Наверное, никто из нас не думал, что наши дети и внуки пойдут своим путем и будут жить по-своему. Может, и мечтать об этом не следовало, но теперь, раз все поразъехались, особняк мне ни к чему.
Завтра его закроют. В две-три последующие недели некоторые дорогие мне вещи перевезут в Палм-Бич, а в начале октября особняк перейдет штату Мичиган, и пусть они делают с ним все, что заблагорассудится. Вот почему я хотел, чтобы этот бал состоялся здесь. Чтобы напоследок люди еще раз оживили мой дом.
Номер Один оглядел всех. Еще выше поднял бокал.
— За особняк Хардеманов, за мою жену, за всех моих детей.
Поднес бокал к губам, а затем, после короткого колебания, выпил залпом. Закашлялся, на глазах у него выступили слезы, потом улыбнулся.
— Ну, что вы такие грустные, дети мои? Теперь вы видите, сколько предлогов требуется старику, чтобы выпить капельку виски.
Глава 13
Дэн Уэйман не одобрил его предложения.
— Знаете, Анджело; вы просите нас вылить из ванной воду до того, как мы успели смыть мыло. Мне кажется, так дела не делаются.
— Лучше остаться в мыле, но получить требуемое.
— А мы его получим? — в голосе Уэймана слышалось недоверие. — Завод на Западном побережье и исследовательские работы уже обошлись нам более чем в шестьдесят миллионов, а мы так и не знаем, каким же будет новый автомобиль.
— Возможно, — кивнул Анджело. — Но мы знаем, каким он не будет. И это шаг в правильном направлении.
— Но шаг безрезультатный, — отметил Дэн. — А совет директоров интересует то, что можно пощупать руками, — он посмотрел через стол на Лорена, до того молчавшего. — Лично мне не нравится идея Анджело отказаться от «сандансера» ради автомобиля, которого еще нет.
Лучше пол-ломтя, чем ничего, и мы можем не вернуться на рынок, если в следующем году останемся без новой модели «сандансера».
— Согласно полученным от вас цифрам, — Анджело смотрел на Дэна, — эти пол-ломтя в прошлом году стоили нам почти сорок один миллион убытка. Если это правда, отказ от изготовления «сандансера» на один год позволит нам окупить наш новый завод.
— Я указал, что это экстраординарные убытки, — отбивался Дэн. — И половина приходится на неудачу с «сандансер супер спорт», который не стали покупать.
Анджело не стал напоминать, что лишь он один голосовал на совете директоров против запуска этой спортивной модели в производство, ибо правильно предугадал поворот в настроении покупателя.
— Позволь мне самому сформулировать твои рекомендации, чтобы убедиться, что я правильно все понял, — подал голос Лорен. — Ты хочешь переоборудовать сборочный конвейер «сандансера» в цех по производству двигателей и трансмиссий нового автомобиля, чтобы высвободить площади под сборку последнего на Западном побережье. Так?
Анджело кивнул.
— А ты учитываешь, во что обойдется перевозка этих узлов на Западное побережье и последующая их доставка в Детройт в составе собранных автомобилей? Стоит ли идти на столь значительные дополнительные расходы?
Анджело вновь кивнул.
— Возможно, и не стоит. Может, будет лучше привозить корпуса в Детройт и целиком собирать машины здесь, если мы найдем для этого место. Я этого не знаю и не буду знать до окончательного одобрения конструкции нового автомобиля. Вот тогда мы и выберем самый выгодный вариант.
— Я все-таки не понимаю, почему мы должны в такой спешке расставаться с «сандансером», — Лорен покачал головой.
Анджело посмотрел на него.
— Потому что это автомобиль вчерашнего дня, а я хочу, чтобы наша машина воспринималась как нечто абсолютно новое, а не продолжение старого.
— Ты уже переговорил с Номером Один? — спросил Лорен.
— Еще нет.
— И ты думаешь, ему понравится твоя идея прекращения производства «сандансера»? В конце концов, именно на этой машине и создавалась компания.
— Скорее всего он это не одобрит.
— Так почему бы не попытаться найти компромисс, что-то среднее, с чем ему будет легче согласиться?
Анджело вздохнул.
