление тот факт, что ему известно местонахождение могилы Александра Великого.

Зовастину на ее посту сменил умеренный заместитель министра, которому, в соответствии с конституцией Федерации, были временно переданы властные полномочия — вплоть до того момента, когда в стране состоятся выборы нового лидера. Вашингтон, не поднимая шума, позаботился о том, чтобы все запасы биологического оружия Федерации были уничтожены. Вопрос был поставлен так: либо сотрудничайте, либо соседи Федерации узнают о том, какие планы вынашивала Зовастина и ее генералы, — и тогда уж пеняйте на себя. К счастью, возобладала точка зрения умеренных, и Соединенные Штаты отправили в Федерацию группу специалистов, в задачу которых входило следить за уничтожением смертоносных вирусов. Разумеется, при том что теперь антиген находился в руках Запада, азиатам не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Если бы Федерация начала убивать, остановить этот конвейер смерти она бы не смогла. Ненадежный союз между Зовастиной и Винченти сменился столь же хрупким альянсом между двумя не доверяющими друг другу странами.

— Эли получил полный контроль над могилой и потихоньку работает с ней, — рассказывал Торвальдсен. — Он говорит, что в результате этой работы могут быть переписаны целые главы истории. Там — множество надписей, произведений искусства и даже одна или две карты.

— А как поживают Эдвин Дэвис и Дэнни Дэниелс? Они довольны?

Торвальдсен улыбнулся.

— Я говорил с Эдвином пару дней назад. Дэниелс благодарен за все, что мы сделали. Особенно ему понравилось то, как Кассиопея взорвала вертолет. А этот человек обычно не склонен к сантиментам. Он жесткий парень.

— Рад, что мы смогли помочь президенту еще раз. — Малоун помолчал. — Что с Венецианской лигой?

— Залегла на дно. Они не совершили никаких преступлений, которые можно было бы доказать.

— Если не считать убийства Наоми Джонс.

— Ее убил Винченти, и он уже заплатил за это.

Датчанин был прав.

— Знаешь, было бы замечательно, если бы Дэниелс хоть раз просто попросил о помощи, а не втравливал меня в очередной кошмар с помощью обходных маневров.

— Такого не будет никогда. Этого он не сделает.

— И ты тоже?

Торвальдсен кивнул.

— И я тоже.

Малоун разделался с супом и смотрел в окно на Хьёбропладс. Площадь была полна людей, вышедших погулять теплым вечером. Такие вечера для Копенгагена большая редкость. Его книжный магазин на противоположной стороне площади был закрыт. В последнее время бизнес шел блестяще, и на следующей неделе Малоун собирался купить тур в Лондон. Нужно успеть вернуться до приезда на летние каникулы Гари. Малоуну не терпелось увидеть своего пятнадцатилетнего сына.

А еще он испытывал грусть, и продолжалось это с того самого дня, когда он вернулся из Азии. Они с Торвальдсеном ужинали вместе как минимум раз в неделю, но никогда не говорили о том, что лежало на душе у Малоуна. Есть двери, которые не нужно открывать. Если только тебя не пригласили. Поэтому он спросил:

— Как Кассиопея?

— А я все думал, когда ты спросишь об этом?

— Именно ты втянул меня в это.

— Я лишь сказал, что ей, возможно, нужна твоя помощь.

— Хочется верить: если помощь понадобится мне, она тоже поможет.

— В этом можешь не сомневаться. Но, отвечая на твой вопрос, хочу сообщить тебе, что и она, и Эли полностью излечились от вируса. Эдвин также сообщил мне, что ученые подтвердили эффективность бактерии. Дэниелс объявит о создании лекарства сразу же после того, как правительство США организует систему его распределения, контролировать которую будет оно же. Президент хочет, чтобы лекарство было доступно для всех, причем по минимальной цене.

— Это принесет облегчение многим людям.

— Благодаря тебе. Ведь это ты разгадал загадку и нашел могилу.

Ему не хотелось это слышать.

— Мы все делали то, что должны были делать. И между прочим, я слышал, что ты, оказывается, мастерски стреляешь. Стефани говорила, что там, в доме, ты устроил настоящий ад.

— Я не так уж беззащитен.

Торвальдсен рассказал ему о Стефани и о перестрелке. Он разговаривал с ней перед отъездом из Азии и звонил ей на прошлой неделе.

— Теперь Стефани знает, как непросто быть оперативным агентом, — сказал он.

— Я сам разговаривал с ней несколько дней назад.

— Вы, как я погляжу, успели подружиться?

Его друг улыбнулся.

— Мы во многом похожи, хотя ни один из нас не признается в этом другому.

— Убивать всегда непросто, и не имеет значения, по какой причине ты это делаешь.

— В том доме я убил троих, и ты прав, это действительно непросто.

Малоун до сих пор не получил ответа на свой вопрос, и Торвальдсен, словно почувствовав нетерпение друга, заговорил о том, что его действительно волновало.

— Я не разговаривал с Кассиопеей с тех пор, как мы уехали из Федерации. Она вернулась домой, во Францию. Я не знаю, как обстоят дела у них с Эли. Она предпочитает об этом не распространяться. Если тебя это интересует, спроси у нее самой.

Малоун решил пройтись. Ему нравилось шататься по Строгет — самой длинной в Европе пешеходной улице. Он спросил Торвальдсена, не хочет ли тот прогуляться с ним, но датчанин отказался. Малоун встал. Торвальдсен сунул ему какую-то бумагу, сложенную вчетверо.

— Дарственная на участок, где стоял сгоревший дом. Мне он не нужен.

Малоун развернул бумагу и в графе, озаглавленной «ВЛАДЕЛЕЦ», увидел свое имя.

— Я хочу, чтобы ты принял этот подарок.

— Но участок стоит кучу денег. Он ведь находится прямо на берегу океана.