Путевой обходчик - Кречетов Валерий

— Стерва! — крикнула шатенка и швырнула в нее растаявшим мороженым.

Костя быстро связал шатенке руки, подобрал с пола автомат. Из другого, валяющегося рядом, вынул обойму и запихнул в карман ветровки.

Иркут, держа милиционера за ворот кителя и прижав пистолет к его затылку, молча наблюдал за сообщником.

— Давай, лахудра! Топай! — Костя толкнул девушку к служебному выходу.

Иркут дождался, пока Костя и девушка пройдут мимо, затем, пропустив вперед милиционера, двинулся следом.

Как только грабители покинули зал, народ на полу зашевелился.

— Кошмар! — тихо воскликнул кто-то.

— А где мои очки? — спросил другой.

— Господи, я чуть не умерла от ужаса! — плаксиво пожаловалась третья.

И тут все разом загалдели, поднимаясь с пола, и, толкая друг друга, кинулись к стеклянной двери банка. Не прошло и минуты, как в банке осталась одна-единственная старушка. Она устало поднялась с пола, посмотрела в сторону сейфовой комнаты, вздохнула и печально прошептала:

— Денег жалко…

Коридор был узкий и темный. Трое грабителей бежали по нему, подгоняя к выходу своих заложников.

— Не толкайте меня! — верещала смазливая шатенка, все время пытаясь вырваться. — Никуда я с вами не пойду, слышите!

Костя легкими подзатыльниками заставлял упрямицу следовать вперед и, поглядывая на ее аппетитные ягодицы, обтянутые короткой джинсовой юбкой, приговаривал:

— Топай-топай, лахудра.

Кассирша, высокая, худая, с длинными белокурыми волосами, обернулась на ходу и бросила Пахомову страдальческим голосом:

— Вы же милиционер, сделайте что-нибудь!

Старший сержант хотел было ответить, но Иркут свирепо шикнул на него, и он захлопнул рот, так и не произнеся ни слова.

Наконец в торце коридора показалась дверь. Однако не успели они добраться до нее, как по ту сторону двери взвыла милицейская сирена, а вслед за тем яростный голос прокричал:

— Убери грузовик с дороги! Быстрей, идиот!

— Щас сделаю! — отозвался басовитый голос.

Тихо зарычал мотор грузовика. Гром подскочил к двери, приник к щели и осторожно выглянул наружу. Борт грузовика стремительно надвигался на дверь. Гром инстинктивно отшатнулся.

— Куда ж ты прешь, дурак, — беззвучно, одними губами прошептал он.

Задний борт грузовика подъехал к двери почти вплотную. Милицейские машины, заливаясь соловьями, проехали мимо и скрылись за поворотом. Водитель грузовика заглушил двигатель. Гром подал знак, и грабители приставили стволы пистолетов к затылкам заложников.

Открылась дверца, водитель грузовика спрыгнул на землю.

— Орут, орут… — пробурчал он. — А чего орать? Что я, без их воплей дорогу не освобожу? Еще и идиотом обозвали. Не, ну что за народ, а?

Голос водителя затих вдали.

Гром поднялся во весь рост и надавил на дверь плечом. Дверь немного приоткрылась, но тут же замерла, наткнувшись на задний борт грузовика.

— Ну водила, ну пидор, — в сердцах выругался Костя.

Гром повернулся к нему и сухо осведомился:

— Ты же говорил, что все подготовил. Откуда этот чурка тут взялся?

— А я почем знаю? Всего не предусмотришь! — огрызнулся подельник.

Иркут подошел к двери и тоже заглянул в щель. Потом повернулся к Грому и спросил:

— Что будем делать, командир?

— Отойди-ка.

Иркут послушно отошел. Гром уперся спиной в косяк двери и попытался расширить щель. Мускулы вздулись на его мощных руках. Дверь чуть-чуть подалась.

— Держи! — Иркут передал пистолет Косте и присоединился к Грому.

Они навалились вдвоем. Оба мощные, мускулистые, похожие, как братья. Один — рослый, широкоплечий, второй — пониже, кряжистый крепыш с воловьей шеей. Дверь подалась еще немного. Щель расширилась.

— Уф-ф, — выдохнул Гром, убирая руки с двери. — Хорош. Попробую пролезть.

Он втиснулся в щель, однако выбраться наружу не смог. Тогда он выглянул и осмотрел колеса грузовика.

