Черная линия - Гранже Жан-Кристоф

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103

Необъяснимым образом это мрачное помещение напомнило ему другой архив, куда более упорядоченный, который он видел на Сицилии. После смерти Софи он вернулся туда в поисках фотографий ее тела — такого, каким он его нашел, но которое не запомнил. Эти фотографии и сейчас стояли перед его глазами: обугленный рот, вспоротый живот, внутренности на полу. Но вся эта картина представала перед ним только в виде четких глянцевых отпечатков. Он так и не сумел вспомнить ни одной Детали… реальной детали.

— Вы здесь по поводу Реверди?

Марк обернулся. В открытой двери показался силуэт человека. Вопрос удивил Марка: он и не представлял себе, что можно так быстро установить связь между его приездом и событиями в Рапане.

— Я что, не первый? — осведомился он.

— И, боюсь, не последний, — ответил человек, подходя к нему. — Его арест вызвал большой интерес.

Он протянул Марку руку над разбитыми компьютерами:

— Рувер. Главный редактор.

На ощупь рука напоминала окружавшие их связки бумаг. Марк никогда не видел настолько карикатурной личности. Рувер представлял собой превосходный образчик бывшего колониалиста, какими их изображали в приключенческих романах двадцатого века. Он мог бы быть разорившимся плантатором, контрабандистом предметами искусства, бывшим офицером колониальных войск…

Впрочем, лет ему было не так уж много, просто годы, проведенные с бутылкой, сделали его вдвое, если не втрое, старше. Пятидесятилетний старик, с серой кожей, почти лысый, жалкие волоски, оставшиеся на черепе, образовали вокруг него какое-то облачко. Марк отметил, что брюки у него не застегнуты, а пуговицы на рубашке пришиты кое-как. Великолепный представитель Франции в экспортном варианте.

Марк представился и перешел к делу, стараясь быть как можно менее конкретным:

— Что вы можете мне сказать об этом деле?

— Много чего, — ответил Рувер с тщеславной улыбкой. — Я, без сомнения, лучший специалист по этому делу в Пномпене. К сожалению, я не могу тратить свою жизнь на то, чтобы отвечать на вопросы посетителей

— Так что же?

Лицо Рувера приобрело еще более довольное выражение.

— Я исполню три пожелания. Выбирайте сами. Как в детских сказках. — Он произнес эти слова по слогам, покачивая головой. — Я буду «добрым джинном» из лампы.

Под глазами у доброго джинна были такие мешки, что Марку внезапно захотелось проткнуть их шприцем, просто чтобы увидеть, каким эликсиром они наполнены. Впрочем, ответ был очевидным: виски или коньяком…

Он сосредоточился, пытаясь сформулировать самую существенную просьбу:

— Я хотел бы увидеть фотографию.

— Фотографию?

— Портрет Линды Кройц. Еще живой.

Дурацкая просьба — он уже видел лицо жертвы, и это ему ничего не даст. Но ему хотелось получше понять ее.

— Никаких проблем.

Рувер перешагивал через старые компьютеры и распотрошенные кресла, как рыбак, идущий в высоких сапогах через болото. Ему удалось добраться до противоположной стены, где стоял металлический шкаф. Когда он открыл его, Марк увидел полки с конвертами.

Он порылся в груде бумаг и вытащил снимок. Марк, не садясь, рассмотрел его. Он вспомнил первую фотографию, раскопанную Венсаном, полустертую и испорченную крупнозернистой печатью. На сей раз он держал в руках оригинальный отпечаток, четкий, цветной, форматом 21 х 29,7 см.

Линда Кройц позировала рядом с молодым монахом в ярко-оранжевой рясе. Оба улыбались, и эта улыбка связывала их, как лента связывает цветы в букете. На ней были широкие шаровары, кожаные сандалии, белая блузка без рукавов. Трогательный образ молодой девушки-хиппи.

Ее лицо вызывало настоящую неясность.

Бледная, молочно-белая кожа, усыпанная веснушками. Пышные рыжие волосы падают на лицо, придавая девушке вид маленького притаившегося зверька, хитрого и пугливого одновременно. И в то же время на этом лице читались уверенность и счастье. Марк попытался представить себе, о чем могла мечтать эта девушка, в двадцать два года покинувшая родительский дом в Гамбурге. Конечно, она поехала в Азию в поисках мистических откровений, а также и настоящей любви…

Густой голос Рувера пояснил:

— Этот снимок нашли в ее личных вещах, в отеле в Сием-Реапе.

