Соломенные люди - Маршалл Майкл

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82

В конце концов я заставил ее все мне рассказать. Автокатастрофа в центре Дайерсбурга. Оба скончались в больнице.

Вероятно, я сразу же понял, что произошло нечто подобное. Если бы это не касалось их обоих – Мэри бы мне не позвонила. Но даже сейчас, стоя рядом с ней на кладбище, глядя на холмики земли над их гробами, я не в силах был в полной мере осознать их смерть. Я не мог теперь ответить на звонок моей матери, который она оставила на моем автоответчике неделю назад и на что у меня просто не нашлось времени. Я не ожидал, что они исчезнут с лица земли без предупреждения и окажутся там, где никогда не смогут меня услышать.

Внезапно я почувствовал, что больше не хочу стоять возле их мертвых тел, и отступил на шаг от могил. Мэри полезла в карман пальто и достала связку ключей, прикрепленную к маленькой картонке.

– Сегодня утром я вынесла мусор, – сказала она, – и убрала кое-какие продукты из холодильника. Молоко и прочее. Не хочу, чтобы в нем плохо пахло. Все остальное я не трогала.

Я кивнул, глядя на ключи. Своих собственных у меня не было – просто незачем. В тех нечастых случаях, когда я бывал в гостях у родителей, они всегда были дома. Я вдруг понял, что впервые вижу Мэри вне кухни или гостиной. С моими родителями всегда было так. Гости приходили к ним домой, а не наоборот. Они всегда являлись неким центром притяжения. Раньше.

– Знаешь, они о тебе часто говорили.

Я снова кивнул, хотя и не был уверен, что ей стоит верить. Большую часть из последних десяти лет мои родители даже не знали, где я, и все, что они говорили, касалось человека более молодого, единственного ребенка, который когда-то рос и жил вместе с ними в другом штате. Это вовсе не означало, что мы не любили друг друга. Любили, но по-своему. Я просто не давал им особых поводов для разговоров из тех, которыми родители склонны хвастаться перед друзьями и соседями. У меня не было ни жены, ни детей, ни работы, о которых стоило бы говорить. Осознав, что Мэри до сих пор стоит с протянутой рукой, я забрал у нее ключи.

– Ты надолго к нам? – спросила она.

– Зависит от того, сколько потребуется времени, чтобы уладить все дела. Может быть, на неделю. А может, и меньше.

– Ты знаешь, где меня найти, – сказала она. – Тебе вовсе незачем считать себя чужим просто потому, что тебе так кажется.

– Не буду, – быстро ответил я, неловко улыбнувшись и жалея о том, что у меня нет брата, который мог бы поговорить с ней вместо меня. Кого-нибудь ответственного и умеющего вести себя в обществе.

Она улыбнулась в ответ, но весьма сдержанно, словно уже зная, что на самом деле все совсем не так.

– До свидания, Уорд, – сказала она и зашагала вверх по склону. Ей было семьдесят, немногим больше, чем моим родителям, и это было очень хорошо заметно по ее походке. Она всю жизнь прожила в Дайерсбурге, в свое время работала медсестрой, а чем она занималась еще – я и сам не знал.

Я заметил, что Дэвидс стоит возле своей машины по другую сторону кладбища, убивая время со своим помощником, но явно дожидаясь меня. У него был такой вид, словно ему не терпится быстро и качественно довести дело до конца.

Еще раз оглянувшись на могилы, я тяжело двинулся по дорожке навстречу формальностям, которые повлекла за собой потеря всей моей семьи.

Большая часть бумаг была у Дэвидса с собой в машине, и он пригласил меня на ланч, чтобы заодно и решить все вопросы. Я не знал, будет ли подобная обстановка более уместной, чем у него в конторе, но принял любезность со стороны человека, который почти не был со мной знаком. Мы обедали в историческом центре Дайерсбурга, в заведении под названием "Тетушкин буфет". Обстановка имитировала бревенчатую хижину с изготовленной вручную мебелью. Меню предлагало огромное количество экологически чистых супов и домашней выпечки, сопровождавшихся салатами, основу которых составляли по большей части бобовые побеги. Я знаю, что отстал от жизни, но никогда не считал бобовые побеги едой, более того, они даже не выглядят съедобными, напоминая скорее неких бледных червей-мутантов. Хуже их только кускус, который тут тоже предлагался в большом количестве. Не знаю ни одной тетушки на свете, которая стала бы есть подобную дрянь, но как обслуживающий персонал, так и посетители, похоже, были на седьмом небе от счастья. Маньяки.

