Не все трупы неподвижны - Ушаков Борис

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47

Последним неимоверным усилием преодолеваю скрипучую лестницу. Барабаню в дверь Кассандры, то есть Изабель. Не кончиками пальцев. Сквозь гавканье Стичи с трудом слышу испуганное:

– Кто там?

– Открой, это я.

Узнав мой голос, девочка-эльф поворачивает ключ в замке. Врываюсь в пропахшую псиной комнату. Стичи дружески тычется тупой мордой в мою ногу. От стоящей в углу корзины ко мне наперегонки спешат щенки. Изабель с тревогой спрашивает:

– Что случилось, мой герой? Почему ты так взволнован?

– А ты бы не волновалась, если бы узнала, что запросто трахаешься с человеком, который давным-давно умер? – раздражённо бурчу я.

– Ты это о чём?

– Тебе напомнить? «Семья Тотлебен с глубоким прискорбием извещает о смерти Изабель Тотлебен, скончавшейся когда-то там, в возрасте восемнадцати лет. Похороны состоятся в Страсбурге, когда-то там, в десять тридцать утра!»

Изабель с облегчением улыбается:

– Ах, так ты узнал об этом глупом некрологе? Я сейчас всё объясню.

– Я не сомневаюсь, что у тебя заготовлены объяснения на все случаи жизни.

– Вадим, не сердись. Всё действительно вполне невинно. Чтобы Маркус меня не разыскивал, я позвонила в одно страсбургское бюро ритуальных услуг, представилась сестрой покойной Изабель Тотлебен и заказала её похороны. Потом послала некролог в газету. Из газеты позвонили в бюро, те подтвердили, что похороны состоятся, как объявлено, и некролог был опубликован.

– А как ты объяснишь разницу в возрасте?

Изабель открывает ротик, чтобы мне ответить, но в этот момент дверь резко распахивается и на пороге появляется Маркус Тотлебен. Видимо, предупреждая, что он не посол доброй воли, в руке мерзавец держит пистолет. Стичи пытается, на свой собачий манер, приветствовать и Маркуса, но детский доктор сильным пинком отправляет несчастную бульдожку в корзину. Щенки бегут к визжащей от боли и страха мамаше, чтобы как-то её поддержать.

– Не смей трогать собаку, негодяй! – кричит Изабель. – Что тебе тут нужно?

– Ты сама знаешь. Отдай мои фотографии по-хорошему.

– А то что?

– А то. Я просто сделаю «пиф-паф», – Маркус поводит стволом пистолета, – и фотографии тебе больше не понадобятся. Ты следишь за моей мыслью?

– Это, конечно, меня не касается, но о чём идёт речь? – вклиниваюсь я в разговор родственников.

Маркус холодно смотрит на меня:

– Изабель, будь добра, скажи этому олуху.

– Маркус очень любил фотографировать свои педофильские забавы со мной, – насмешливым тоном произносит Изабель. – На этой почве у него развилась настоящая мания. Этот мерзавец нащёлкал целую коллекцию. Вот я и прихватила с собой самую выразительную её часть. Боялась, что кто-нибудь посторонний увидит.

– Ага, и прислала мне из Сета письмо с парой фото и требованием денег! – возмущается Маркус. – Можете себе представить подобную наглость, герр Росс? Жалкая шантажистка!

– Так вы поэтому наняли частного детектива? – спрашиваю я жертву шантажа.

– А что мне оставалось делать? Я попросил Пауля найти эту тварь и забрать фотографии. Он часто выполняет подобные поручения. Гутентаг служил в Иностранном легионе. Знает французский язык и не задаёт лишних вопросов. Лишь бы хорошо платили.

– Не стоит называть тварью собственную дочь, – замечаю я.

Одутловатое лицо Маркуса кривится в презрительной гримасе.

– Эта тварь мне не дочь! Я удочерил её месячной крошкой, сделал такую глупость. Вы следите за моей мыслью?

– Так ты мне не отец?! – вскрикивает Изабель. – Ты лжёшь! Не могу поверить. Мамочка ничего про это не говорила!

– Отчиму обзываться на падчерицу тоже неприлично, – упрямо гну я свою линию.

– А вам бы, герр олух, лучше заткнуться, – советует мне Маркус.

Изабель права: этот тип действительно настоящий мерзавец!

– Послать письмо из приюта – это была моя ошибка, – признаётся Изабель, обращаясь скорее ко мне, чем к отчиму.

