Песни сирен - Макдермид Вэл

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81

Скоро им придется побегать, подумала она. Утром они либо выдвинут против него обвинение, либо отпустят. Пока что никому не перепало ни маковой росинки насчет личности убийцы, и это примечательно. Вся журналистская свора усиленно нажимала на своих осведомителей в полиции, но никто не хотел давать утечку. Пенни решила лучше она утром просмотрит судейские списк. Существовал ничтожный шанс, что копы обвинят своего подозреваемого в чем-то безобидном, чтобы не отпускать его, пока не нароют достаточно улик связывающих его с серийными убийствами.

Когда новости закончились и пошел прогноз погоды, зазвонил телефон. Пенни протянула руку и схватила трубку.

– Да? – сказала она.

– Пенни? Это Кевин.

«Господи!» – подумала Пенни, выпрямляясь но вслух произнесла:

– Кевин, лапочка! Как делишки? – И сунула руку в сумочку в поисках карандаша и блокнота.

– Тут выскочило кое-что, что может тебя заинтересовать, – небрежно бросил инспектор.

– Ну да? – Пенни рассмеялась, постаравшись, чтобы это прозвучало сексуально.

Она время от времени спала с женатым Кевином Мэттьюзом, что не только открыло ей тайный доступ в Брэдфилдскую городскую полицию, но и подарило одного из лучших в жизни любовников. Ей хотелось только, чтобы он почаще преодолевал свои католические угрызения совести.

– Я серьезно, – запротестовал Кевин.

– И я тоже, жеребец.

– Слушай, тебе нужна информация или нет?

– Ясное дело. Особенно если это имя того парня, которого вы сунули в каталажку за голубые убийства.

Она услышала, как Кевин резко вздохнул.

– Ты знаешь, что этого я тебе сказать не могу.

Пенни вздохнула. Вот так всю дорогу.

– Ладно, тогда что ты можешь сообщить?

– Пучеглаз временно отстранен.

– От расследования? – спросила Пенни. Ее мысль лихорадочно заработала. Том Кросс? Отстранен?

– Отстранен от работы, Пен. Его послали домой ждать дисциплинарных мер.

– Кто? – Господи, вот это материал! Что же такое натворил Том Кросс на сей раз? На мгновение ее охватила паника. Что, если он выдал имя подозреваемого кому-то из ее соперников? Она чуть не прослушала ответ Кевина.

– Джон Брендон.

– За что, черт побери?

– Никто не говорит. Но последним, что он сделал перед докладом Брендону, был обыск в доме нашего подозреваемого.

– Законный? – осторожно поинтересовалась Пенни.

– Насколько мне известно, у него были основания. – Ответ Кевина прозвучал уклончиво.

– Что происходит, Кевин? Пучеглаз подбросил улику?

– Я не знаю, Пен, – протянул Кевин жалобно. – Слушай, мне пора. Если я еще что-нибудь услышу, позвоню, ладно?

– Ладно. Спасибо, Кев. Знаешь, ты просто чудо.

– Угу. Ладно, скоро поговорим.

В трубке воцарилась мертвая тишина. Пенни вскочила с софы и бросилась в спальню, срывая на ходу халат. Пять минут спустя она уже бежал вниз к подземному гаражу. Сев в машину, она нашла в записной книжке адрес и повернула ключ зажигания, мысленно повторяя то, что скажет войдя.

Первым высвободился Тони. Он отпрянул так резко, что Кэрол, почувствовав неловкость, быстро сказала натужно-веселым тоном:

– Простите, у вас был такой вид, словно вам необходимо утешение!

– Ничего страшного, – чопорно ответил Тони. – В групповой терапии мы все время этим пользуемся.

Они немного постояли, стараясь не встретиться взглядами. Потом Кэрол взяла психиатра под руку и повела через университетский двор

– Итак, когда я смогу увидеть профиль?

Разговор снова переместился на безопасную почву, но Кэрол все еще находилась слишком близко от него, чтобы Тони мог чувствовать себя спокойно. Ему казалось, что чья-то холодная рука зажала его сердце в кулак. Он заставил себя говорить спокойным нормальным голосом:

– Я хочу поработать еще пару часов сегодня и вернусь к бумагам завтра с утра. Я хочу, чтобы все было готово начерно во второй половине дня. Что скажете насчет трех часов?

