Убежище - Новак Бренда

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60

В результате он настолько это затянул, что оказался в довольно скользком положении. В свои десять Далтон явно был уже достаточно большим, чтобы понять ситуацию, но Паркер сомневался, что он спокойно отнесется к тому, что отец и дед с бабушкой все это время позволяли ему жить во лжи.

Поэтому он, как всегда, решил, что лучше будет ничего не говорить сыну. Особенно в свете возвращения Хоуп. Ему просто надо перестать дергаться и подождать, пока Фейт не родит ребенка. Тогда, может быть, обе сестры Теннер покинут Инчантмент, а он сможет — или не сможет — рассказать Далтону правду.

Его мысли прервал легкий стук в дверь.

— Мистер Рейнольдс? — послышался тихий невнятный голос.

Мистер Рейнольдс? Никто в центре его так не называл.

— Войдите.

Хоуп заглянула в приоткрытую дверь, и на щеке у Паркера тут же задергался мускул.

— Да?

— Лидия спрашивает, готовы ли вы к собранию персонала.

Общее собрание персонала, Паркер совершенно забыл о нем. Триш назначила его на час дня. Заказали козий сыр и вегетарианскую пиццу, место проведения — приемная клиники.

Паркер посмотрел на разложенные на столе бумаги — работу, которую он должен был закончить еще несколько часов назад, — и сдержал расстроенный вздох. Это по вине Хоуп он не может сосредоточиться на работе. И по ее вине он чувствует себя чертовски виноватым. И по ее вине его жизнь могут спустить в унитаз в любой момент.

Паркер запустил руку в волосы. Ну ладно, в последнем пункте он сам виноват. Но во всяком случае, если бы ее не было поблизости, риск, что его жизнь будет разрушена, был бы минимален.

— Я приду через минуту, — пробормотал он, но Хоуп и не думала уходить. Она проскользнула в кабинет, закрыла за собой дверь и встала напротив его стола. — Я сказал, что сейчас приду, — повторил Паркер, пряча за раздражением дискомфорт, который испытывал от ее столь близкого присутствия.

— Я слышала, что вы сказали, — ответила Хоуп. — Но мне кажется, нам лучше поговорить, пока враждебность между нами не стала еще сильнее.

Паркер встал и начал с умным видом раскладывать бумаги.

— Какая еще враждебность?

— Вы шутите? Вам не нравится мое присутствие, и я хочу знать почему. Я не сделала ничего плохого, только вернулась в город, который с нежностью вспоминала. Что не так? Инчантмент вполне вместит нас обоих.

Паркер не поднимал на нее взгляда. Частично потому, что она выглядела очень изысканно, особенно со своей новой стрижкой, а ему не хотелось характеризовать Хоуп Теннер этим словом. А частично потому, что она призывала его поговорить о вещах, которые он был не готов обсуждать. Это было нечестно с его стороны. Но самая большая ирония состояла в том, что у него не было к ней неприязни. Ему не нравилось то, как он сам с ней поступил и как она могла бы поступить с ним.

— Между нами нет никаких проблем, — сказал он, но ответ получился чересчур сжатым.

— Когда я уезжала отсюда, думала, что мы друзья.

— Мы едва друг друга знали.

Признаться в чем-то большем означало сделать совершенное им десять лет назад еще более предосудительным.

— Ну хорошо. — Она подняла руки. — Не важно, почему вы не хотите считать меня своим другом. Я это переживу. Но мне хочется, чтобы между нами не было напряженности. Я что, прошу слишком многого?

Паркер взял со стола папку и стал ее просматривать.

— Вы собираетесь мне отвечать?

— Я же сказал, у нас нет проблем. У тебя нет причин чувствовать в моем присутствии напряженность.

— Речь не обо мне.

— А с чего ты взяла, что напряженность испытываю я?

— Вы имеете в виду, помимо того, что вы хмуритесь каждый раз, когда меня видите? Или отворачивайтесь.

Он поднял на нее взгляд, и ему бросилось в глаза, что она сейчас выглядит гораздо лучше, чем перед отъездом из города. Бледная худая девочка исчезла, и на ее месте появилась девушка с сияющей кожей и приятными округлостями в нужных местах. А еще ее отличала впечатляющая уверенность в себе, особенно учитывая, что ей пришлось пережить.

Паркер внезапно смягчился. Она так хотела мирных отношений, что он не мог сказать ей «нет».