– Ты просто безмозглая тварь! – снова вскипает Маркус. – Поэтому-то Гутентаг и нашёл тебя. Пауль собрал пухлое досье. Я читал его. Гадкое чтение. В досье собраны все твои художества, Изабель! Пауль шёл от одного детского приюта к другому, от одной приёмной семьи к другой, и везде тебя, тварь, проклинают и ненавидят. У одних ты украла деньги, у других – драгоценности, у третьих – ценные вещи. У кого-то соблазнила сына, у кого-то увела мужа. Жила с любовниками, занималась проституцией. Чего там только нет, в этом досье. Ты – бессовестная воровка и шлюха, Изабель!

– Это правда? – задаю я вопрос девочке-эльфу, которая с ненавистью смотрит на Маркуса. На её щеках блестят слёзы. Изабель молчит.

– Это правда?

– Конечно, правда! – самодовольно заявляет Маркус вместо Изабель. – Теперь шлюхе надоело скитаться по помойкам, вот она и придумала, как быстро разбогатеть. Вы следите за моей мыслью?

– А кто же тогда мой отец? – вдруг спрашивает Изабель, и я понимаю, что всё это время она думала совсем о другом.

– Не знаю. Бланш мне говорила, что это была какая-то её школьная любовь.

– Но хотя бы имя ты знаешь?

Маркус взмахом руки отгоняет прочь вопрос Изабель.

– Какое мне дело до твоего отца? Где фотографии, тварь!

– Перестаньте оскорблять бедную девочку, герр Тотлебен! – снова говорю я. – Какая бы она ни была, вы-то уж точно её ничем не лучше.

– Какая ещё, к дьяволу, девочка?! – гадко усмехается Маркус. – Этой хитрой бабе двадцать восемь лет!

– Как двадцать восемь?!

– Изабель сбежала из Пирмазенса четырнадцать лет назад, когда ей было четырнадцать! Сами посчитайте, герр лох, сколько ей сейчас.

– Изабель?

Изабель кивает, потупя взор:

– Прости, мой герой, но мне действительно двадцать восемь лет.

– Ты лишаешь меня последних иллюзий, но как же?..

Изабель лучезарно улыбается мне:

– Как я смогла всех обмануть? Это было несложно. Природа наградила меня моложавой внешностью. Я маленькая, худенькая. Плюс немного косметики, тёмные очки в солнечные дни, чтобы скрыть морщинки у глаз.

– Пауль установил, что эта мошенница уже много лет выдаёт себя за несовершеннолетнюю девчонку, страдающую частичной амнезией, – со злорадством вставляет Маркус. – Настоящий оборотень! Вот кому нужно давать Оскара за лучшую женскую роль. Вы следите за моей мыслью?

– Я-то слежу, а вот вы в курсе, что вашего бывшего легионера прикончили?

Маркус меняется в лице:

– Что вы такое говорите? Пауля убили?

– Вы не ослышались.

– Мы договорились, что Пауль будет мне регулярно звонить и сообщать о своих поисках. Последний раз он позвонил мне из Лурда в субботу.

– Вечером?

– Днём.

– Но в «Галльский петух» Гутентаг приехал поздно вечером. Я его видел. У него был большой пёстрый зонт.

– При чём здесь зонт?

– Да ни при чём, собственно.

– Пауль приехал в Лурд днём, покрутился вокруг «Галльского петуха» и увидел Изабель. Я снабдил его детским фото аферистки, но он сразу опознал её, хотя Изабель перекрасила волосы. Пауль позвонил мне в Пирмазенс, сказал, что поселится в отеле, чтобы найти фотографии. С тех пор Пауль больше не звонит и не отвечает на мои звонки.

– Просто его две недели нет в живых.

– Откуда вы знаете?

– Я видел его труп. Изабель тоже видела.

Изабель молча кивает. Маркус в раздумье морщит лоб.

– Ах, вот оно как? А я подумал, что эта ловкая стерва перекупила Пауля. Заплатила больше меня да ещё, в качестве бонуса, в постель затащила. Поверьте, она это очень хорошо умеет делать.

Я верю. Задаю ещё один вопрос:

– И тогда вы решили лично покончить с шантажом?

– А у меня был выбор? По-вашему, я должен был спокойно сидеть и ждать следующее письмо с фотографиями? Если бы оно вообще пришло. Изабель могла ведь послать фотографии в полицию. Для неё же нет ничего святого! Вы следите за моей мыслью?

Маркус наводит пистолет на Изабель.

– Говорю в последний раз: верни мне фотографии, и нам всем сразу станет легче!

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47