Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
– И что именно?
– Мое мнение – вы поубиваете друг друга, но Оскар считает, что к выходным вы будете трахаться как кролики.
– Превосходно, – сказал я. – Не пора ли вам, друзья, сходить на лекцию о политкорректности.
– У нас в управлении это называется "Диалоги о человеческом сочувствии", – сказал Девин, – но я и сержант Ли считаем себя вполне подкованными.
– Разумеется.
– Ты что, не веришь нам? – вмешался Оскар.
– О, нет. Вы прямо ходячая реклама человеческого сочувствия.
– Правда? – спросил Девин. – Слушай, а на баб это действует?
* * *
Закончив разговор с Девином, я позвонил Грейс.
Почти всю минувшую ночь я старался убедить себя, что Грейс – женщина выдержанная и трезвомыслящая, но мне все равно трудно было представить себе, как я объясню ей свое временное проживание вместе с Энджи. Я не принадлежу к числу мужчин-собственников, но тем не менее не представляю, как бы отреагировал, если бы Грейс позвонила мне и сообщила, что провела несколько дней в какой-то хижине с другом мужского пола.
Когда я позвонил, то не сразу перешел к делу.
– Привет, – сказал я.
Молчание.
– Грейс?
– Не уверена, что у меня есть желание разговаривать с тобой, Патрик.
– Почему?
– Ты сам знаешь, черт возьми.
– Нет, – сказал я, – не знаю.
– Если собираешься играть со мной в кошки-мышки, я вешаю трубку.
– Грейс, но я действительно не знаю, о чем ты говоришь...
Она повесила трубку.
С минуту я смотрел на телефон, мысленно несколько раз швыряя его о стенку. Затем сделал несколько глубоких вздохов и вновь набрал номер.
– Что? – спросила она.
– Не вешай трубку.
– Это зависит от того, сколько лапши ты будешь вешать мне на уши.
– Грейс, я не могу отвечать за что-то, если не знаю, что я сделал не так.
– Моя жизнь в опасности? – спросила она.
– О чем ты говоришь?
– Отвечай на вопрос. Моя жизнь в опасности?
– Насколько мне известно, нет.
– Зачем ты тогда следишь за мной?
В глубине моего желудка расступились каньоны, а по позвоночнику поплыл тающий лед.
– Я не слежу за тобой, Грейс.
Эвандро? Кевин Херлихи? Таинственный убийца? Кто?
– Врешь, – сказала она. – Этот психопат в шинели не мог додуматься сам, и...
– Бубба? – воскликнул я.
– Ты прекрасно знаешь, что Бубба, черт побери.
– Грейс, успокойся. Расскажи по порядку, что случилось.
В трубке послышался ее тяжелый вздох.
– Мы были в ресторане "Сент-Ботолф". Я, Аннабет и моя дочь – моя дочь, Патрик, и там был парень, он сидел у стойки бара, наблюдая за мной. Причем, он даже не очень скрывал это, правда, вид у него был совсем не угрожающий. А потом...
– Как выглядел этот парень?
– Как? Похож на Ларри Берда [18] до перехода в администраторы – высокий, очень бледный, ужасные волосы, отвисшая челюсть и большой кадык.
Кевин. Проклятый Кевин. Сидящий неподалеку от Грейс, Мэй и Аннабет. Перебирающий в уме разные способы, как лучше сломать им позвоночники.
– Я убью его, – прошептал я.
– Что?
– Продолжай, Грейс. Пожалуйста.
– В конце концов он решился, встал и подошел к нашему столу, видимо, желая продолжить придуманный им дурацкий спектакль, и тогда твой доверенный друг-мутант, появившись неизвестно откуда, схватил его и вытащил за волосы из ресторана. На виду у тридцати человек он ударил его несколько раз лицом о водоразборный кран.
– Господи, – сказал я.
– "Господи"? – спросила она. – Это все, что ты можешь сказать? Патрик, этот кран находился прямо за окном, возле которого был наш столик. Мэй все видела. Он бил этого человека лицом о железяку, а она смотрела. Весь день потом плакала. А этот бедный, бедный человек, он...
– Он мертв?
– Не знаю. Его друзья затолкнули его в машину, а этот... чертов садист и его прихвостни стояли и наблюдали, пока они не затащили его и не уехали.