«Но я не должен становиться ей другом», — сказал он самому себе. Надо просто быть с ней вежливым, как и с остальными сотрудниками. Вот только ему хотелось, чтобы это не казалось таким… лицемерием.

— Ну вот, вы опять хмуритесь, — сказала Хоуп.

— Извини. — Паркер быстро расслабил мышцы лица. — Ты права.

Хоуп удивленно посмотрела на него:

— Что?

— Ты права. Я относился к тебе по-скотски.

Она явно заколебалась.

— И все?

— По-моему, это и так прогресс.

— Ну… — Она обернулась на закрытую дверь, словно подумала, что ошиблась кабинетом. — В каком-то смысле да, я полагаю. Хотя вы могли бы объяснить, почему именно так относились.

Паркер показал на заваленный бумагами стол:

— Напряженной работы достаточно?

Хоуп улыбнулась, и на ее щеках появились такие ямочки, что он просто не мог не улыбнуться в ответ. Она так похожа на Далтона. Паркер видел сходство во множестве мелочей — широкий лоб, губы сердечком, выражение глаз. Правда, он сомневался, что это замечает кто-то, кроме него.

— Вот это уже Паркер Рейнольдс, которого я помню. Давайте и дальше в том же духе, — сказала Хоуп и вышла.

Господи, они уже стали друзьями.

Глядя на удаляющуюся Хоуп, Паркер сказал себе, что надо просто обращаться с ней повежливей, а не принимать на свой счет ее сексуальную улыбку. Или считать, что они с Хоуп могут легко и просто вернуться к тем естественно-дружественным отношениям, которые были у них десять лет назад. Он перед ней извинился, и теперь они вернулись туда, откуда начали.

Где Паркер выглядел просто мерзким пресмыкающимся. Десять лет назад, притворяясь другом Хоуп, он предал ее доверие. И сейчас он снова делает то же самое.

Он сжал переносицу, желая, чтобы Хоуп не ставила его в такое затруднительное положение. Почему бы ей просто…

— Паркер? — В кабинет заглянула Лидия. — Ты идешь или нет?

— Зачем ты разрешила ей здесь работать? — резко спросил Паркер.

Она с минуту изучала его лицо.

— Что случилось?

— Ничего.

— Тогда просто забудь, кто она такая, и живи нормальной жизнью. Это будет проще всего.

— Ты что, шутишь?

— Нет, конечно.

— И что будет, когда Далтон зайдет сюда, в центр?

— Ты представишь его Хоуп как своего сына. Паркер обошел стол, сократив расстояние между ними, и понизил голос:

— И тебя не мучает совесть?

— Мучает, и сильно. — Она высоко подняла голову, как всегда делала. Все та же гордая и надменная женщина, которая почти двенадцать лет назад принимала его на работу. — А ты бы предпочел, чтобы мы сказали ей правду?

— Боже, нет, конечно.

— Тогда какой у нас выбор?

— Можно уволить ее, сказать, что у нас не так много работы, как мы думали. А если она не сможет найти работу, им с Фейт придется уехать отсюда.

— И ты считаешь, что это будет лучше по отношению к ней? — потрясенно спросила Лидия.

Паркера накрыло чувство вины. Конечно, не лучше. Но это означало, что ему не придется почти ежедневно встречаться с ней.

— Сколько бы самоконтроля и спокойствия она ни демонстрировала, ей пришлось очень много вынести. Гораздо больше, чем нам известно, — продолжила Лидия. — Ты хочешь добавить ей страданий, лишив ее работы?

Паркер вздохнул, смиряясь с положением.

— Не сейчас, полагаю.

— Хорошо, — сказала Лидия и развернулась на каблуках.

Хорошо? Они не могут сказать Хоуп правду и не могут услать ее. Они просто в безвыходном положении. Паркер выругался и пошел за Лидией на собрание.

Глава 12

Перед началом собрания Триш представила Хоуп всем, кто работал в родильном центре. Ким Ширман, миниатюрная блондинка лет двадцати пяти, работала бухгалтером. Казалось, она сторонится остальных. Кэтрин Коллинз и Хейди Брангд были штатными акушерками и работали в клинике еще в те времена, когда Хоуп рожала здесь ребенка. За все эти годы они явно сблизились и одеты были похоже — в легкие свободные юбки, футболки с коротким рукавом и сандалеты на ремешках. Обе женщины тепло поприветствовали Хоуп.

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60