— Колесо уперлось в камень, — сообщил он Иркуту. — Придется еще толкнуть.

И оба снова надавили на дверь. Пот градом полился по их напряженным шеям. Костя стоял позади, держа заложников на мушке и все время нервно оглядываясь.

— Быстрее, парни, быстрее, — поторапливал он.

— Не зуди, — толкая дверь напрягшимися руками с вздувшимися буграми мускулов, отмахнулся Гром.

Под колесом грузовика что-то хрустнуло, и борт машины медленно пополз от двери.

— Хорош, — сказал Гром.

Иркут кивнул и убрал руки. Гром выглянул на улицу, огляделся, обернулся и тихо сказал:

— Вроде все чисто. Пошли!

Он первым выскользнул на улицу, остальные двинулись за ним. Пропустив всю компанию вперед, Гром обошел грузовик и, уперев ногу в торчащий из земли кирпич, надавил руками на бампер. Грузовик дрогнул и откатился назад, заблокировав бортом дверь служебного выхода.

Гром повернулся и заспешил за остальными.

…Две милицейские машины остановились возле главного входа банка. Из машин высыпали вооруженные до зубов люди в бронежилетах и круглых шлемах. Вслед за ними наружу выбрался моложавый полковник в летнем костюме. Толпа людей, сгрудившихся возле крыльца, подалась в стороны, пропуская служителей закона.

Крепкие парни с автоматами наперевес ворвались в банк и молниеносно оцепили помещение. Старший качнул автоматом, указывая направление, и коротко приказал:

— Служебная дверь!

Часть спецназовцев бросилась по коридору к служебному выходу.

Кроме милиционеров в зале была лишь маленькая сухонькая старушка, испуганно прижимающая к груди сумочку, из которой торчала мятая стодолларовая купюра. Еще одна такая бумажка валялась у ног старушки. По всей вероятности, она пыталась поспешно спрятать деньги в сумочку, да не успела.

Один из спецназовцев остановился перед старушкой и, направив на нее дуло автомата, рявкнул:

— Сумку на пол! Быстро!

Бледные морщинистые пальцы старушки задрожали, сумочка выскользнула из них и упала на пол. А вслед за сумкой на пол рухнула и сама старушка. Несчастная женщина пробормотала что-то невразумительное, и глаза ее безжизненно закатились под веки.

В зал уверенной походкой вошел полковник. Мельком глянул на старушку, перевел взгляд на трупы милиционеров, нахмурился и громко спросил, обращаясь к старшему в группе:

— Как, старлей? Пусто?

— Так точно, — шевельнулись губы спецназовца за стеклянным забралом шлема.

Полковник снова огляделся и уверенно зашагал в сторону служебного входа. Старлей последовал за ним.

Завернув за угол, они увидели спецназовцев, сгрудившихся возле двери. Парни пытались открыть дверь, но, судя по всему, у них ничего не получалось.

— Что там? — спросил, подходя, полковник.

— Дверь заблокирована снаружи, — отрапортовал один из спецназовцев.

— Ну так поднажмите! — приказал старлей, останавливаясь рядом с полковником.

Спецназовцы снова дружно навалились на дверь. Она дрогнула и приоткрылась. Один из парней выглянул наружу и сообщил:

— Там грузовик! Прижал задним бортом! Не пройдем!

— Отставить, — распорядился полковник. — Давайте на улицу!

Старлей что-то показал парням на пальцах. Часть спецназовцев осталась у двери, а другая понеслась по коридору обратно в банк.

— Чё стоим, орлы? — прикрикнул на оставшихся старлей. — Открываем дверь!

И парни снова занялись дверью. Однако дверь, похоже, больше не собиралась поддаваться. Полковник привычным жестом достал из кармана сигареты. Некоторое время он с любопытством наблюдал за напрасными усилиями спецназовцев, потом нахмурил брови и сухо проговорил:

— М-да.

Невысокий сухопарый парень, одетый в кожаную косуху и кожаные же штаны, подошел к столу. На плече его болталась спортивная сумка, на которой блестящими клепками было выложено имя — Шплинт.

Парень, которого и впрямь звали Шплинт, взял со стола прибор ночного видения и аккуратно положил его в сумку. Лицо у него было несколько бледным, а под глазами пролегли тени, словно Шплинт не спал всю ночь. На вид ему было лет тридцать. Худые щеки поросли жесткой порослью, лоб прорезали поперечные морщинки.