— Потому что он просил меня о другом. Он хотел, чтобы я построил совершенно новый автомобиль, с которым компания могла бы занять прежнее место в автостроении. Он поставил передо мной такую задачу, и ее я стараюсь решить. И не моя забота, что ему могут не нравиться мои действия.
— Я знаю деда. И полагаю, что все это тебе следует обсудить с ним до заседания совета директоров.
— Так я и сделаю, — Анджело поднялся. — Благодарю вас, господа. Увидимся во второй половине дня.
Они подождали, пока за ним закроется дверь, переглянулись.
— И что ты думаешь? — первым заговорил Уэйман. — Мне кажется, он что-то от нас скрывает. Возможно, чертежи нового автомобиля.
— Не знаю, — ответил Лорен. — Честное слово, не знаю. Он держится слишком уверенно для человека, который не ведает, что творит.
Лорен посмотрел на своего друга.
— Ты только не повторяй моей ошибки.
— О чем ты? — не понял Уэйман.
— Когда-то я тоже думал, что он не знает, что делает, и видишь, что из этого вышло. Он едва не раздавил нас, — Лорен взял со стола сигарету, закурил. — И мне не хочется давать ему шанс на еще один выстрел в нашу сторону.
— Так что же нам тогда делать? — спросил Дэн.
— Затаиться и ждать. Он — человек действия, ему нужно доказывать свою правоту. Нам доказывать ничего не надо. Наши отделения дают прибыль, которая поддерживает всю компанию.
На столе Анджело ждала записка с просьбой позвонить Дункану на Западное побережье. Он снял трубку и подождал, пока телефонистка соединит его.
— Как прошел бал, парень? — поинтересовался шотландец.
— Отлично, — ответил Анджело. — Но вы, полагаю, звонили по другому поводу.
Дункан рассмеялся.
— Где твое чувство юмора, Анджело?
— Куда-то подевалось. Тем более что поспать в эту ночь мне не удалось. Что-то случилось?
— Я хочу, чтобы ты разрешил провести кое-какие работы с моим газотурбинным двигателем.
— Вы закончили испытания японского «ванкеля»? [16].
— Еще нет. Но уже ясно, что двигатель хороший.
Очень хороший.
— Так, может, возьмем его?
— Ни единого шанса, парень. Во-первых, они собираются выйти с ним в Штаты в следующем году. Во-вторых, им уже вплотную занимается «Форд». А «Джи эм» работает в том же направлении с немцами. Так что нам нечего и соваться. С нас запросят такие выплаты, что будет дешевле не выходить на рынок.
Анджело промолчал.
— Я показал свою турбину Руарку, — продолжил Дункан. — И мы хотим поэкспериментировать с титановым и стальным литьем. У нас есть ощущение, что они выдержат температуру и напряжение, как и никелевые сплавы. Если это удастся, мы сможем существенно снизить стоимость турбинных двигателей.
— Хорошо, попробуйте, — Анджело потянулся за сигаретой. — Вы получили данные аэродинамических испытаний моделей?
— Нет, — ответил Дункан. — Мы установили модели в аэродинамической трубе, продувки начались, но результаты нам еще не сообщили.
— Держите меня в курсе.
— Обязательно, — пообещал Дункан. — А теперь скажи мне, как там Номер Один?
— Нормально.
— Ты уже поговорил с ним насчет «сандансера»?
— Нет, но я попытаюсь встретиться с ним до заседания.
— Удачи тебе, Анджело.
— Благодарю. И вам тоже, — Анджело положил трубку, но телефон зазвонил вновь.
— С вами хочет поговорить леди Эйрес, — сказала секретарша.
Он переключился на другой канал.
— Привет, Бобби.
— Ты мог бы и позвонить мне, Анджело, — упрекнула она его.
Он рассмеялся.
— Не издевайся надо мной. Простые вице-президенты не звонят суженой босса.
Засмеялась и леди Эйрес.
— Если кто издевается, так это ты. Я-то думала, что ты пригласишь меня на ленч.
— Я бы с удовольствием, но у меня сегодня безумный день. Придется ограничиться сэндвичем в кабинете.
— Смех, да и только. То же самое заявил мне и Лорен.
