Черная вдова. Ученица Аль Капоне - Крамер Марина

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69

Но та пресекла:

– Сейчас я говорю, а ты молчишь. И что, тебе не понравилась такая перспектива, да, дорогая?

– Вы думаете, это не страшно?

– Я не думаю; благодаря тебе, я теперь точно знаю, как это бывает. Почему ты решила, что со мной ничего не может произойти?

– Я не знала, что они… так с вами поступят, – прошептала она, вытирая глаза.

– Не знала? Что ж, теперь узнаешь. Причем, на собственной шкуре, – отрезала Коваль. – Розан, она ваша. Только без фанатизма.

– Не надо, Марина Викторовна, – падая на колени в снег, снова заплакала Катя. – Я прошу вас, не надо…

Марина присела на корточки и, глядя ей в расширившиеся от ужаса глаза, тихо сказала:

– Я тоже просила – не надо, хватит, не могу больше, но они не прекращали, три огромных быка, сменяющие друг друга… У меня уже не было сил, а они все продолжали, по одному и хором… И никто не мог помочь мне… И ты виновата в этом, потому что решилась помочь им. Так что – извини!

Она поднялась и махнула Розану, садясь в джип. Пацаны были рады подарку…

Коваль вдруг решительно велела водителю пересесть назад, но он возразил:

– Егор Сергеевич запретил…

– Разве Егор Сергеевич платит тебе? – удивилась она. – А ну, вон из-за руля!

Он нехотя подчинился, а Касьян пробормотал, пристегиваясь:

– Ну, бля, началось…

Хозяйка повернулась к нему:

– Если в штанах мокро, можешь вылезать и подождать здесь. Или присоединись к общему празднику.

Но он, разумеется, отказался. Марина завела мотор и вылетела на трассу с такой скоростью, что джип охраны едва догнал. Она носилась по пустой дороге туда – сюда на бешеной скорости около часа, пока не почувствовала, что ее отпустило. Привыкшая ко всему охрана помалкивала, а вот водитель, кажется, все это время читал молитвы, и, когда хозяйка остановила «мерин» во дворе, даже перекрестился украдкой. Открыв дверцу, Коваль спросила у курившего на крыльце Розана:

– Что там?

– Отрубилась, – ответил он, пожимая плечами.

– Везет ей, – ухмыльнулась Марина. – Мне это так и не удалось почему-то, до шести утра мочалили.

– Не надо, Марина Викторовна! – взмолился Розан, скривившись, как от зубной боли. – Не вспоминайте, я даже слушать не могу…

– А делать – можешь? – зло спросила Марина, вытаскивая сигарету.

Он молчал, глядя на нее с удивлением. Вообще-то он не ожидал от хозяйки такой жестокости в отношении проштрафившейся девицы. Да Марина и сама не понимала, как решилась на такое. Но, черт побери, почему она должна жалеть эту безмозглую овцу, ведь Катя-то не пожалела ее, когда впускала в кабинет Илью?! Почему над Мариной могли поглумиться Ванины быки, а над Катей, которая подставила ее, – нет?

Внезапно ей все надоело, и она прошла мимо Розана в дом, где развлекались пацаны. Войдя, рывком стащила с находящейся в отрубе девицы очередного любителя групповушки и заорала:

– Все, хватит, хорошего понемногу! Вон отсюда все! Да, сначала приведите ее в чувство – мне с ней поговорить надо…

Коваль долго вглядывалась в лицо пришедшей в себя Кати, а потом тихо сказала:

– Надеюсь, ты все поняла. Скажи спасибо, что мои пацаны не такие звери и отморозки, как те, которым ты сдала меня. Они тебя просто трахнули по очереди, а не отмочалили хором, как меня.

– Убейте меня лучше, – попросила та, глядя в потолок. – Я не смогу жить с этим.

– Да? – зло спросила Марина. – А я – могу жить? Значит, и ты сможешь.

Поднявшись, она выбежала на крыльцо, крикнув:

– Домой!

В машине всю дорогу стояла гробовая тишина. Касьян и Рэмбо глядели в окна, Коваль тоже молчала, куря сигарету за сигаретой. Проводив ее, они ушли к себе. А Марина села в кресло в каминной, как была, в сапогах и шубе, и налила текилу из стоящей на столе бутылки. Выпив, плеснула сразу еще, чувствуя, как внутри разливается тепло. Она закрыла глаза, откинув голову на спинку кресла, и поплыла куда-то. Прикосновение рук, стягивающих сапоги, заставило вздрогнуть, вернув из заоблачных высот. Егор, сидя на корточках перед креслом, разувал жену.

