Слава - Кертис Джек

– Но почему? – спросил Дикон.

– Я же сказал, она была...

– Я не о том. Почему он преспокойно утопил двух других – и вдруг этот приступ... как бы поточнее назвать... бешенства?

– Точно сказано: именно так это и выглядело – приступ бешенства. Я никогда не видел ничего подобного. Очень странная деталь: женщина только что приняла ванну, по крайней мере, было похоже на это, – на полу коврик для ног, незакрытые шампуни на полочке, нерасчесанные волосы; кроме того, на ней было только кимоно.

– Было?

– Оно лежало под трупом, скомканное.

– Может быть, он опоздал утопить ее?

– Да. Это наводит на некоторые размышления.

– О выборе времени?

– Именно. Я был почти уверен, что и Лоример, и Коклан были засунутыв ванны, где они захлебнулись, что им угрожали, может быть пистолетом, отвели в ванну, заставили наполнить ее водой и залезть туда; а потом парень утопил их. Мне не приходило в голову, что они решили поплавать по своему желанию, что убийца пришел в тот момент, когда они были в ванне. Наконец, как он проник в квартиры?

– Они вылезли из ванны, чтобы подойти к домофону.

– О'кей. Это кое-что объясняет. Я проверил и узнал, что обе женщины что-то добавляли в воду – шампунь, хвойный экстракт. Трудно себе представить, что вы будете делать что-то подобное под дулом пистолета. Но это не объясняет, почему совпало так, что обе женщины принимали ванну в момент прихода убийцы. Особенно если он заранее выбрал способ убийства. И почему он не мог убить их как-нибудь иначе?

– Он хотел, чтобы это было похоже на несчастный случай, – по-моему, мы уже пришли к этому. Возможно даже, что он добавил шампунь в воду специально – для большей достоверности.

– О'кей. Но тогда придется отказаться от версии случайного совпадения и предположить, что он затолкал их в ванну насильно. В любом случае мы не получаем ответа на твой вопрос: зачем ему было нужно дважды – и столь искусно – имитировать несчастный случай, а йотом взять да и вспороть живот этой Мередит шестидюймовым ножом? И все-таки какое-то сходство есть: Мередит ведь только что вышла из ванны.

– Предположим, что у него была возможность убить ее так же, как и тех двух...

– Он подготовил эту возможность...

– И решил от нее отказаться.

– Почему?

– Именно это я и хотел бы знать.

Мужчины помолчали. Дикон принес еще одну банку пива и, прежде чем передать ее Мэйхью, прижался лбом к холодной запотевшей банке.

– Что-то здесь не так, Фил. Послушай, давай забудем на минуту про Коклан и Лоример. Ты только что был в квартире Мередит. Ты видел то, что видел. Каково твое мнение?

– Или маньяк, или кто-то, кто работает под маньяка.

– А что более вероятно?

Мэйхью немного подумал.

– Маньяк.

– Почему?

– Меня навело на эту мысль то, что... – он поискал слово, – с ней случилось.Нормальному человеку это не придет в голову, даже если он будет воображать себе действия маньяка. Послушай, ведь он буквально размазал ее по гостиной. Вывернул ее наизнанку. – Лицо Мэйхью исказила гримаса отвращения. – Пока что мы держим журналистов на расстоянии, но скоро газеты запестрят заголовками «Потрошитель из Челси».

– Ты прав. И все же что-то здесь не стыкуется. Похоже, что это другой парень.

– Но это не так. Отпечатки пальцев не повторяются.

– Он изнасиловал ее?

– Они не уверены. Пока.

– А Кэйт Лоример?

– Насколько я знаю, вероятность этого не рассматривалась. Но я могу посмотреть в протоколе вскрытия тела.

– А лорд Коклан ухитрился избежать освидетельствования.

– Да, он принял свои меры.

«Это начиналось по-другому, – подумал Дикон. – Сначала была причина – реальный повод. Потом он начал убивать просто так. Это похоже на инфекционную болезнь – первая смерть вносит под кожу какой-то вирус, потом убийцу начинает лихорадить, и все кончается бешенством».

Вслух он сказал:

– Это безнадежно. Скажи мне ради всего святого, как Д'Арбле собирается расследовать это дело, не возвращаясь к материалам дел Лоример и Коклан. Если это маньяк, то единственная надежда поймать его – вычислить, как он выбирает своих жертв. Иногда, правда, помогает фантастическая удача, тебе это известно. Вспомни Сатклиффа – его допрашивали Бог знает сколько раз, а потом остановили за нарушение правил дорожного движения и нашли при нем орудие убийства. Вспомни Нейлсона – его никогда бы не поймали, если бы он не сбрасывал тела своих жертв в водосток. А ведь там велось полномасштабное полицейское следствие. Другого способа нет – надо выяснить, что связывает. Лоример, Коклан и Мередит в глазах этого человека, как он выбирал их, а для этого надо опрашивать друзей, родственников, родителей, соседей. – Он взглянул в лицо Мэйхью. – И ничего этого не будет, ты так считаешь?