– Очень хорошо. Вы не будете возражать, если я побуду у вас, пока вы работаете? Я могла бы перечитать показания, а если вернусь на улицу Скарджилл, покоя мне не дадут.

Тони смотрел на нее, колеблясь.

– Думаю, это возможно.

– Обещаю не приставать к вам, доктор Хилл, – с насмешкой пообещала Кэрол.

– Ах ты черт! – выругался Тони, щелкнув пальцами с деланным разочарованием. «Смотри-ка цинично подумал он. – Похож на человека, уверен во всех ходах». – Вообще-то дело не в этом. Я колебался только потому, что не привык работать, когда кто-то еще есть в комнате.

– Вы меня и не заметите.

– В этом я сильно сомневаюсь, – усмехнулся Тони.

Она могла счесть это комплиментом, но он-то знал правду.

Пенни позвонила в дверь особняка, – пародия на тюдоровский стиль! – стоявшего на одной из самых престижных южных улиц Брэдфилда. Даже на жалованье суперинтенданта такой дом не выстроишь. Но у Пучеглаза была репутация везунчика, и это подтвердилось, когда он выиграл крупную сумму в тотализатор. Вечеринка по этому поводу вошла в легенду. Но сегодня фея-крестная явно бросила его.

В коридоре включили свет, кто-то протопал к двери.

– Черная пятница совпала с Хэллоуином, – тихонько пробормотала Пенни, услышав скрип ключа в замке.

Дверь приоткрылась на пару дюймов. Пенни вытянула шею и улыбнулась.

– Суперинтендант Кросс, – сказала она, и белое облачко ее дыхания смешалось с паром, выходящим из двери. – Я Пенни Берджесс, «Сентинед Таймс».

– Я знаю, кто вы, – рявкнул Кросс, и эти неотчетливо произнесенные слова явно говорили о том что он выпил. – Чего вам надо, черт побери? Зачем вы явились сюда в такое позднее время?

– Я слышала, что у вас сложности на работе, – начала было Пенни.

– Значит, мадам, вы слышали неправильно. А теперь убирайтесь.

– Слушайте, завтра все это станет достоянием СМИ. Вы окажетесь в осаде. «Сентинел Таймс» всегда вас поддерживал, мистер Кросс. Мы были на вашей стороне в течение всего этого расследования. Я не какой-то там бонза из Лондона, явившийся травить вас. Если вас отстранили, наши читатели имеют право знать ваше мнение.

Дверь оставалась открытой. Если ей удалось сказать так много, а он не захлопнул дверь у нее перед носом, вполне вероятно, что она вытянет из него что-то дельное.

– Почему вы думаете, что меня отстранили от расследования? – с вызовом спросил Кросс.

– Я слышала, что вы отстранены. Не знаю, почему, и потому хочу услышать это от вас, прежде чем нас накормят официальной версией.

Кросс сердито посмотрел на нее, еще сильнее выпучив покрасневшие глаза.

– Мне нечего сказать, – ответил он, неохотно выговаривая каждый слог.

– Даже не для записи? Вы хотите стоять в стороне и позволить им разрушать вашу репутацию после всего того, что сделали для полиции?

Кросс открыл дверь пошире и взглянул на подъездную дорожку.

– Вы приехали одна? – спросил он.

– Даже мой редактор в отделе новостей не знает, что я здесь. Я только что услышала.

– Ладно, войдите на минутку.

Пенни переступила через порог и вошла в холл, явно обставленный по каталогу изделий Лоры Эшли [3]. В дальнем конце виднелась приоткрытая дверь, за которой явно работал телевизор. Кросс повел ее в противоположном направлении, и они вошли в длинную гостиную. Когда он включил свет, в глаза Пенни бросилось множество «текстиля для дома»: занавески, ковры, пледы, раскиданные тут и там подушки, все – в зеленых и кремовых тонах.

– Какая красивая комната, – пробормотала Пенни.

– Вы полагаете? Я нахожу ее отвратительной. Жена говорит, это лучшее, что можно купить за деньги, а это самый верный путь остаться без гроша, – проворчал Кросс, направляясь к бару. Он налил себе из графина чего-то крепкого, на секунду задумался и произнес: – Вам не нужно, вы за рулем.

– Это верно, – кивнула Пенни, стараясь говорить дружелюбно. – Не могу рисковать, раз ваши ребята на дорогах.