Предвестник землетрясения - Джонс Сюзанна

Я вижу, что он толком не знает, как к этому отнестись. Я чуточку изумлена и довольно впечатлена своей велеречивой коллекцией. Теперь прикушу язык. Я не скажу Огучи больше того, что он спрашивает, потому что все остальное, что я скажу, будет вести к Лили. Мне придется попотеть, доказывая полиции, что невиновна, но одно бесспорно: если бы Лили со мной не познакомилась, теперь она была бы жива.

Факты о гибели Лили, насколько я понимаю на этом этапе допроса, весьма немногочисленны и запросто могут быть истолкованы ложно. Она прожила в Токио несколько месяцев, а затем однажды ночью пропала. Несколько дней спустя из Токийского залива выловили торс молодой женщины вкупе с парой отдельных, но подходящих к нему конечностей, забыла, каких именно. Хотя полиция не сумела провести официальное опознание, потому что кистей рук не было, а значит, и отпечатков пальцев, вроде бы все сошлись на том, что тело принадлежало Лили. Как вам известно, я связана с этим событием тем, что она стучала в дверь моей квартиры в вечер своего исчезновения. Моя соседка видела открытую дверь, обратила внимание, что я с порога сердито разговариваю с Лили, и увидела, как Лили уходит. Потом она наблюдала, как через несколько минут я увязалась следом, неся сверток. Это явная ложь. Чего ж она не сказала, что видела, как я сунула револьвер под блузку, как только закрыла дверь? Или что я устремилась вперед, выставив перед собой кинжал? Я никогда не отрицала прочие факты, хотя и предпочла не вдаваться в подробности нашей тогдашней беседы.

Одним из подозреваемых был бывший хахаль Лили, хотя, если только он не пользовался липовым паспортом и не путешествовал крайне быстро, то пребывал в Англии с пуленепробиваемым алиби, так что тут я в пролете. В рассматриваемый день его запечатлела камера наблюдения входящим в кулинарию в Гуле и покупающим на ланч треску с картошкой фри и маринованным яйцом. Он потеребил край анорака [5] и почесал ухо, прежде чем сунуть руку в карман джинсов за парой фунтовых монет. Другим основным подозреваемым был традиционный мистер Икс, рыскающий по ночам в темных переулках каждой страны мира, чтобы своим надругательством над женским телом напомнить нам, что определение человеческого существа включает в себя и бесчеловечность.

Без дополнительных улик трудно вообразить, чтобы полиция могла продвинуться хоть на йоту дальше. Вряд ли мой друг собирается мне поверить, если я не выдам ему еще что-нибудь насчет Лили. Я храню молчание, мысленно возвращаясь к Тэйдзи.

Наутро после нашей первой встречи я проснулась рано, нацарапала свой адрес на клочке бумаги и оставила его под камерой, прежде чем мы отправились в лапшичную. Номер телефона я не написала. Мне хотелось, чтобы он пришел и нашел меня.

Звонок в дверь раздался, когда я была в душе. С нашей первой встречи прошла неделя. Я по звуку звонка — не столь внезапному, как обычно, а спокойно-уверенному — поняла, это на кнопку нажимает мягкий кончик пальца Тэйдзи, так что не потрудилась брать полотенце. Дверь я открыла не так широко, как обычно — уже тогда я знала, что соседка не в меру любопытна, — и позволила Тэйдзи проскользнуть внутрь.

Если бы я только смогла припомнить, что он тогда сказал мне. Он мог сказать, что я красивая, потому что уверена, что иногда он это говорил. Он мог воскликнуть, что нашел меня безупречно готовой к его приходу, прямо наголо. Может, я не помню, что он тогда сказал, потому что, может, ничего и не сказал. Может. Мы прямиком пошли в мою комнату, где тут же занялись любовными утехами. А потом, завернувшись в простыню, я смотрела в его аппарат, пока он щелкал. Мы могли проделать все это без единого слова. И все же, если он ни разу не раскрывал рта, откуда я знаю, что его зовут Тэйдзи?

Но всякий раз, когда я вспоминаю Тэйдзи, я занята тем, что не вспоминаю Лили. Все это наперекосяк. Я до сих пор не представила Лили, то есть как следует. Я это оттягивала, уповая, что она явится сама по себе. Но я заблуждалась. Она уже здесь, видите ли. Она там, в тенях углов камеры, в гудящем светильнике у меня над головой, во фруктовой мушке в углу поля моего зрения — а может, это просто пылинка у меня в глазу. Когда я наклоняюсь вперед, волосы падают мне на левый висок, и тогда я знаю, что Лили внутри моего лица. Порой я чувствую себя так, будто хожу не совсем как я — мои шаги короче, быстрее, я чуть ли не семеню, — и оттого знаю, что она проникла и в мои ноги.