– Этот "бедный, бедный человек", Грейс, штатный киллер ирландской мафии. Его зовут Кевин Херлихи, и сегодня утром он сказал мне, что нападет на тебя, чтобы просто испортить мне жизнь.
– Ты шутишь.
– Если бы...
На линии повисла долгая, тяжелая тишина.
– Выходит, – наконец-то сказала Грейс, – теперь он и в моей жизни? И в жизни моей дочери, а, Патрик? Моей дочурки?
– Грейс, я...
– Что? – спросила она. – Что, что, что? Этот урод в шинели будет моим ангелом-хранителем? Благодаря ему я буду в безопасности?
– Что-то в этом роде.
– Это ты принес в мою жизнь насилие! Ты... О, Боже мой!
– Грейс, послушай...
– Я перезвоню тебе позже, – сказала она, голос ее зазвучал слабо и отдаленно.
– Я у Энджи.
– Что?
– Сегодняшнюю ночь я здесь.
– У Энджи, – повторила она.
– Возможно, она станет очередной мишенью того маньяка, что убил Джейсона Уоррена и Кару Райдер.
– У Энджи, – повторила она вновь. – Возможно, я позвоню позже.
Она повесила трубку.
Ни "до свидания". Ни "береги себя". Только "возможно".
* * *
Ее звонок прозвучал через двадцать две минуты. Я сидел за столом, разглядывал фотографии Хардимена, Рагглстоуна и Кола Моррисона, пока они не начали расплываться и не слились в одно целое. В голове моей звучали все те же вопросы, и ответы, я знал, лежали передо мной, но были покрыты пеленой, скрывающей их от моего взора.
– Привет, – сказала она.
– Привет.
– Как там Энджи? – спросила она.
– Напугана.
– Еще бы. – Она вздохнула в трубку. – А как ты, Патрик?
– Полагаю, в норме.
– Знаешь, я не буду извиняться за сказанное раньше.
– Я и не надеялся.
– Пойми, я хочу, чтобы ты был в моей жизни, Патрик...
– Хорошо.
– ...но не уверена, что хочу, чтобы в ней была вся твоя жизнь.
– Не понимаю.
В линии что-то загудело, а я обнаружил, что пялюсь на пачку сигарет Энджи, подавляя желание закурить.
– Твоя жизнь, – сказала Грейс. – Насилие. Ты ищешь его, не так ли?
– Нет.
– Да, – мягко сказала она. – На днях я была в библиотеке. Просмотрела газетные статьи о тебе за прошлый год. Когда убили ту женщину.
– И?
– И прочитала о тебе, – сказала она. – И увидела фотографии, где ты стоишь на коленях, склонившись над женщиной и мужчиной, которого застрелил. Ты был весь в крови.
– Это была ее кровь.
– Что?
– Кровь, – сказал я. – Дженны. Женщины, которую убили. Возможно, Кертиса Мура, которого я ранил. Но не моя.
– Знаю, – сказала она. – Знаю. Но когда я смотрела на твои снимки и читала статью, то невольно задавалась вопросом: "Кто он, этот человек?" Я не знаю человека с этих фотографий. Не знаю того, что он стрелял в людей. Эта личность мне не знакома. Он для меня чужой.
– Не знаю, что и сказать тебе, Грейс.
– Ты когда-либо убивал? – Ее голос звучал резко.
Я не сразу нашел ответ.
Наконец, сказал:
– Нет.
Первая ложь, которую я преподнес ей, и это оказалось не так уж и трудно.
– Но ты способен на это, не так ли?
– Как и все.
– Может быть, Патрик. Может быть. Но большинство из нас не выбирают ситуации, которые приводят к убийству. А ты выбираешь.
– Я не выбирал этого убийцу и не звал его в свою жизнь. И уж тем более Кевина Херлихи.
– Нет, – сказала она, – ты как раз это сделал. Вся твоя жизнь – это осознанная попытка противостоять насилию, Патрик. Но ты не можешь победить его.
– Кого?
– Своего отца.
Я потянулся за пачкой сигарет, провез ее по столу, пока она не оказалась передо мной.
– Я и не пытаюсь, – сказал я.
– Я не дурочка.
Я вытащил из пачки сигарету и стал стучать ею по центру веера из фотографий Хардимена, сожженного тела Рагглстоуна и распятого Кола Моррисона.