Внезапно Марк понял, что эти сияющие глаза смотрят в объектив. На того, кто ее фотографировал. С содроганием он подумал, что, может быть, сам Реверди и снимал ее в руинах Ангкора.

— Жду вашего второго вопроса, — предупредил Рувер.

На этот раз Марку надо было задавать полезный вопрос. Ему хотелось продвинуться в разгадке Вех Вечности. Но он вовремя одумался: в этих словах заключалось его собственное преимущество, его личный шанс, пусть даже расшифровать их он пока еще не мог. Нет, об этом нельзя разговаривать с незнакомцем.

Он вспомнил последний наказ Реверди: «Ищи фреску». Может быть, под этими словами подразумевался не обычный орнамент, нарисованный или вырезанный в камне, а рисунок ран? Убийца подсказывал ему: изучай раны на теле Линды Кройц, тогда скорее поймешь, что значат «вехи»… Даже не обдумав как следует эту гипотезу, он потребовал:

— Расскажите мне о ранах.

— Сформулируйте поточнее.

— Ранах Линды Кройц. Они были симметричны? Можно ли говорить о своего рода… рисунке на теле?

По-прежнему стоя среди сломанных компьютеров и развороченных кресел, Рувер, казалось, размышлял,

— Тело много дней пролежало в реке, — сказал он наконец. — Оно было в очень плохом состоянии.

— Вода не могла стереть раны.

— Вода — нет. Но вот угри…

— Угри?

— Тело Линды было просто нашпиговано пресноводными угрями. Они проникли в живот через рот, гениталии, а также через раны. Тело, коль скоро вы хотите знать все детали, оказалось… выпотрошенным изнутри. Последний вопрос?

Опять тупик. Оставалась единственная возможность вытянуть какое-то откровение из этого пьяницы. Похоже, Рувер почувствовал замешательство Марка. Он порылся в газетах и вытащил несколько номеров «Камбож суар».

— Держите, — сказал он, протягивая ему газеты. — Это серия статей, которую я написал по этой теме. Обнаружение тела. Арест Реверди. Факты, установленные следствием. Тут все. Прежде чем потратить последний шанс, прочтите все это. А завтра вернитесь, согласны?

У Марка уже не оставалось времени. Он схватил газеты и начал напряженно просматривать их, как будто с одного взгляда мог впитать все их содержание. И вдруг его осенило.

— Ответьте мне, — требовательно произнес он.

— Что вы имеете в виду?

— Ответ на ваш выбор. Тот, который действительно поможет мне продвинуться.

Рувер широко улыбнулся. Мешки под глазами покрылись морщинками.

— Жульничаете, старина!

— Сделайте так, как будто я задал вам вопрос. Редактор немного запрокинул голову назад, словно обдумывая его предложение. После долгой паузы он наконец пробормотал:

— Вот главная тайна этого дела: почему Реверди отпустили? Все детали дела указывали на его виновность. Так почему нее вину сочли недоказанной?

Марк не ожидал, что Рувер переведет проблему в юридическую плоскость. Он помнил объяснения немецкого адвоката. Некомпетентные судьи. Неграмотное следствие. Политическая ситуация. Он рискнул:

— Из-за ситуации в Камбодже, не так ли?

— Да. Но не только. Реверди признали невиновным благодаря одному свидетельству.

— Вы хотите сказать, алиби?

— Нет. Моральному поручительству. В его пользу свидетельствовала важная персона.

Об этом он слышал впервые.

— Кто же?

— Принцесса. Член королевской семьи.

— Принцесса Ванази?

Имя само сорвалось с его губ. Из всех особ королевской крови, с которыми ему доводилось встречаться, именно она произвела на него наибольшее впечатление. Живая легенда. Рувер восхищенно улыбнулся. Марк пояснил:

— Я делал репортаж о королевской семье несколько лет назад.

Рувер встряхнул своими жиденькими волосенками:

— Она познакомилась, с Реверди в Ангкоре, когда там шли восстановительные работы. Она выступила в суде со свидетельством и описала его как человека преданного, образованного и благородного. Этот портрет в корне изменил настроение судей. Это была своего рода королевская амнистия. Поговорите с ней: ее точка зрения довольно… неожиданна.

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103