Моргнув, я осознаю, что Камеяма вернулся и они с Огучи оба уставились на меня.

— Вы не можете просто сидеть и глазеть в пространство. Вы должны сказать мне про Бриджес-сан. Не годится сидеть тут всю ночь и не говорить мне ничего. Вы хорошо ее знали. Мы уже знаем это.

— Да, знала. — Но недостаточно хорошо. Вот и все.

Камеяма выкрикивает мне вопросы один за другим. Я закрываю глаза и уши. Я ничего не вижу и не слышу.

Глава 02

Лили я встретила в баре в Сибуя. Это было всего несколько месяцев назад, хоть и кажется куда дольше. Она была с Бобом — учителем, с которым я познакомилась в приемной стоматолога, и некоторыми другими учителями английского, и мне там находиться не хотелось. Я редко тусуюсь с другими иностранцами, а с той поры, как начала видеться с Тэйдзи, не имела ни желания, ни нужды видеть кого бы то ни было еще. Но Боб позвонил, чтобы пригласить меня персонально.

— В британском баре, куда я направляюсь, работает новая женщина. Ну, вообще-то девушка. Просто комок нервов. Она еще ни разу не бывала за границей и выглядит так, будто высадилась на Луну. Не знаю, как она справится.

— А-а. — Мне-то что до того?

— Ей нужна помощь. То бишь, ей надо найти квартиру. Сейчас живет в вонючем гайдзинском [6] доме в окружении настоящих отморозков, и она там единственная женщина. Если она не переберется оттуда в ближайшее время, по-моему, рехнется.

— Найти квартиру нетрудно. Я с этим справилась.

— Лили не говорит по-японски ни слова.

Необычное имя. Мне оно понравилось.

— Так что ж ты ей не поможешь?

— Я думал, ты сможешь помочь. Ты сама нашла постой, так что знаешь, что к чему и что искать. Кроме того, ты владеешь японским куда лучше всех остальных. Просто идея.

— Это больше смахивает на план, чем на идею.

Но я по знаку Лев, и к лести у меня слабинка. Боб заручился моей помощью.

— Ты не придешь выпить с нами в пятницу? Мы идем в изакая [7] в Сибуя. Просто познакомься с ней, лады? Если не захочешь обивать с ней пороги агентов по недвижимости, то хотя бы можешь ей что-нибудь посоветовать.

Не то чтобы я вообще была такой жлобкой, но мне хотелось каждую минуту проводить с Тэйдзи или в одиночестве, думая о Тэйдзи. Места для этой мямли попросту не было. Лили. Мое воображение рисовало высокую красивую женщину с бледной кожей и длинной шеей. Она будет в углу бара потягивать джин с тоником из элегантного бокала. Поглядит на меня и безмятежно улыбнется. Красивым женщинам всегда приятно видеть меня. Мои темные глаза глядят чересчур пронзительно, чтобы быть красивыми. Я уродство, подчеркивающее их красоту. Если уж на то пошло, мужчинам тоже приятно меня видеть. Они думают, на супермодель я не тяну, но хотя бы знаю, что не стоит на нее тянуть. Можно сказать, что я обладаю уникальной красотой: людям нравится смотреть на мое лицо, им нравится мое присутствие поблизости по эстетическим соображениям. Я завидовала Лили, еще не видев ее.

Войдя в бар, я нашла учителей английского, сидящих в углу и громко галдящих о работе. Лили была в этой группе единственной, кого я не знала. Кожа у нее действительно была бледная, но росточку она была небольшого, да к тому же угловатая, сплошь локти да колени. У нее был большой хохол крашеных темно-рыжих волос, вздымавшийся от головы на добрый дюйм, а потом спадавший на левый глаз. Глаза у нее были темные, вроде моих, но лишенные всякого выражения, сидевшие под бровями, как сливы. Она уставилась на меня из-под хохолка. Ее глаза и пальцы дергались. Она была привлекательна, но еще и слегка комична, и вместо того чтобы завидовать ей, я поймала себя на том, что улыбаюсь.