После недолгого ожидания мы получили столик у окна, вызвав немалую досаду у разряженного молодого семейства позади нас, которое положило глаз на тот же столик и не понимало, каким образом позиция впереди в очереди может дать право на определенные преимущества. Свое недовольство женщина выплеснула на официантку, громко заметив, что за столиком есть место для четверых, а нас только двое. Обычно подобное приводит меня в наилучшее расположение духа, особенно если мои враги все одеты в одинаковые шерстяные костюмы цвета морской волны, но сейчас колодец моего хорошего настроения полностью иссяк. Муж не шел с ней ни в какое сравнение, но двое светловолосых детей выглядели торжественно, словно парочка ангелочков. Мне совсем не хотелось ничего знать о дурных сторонах их характера. Смуглая официантка, симпатичная, но довольно массивная молодая женщина, из тех, что толпами стекаются в места, подобные Дайерсбургу, чтобы покататься на лыжах, решила не вмешиваться, уставившись в пол.

Дэвидс бросил короткий взгляд на женщину – главу семьи. Он того же возраста, что и мои родители, высокий и сухощавый, с крупным носом и похож на того типа, которого призывает Бог, когда по-настоящему хочет обрушить на землю ад. Открыв дипломат, он достал пачку документов, даже не пытаясь скрыть, к какому событию они имеют непосредственное отношение. По-деловому разложив их перед собой, он взял меню и начал читать. К тому времени, когда он закончил, семейство в полном составе усердно смотрело в сторону. Я тоже взял меню и попытался представить, чем могло бы меня заинтересовать его содержимое.

Дэвидс был адвокатом моих родителей с тех пор, как они познакомились с ним после переезда из Северной Калифорнии. Мне уже приходилось несколько раз с ним общаться на вечеринках по случаю Рождества или Дня благодарения в их доме. Но сейчас для меня он был попросту одним из тех, с кем мне в силу обстоятельств предстояло познакомиться намного ближе. Из-за этого у меня возникали смешанные чувства: с одной стороны, я ощущал разделявшую нас дистанцию, а с другой – мне хотелось продолжить общение, хотя разговор никак не клеился.

К счастью, Дэвидс взял инициативу в свои руки, как только нам принесли миски с супом из калифорнийского ореха и лишайника. Он пересказал мне обстоятельства смерти моих родителей, которые в отсутствие свидетелей сводились к единственному факту. Когда около 11.05 вечера в прошлую пятницу они возвращались от друзей, где играли в бридж, их машина стала жертвой лобового столкновения на перекрестке Бентон-стрит и Райл-стрит. Второй автомобиль стоял неподвижно, припаркованный у обочины. Вскрытие показало, что отец, ехавший на месте пассажира, выпил примерно полбутылки вина, а мать – большое количество клюквенного сока. Дорога была обледеневшей, перекресток – не слишком хорошо освещен, и в том же месте год назад произошла еще одна авария. И все. Рядовой несчастный случай – если только я не хотел ввязаться в бесплодный гражданский процесс. Я не хотел. Больше сказать было нечего.

Затем Дэвидс перешел к делу, вследствие чего мне пришлось подписать немалое количество бумаг, принимая таким образом в собственность дом и его содержимое, несколько клочков невозделанной земли и портфель акций отца. Потом мне объяснили массу налоговых вопросов, касавшихся всего вышеперечисленного, и потребовали поставить еще с десяток подписей. Слова влетали мне в одно ухо и вылетали из другого, и я бросал на бумаги лишь беглый взгляд. Отец, несомненно, доверял Дэвидсу, а Хопкинс-старший был не из тех, кто разбрасывался подобными вещами. Что было хорошо для отца, было хорошо и для меня.

Я вполуха слушал Дэвидса, с аппетитом поедая суп – после того как улучшил его рецепт, добавив добрую щепотку соли и перца. Медленно поднося каждую ложку ко рту, я сосредоточенно наслаждался вкусом, пытаясь занять этим большую часть моих мыслей. На слова Дэвидса я вновь переключился лишь тогда, когда он упомянул "Движимость".

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82