– Я не уверен. Не думаю.

– Они должны были предвидеть возможность новой смерти.

– Вот они ее и получили.

– Но не похожую на предыдущие.

– Именно. С этой меньше беспокойства, чем было бы с третьим трупом в ванне. Теперь можно списать тех двух. – Мэйхью сходил за пивом. – Воду оставь себе. Слушай, если хочешь знать, что думают в полиции, я тебе скажу. Они полагают, что убийца – психопат. Я тоже так считаю. Принцип выбора жертв очень важен, но они надеются, что смогут продвинуться, не залезая в дела Лоример и Коклан. Их беспокоит реакция прессы, если вскроется, что о связи первых двух случаев было известно раньше. Кроме того, они считают, что раз уж он псих... – Мэйхью не закончил свою мысль.

– То будут новые убийства и новые возможности выстроить цепочку обстоятельств на основе разных связей. – Дикон усмехнулся. – Сочувствие к жертвам у нас не поощряется. Я думаю, они только и ждут нового убийства, чтобы получить хоть какой-нибудь материал для работы.

Повисла короткая пауза. Потом Мэйхью сказал:

– Была моя очередь, Джон.

Но Дикон не собирался отступать.

– Тогда почему ты все время говоришь «они»?

– С таким же успехом, – сказал Мэйхью, пристально посмотрев на него, – я могу сказать «ты».

Джон было подумал рассказать Мэйхью о телефонных звонках, но потом решил, что раз уж делу Лоример суждено оставаться закрытым, то Мэйхью и Д'Арбле не смогут вернуться к нему, если только Лаура не станет их сообщницей. А он не хотел впутывать ее в это. Да и что она могла им рассказать? Разве что о загадочных телефонных звонках? Однако от слов «выбор жертвы» и «цепочка обстоятельств» у него похолодело внутри. Он сказал:

– Я не полицейское управление, и у меня нет судебно-медицинских экспертов. Я начал расследование дела Лоример в порядке услуги старой знакомой. Знакомой Мэгги... Если этот парень – маньяк и убийства немотивированны, то я могу и покончить с этим.

– И ты в самом деле покончишь?

Дикон пожал плечами.

– Я не уверен. В любом случае я сообщу тебе обо всем, что попадет в поле моего зрения. – Интересно, насколько убедительно звучит его ложь, подумал он про себя.

Мэйхью пришел с небольшим «дипломатом». Он встал и пошел к двери, открывая его на ходу.

– Это нашли в квартире. – Он передал Дикону тонкую голубую книжку. Дикон не успел взглянуть на заглавие, как Мэйхью добавил: – Календарь Лоример.

Дикон молча взял книжку.

– Я нашел ее в ящике для макулатуры, видно, она никому не нужна. – Мэйхью закрыл «дипломат».

Дикон криво усмехнулся.

– Спасибо.

Они вместе дошли до дверей.

– Ты сказал, что он расписал зеркало.

Мэйхью все еще стоял с пивом в руке. Допив последний глоток на верху лестницы, он отдал банку Дикону.

– Да.

– Как?

– Он написал ее кровью на стекле всего одно слово: «Слава».

Дикон сел на табуретку у окна и стал наблюдать за ласточками, выделывающими цирковые трюки. Они кричали от восторга, радуясь своей виртуозности.

Настало время оглянуться назад и все взвесить: интерес к Лауре, более глубокий интерес к Мэгги и, честно говоря, желание знать, действительно ли смерть Кэйт Лоример была трагическим, несчастным случаем. Старые привязанности умирают непросто. Он хорошо понимал свои побуждения: желание сближения с Лаурой – через посредство Мэгги – служило смягчающим обстоятельством. Он не знал, куда это может завести, да его это и не волновало. Многое было поставлено на карту, и многое ему не удавалось оценить. Он ощущал себя человеком, идущим по сужающемуся туннелю и не понимающим, почему у него не хватает ума повернуть назад. Была ли Лаура тому виной? Он понимал, что это вполне возможно, и это его обеспокоило. Она рассказала ему, почему сожгла желтое платье, и он не смог отказаться от ответственности, которую налагало на него ее признание. Глядя, как она помешивает пепел, он испугался за нее.