– Как ты, малыш? – спросил он, выкидывая дорогущие сапоги в коридор.

– Хреново, – призналась она, беря сигарету. – Малышев, как ты живешь со мной, ведь я – чудовище?

– Прекрати, не надо, – попросил он, расстегивая шубу. – Слава Богу, ты вернулась к жизни. Не представляешь, как мне тяжело было видеть тебя в таком состоянии. Прошу тебя, позволь мне помочь, ведь я твой муж. Я должен снять с твоих плеч хоть часть проблем. И, ради всего святого, перестань думать о том, что случилось.

– Я не могу не думать об этом, как ты не понимаешь? Мне невыносимо смотреть тебе в глаза. Я не могу представить, как ты сможешь прикасаться ко мне теперь, после всего… – Марина нервно затянулась сигаретой и посмотрела на сидящего перед ней мужа. – Вот что не дает мне забыть.

Он взял ее руки и поднес к губам:

– Это пройдет, детка. Но если уж честно – я боюсь прикасаться к тебе, боюсь опять услышать, как ты просишь перестать, как стонешь, что не можешь больше, принимая меня за одного из тех… – Егор потянулся к ее губам, вынимая сигарету и гася в пепельнице, потом осторожно прижался к ним своими, бережно и нежно. Марина отозвалась на его поцелуй, но, когда его рука легла на затянутое джинсами бедро, вздрогнула, напрягаясь всем телом, и зажмурила глаза.

– Извини – не могу, – выдохнула виновато.

Егор тяжело поднялся, подавив вздох, и пошел из каминной. Коваль, нашарив на столе бутылку, сделала большой глоток прямо из горла и, размахнувшись, швырнула ее в стену. Она так всю ночь и просидела в кресле перед камином, пытаясь разогнать окруживших ее со всех сторон призраков. Слышала, как собирается в город Егор, как он бреется, завтракает, выходит курить на веранду. Потом он вошел и к ней, поцеловал в лоб:

– Иди, поспи хоть немного, ладно?

– Егор, пойми, мне нужно время, чтобы… – начала Марина, но он перебил:

– Не оправдывайся, любимая, не нужно. Я буду ждать.

Он уехал на джипе, сопровождаемый охраной. Коваль постояла немного на крыльце, провожая взглядом удаляющиеся машины и пошла расслабляться в джакузи. Заставив себя принять вместо текилы пару таблеток снотворного, она уснула.

А через два часа за ней явились менты во главе с самим Корнеевым. Хорошо еще, что, кроме Касьяна и Рэмбо, в доме больше никого не было, а не то закрыли бы за незаконное ношение оружия половину бригады.

– По какому поводу визит? – поинтересовалась Марина, спускаясь по лестнице в холл, где яблоку упасть негде было, такая толпа за ней прикатила. – О, и господин начальник пожаловал, честь-то какая!

– Уж больно вы знатная птица, Марина Викторовна, – подмигнул Корнеев.

– Так в чем дело-то?

– Вы обвиняетесь в организации группового изнасилования, – объявил подполковник.

– Да? А золото партии тоже я притырила? – удивленно вздернула Коваль брови, отметив про себя, что недооценила эту курицу.

– Я не острил бы на вашем месте, – сухо бросил Корнеев. – Собирайтесь, вы задержаны.

– Обалдеть! – выдохнула она. – Ты это серьезно?

– Вот постановление о задержании.

О-па, вот это номер! Какой-то сержант потянул ее за рукав, но она вырвалась:

– Руки! Рэмбо, позвони Егору.

Марина поднялась наверх, натянула черные джинсы, водолазку и сапоги, сдернула с вешалки голубую норку, сунула в карман пачку сигарет.

– Зря норочку надели, госпожа Коваль, не на свидание, – прокомментировал Корнеев. Она в ответ фыркнула:

– Ну, извини, ватника у меня нет!

Тут борзой сержантик сделал немыслимое – он завернул ей за спину руки, собираясь надеть наручники, и схватился за зашитое запястье так, что Коваль взвизгнула от боли. Этого оказалось достаточно, чтобы Касьян уложил его на пол. Корнеев покачал головой:

– Уберите своих церберов, Марина Викторовна, а не то и их закрою!

– Корнеев, – процедил Рэмбо, – пусть твои волки ее не трогают! Она в наручниках не может, у нее рука зашита! Вас и так достаточно на одну женщину.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69