Среди близких знакомых Кудрявцева появились и люди, работающие в корпорации «ВВВ» — гиганте шоу-бизнеса. Продюсерский центр Владимира Владимировича Вавилова проводил крупные гастроли знаменитостей с мировым именем — таких, как Лучано Паваротти, Хулио Иглесиас и других, не менее известных по обе стороны океана. Все крупные западные рок-группы, решив поехать в Россию, неизбежно сталкивались с вавиловским центром — единственной фирмой среди множества российских промоутерских контор, которая могла обеспечить западный уровень гонораров, приема артистов и проведения концертов.
Кудрявцев и раньше имел дела с ребятами из «ВВВ», но его отношения и знакомства с ними были, скорее, заочные. По просьбе общих знакомых Роман помогал им достать что-то из антиквариата, консультировал дизайнеров, когда фирма переезжала в новый офис. Напрямую же он не сталкивался ни с кем из руководства могущественной корпорации, и уж тем более с самим Вавиловым.
Несмотря на то что они были ровесниками, выросли в одном городе и оба занимались бизнесом, пути их долгое время не пересекались. Роман с ранней юности принадлежал к кругу столичной «золотой молодежи» и немало времени провел в гусарских безумствах. Вавилов же не был плейбоем, все свое время он посвящал бизнесу, который требовал холодной, трезвой головы и абсолютной сосредоточенности.
Владимир Владимирович стал позволять себе некие послабления только тогда, когда его бизнес покатился по сверкающим рельсам очень больших денег, заработанных Вавиловым за много лет черной тяжелой работы, и процесс накопления и умножения капитала перестал требовать его личного участия. В число этих «послаблений» вошли и облетевшая всю деловую Москву история с носорогом, и ряд других событий, принесших Вавилову репутацию бесстрашного и рискового человека, с которым не просто выгодно иметь дела, но еще интересно и просто дружить.
Однако заводить новых друзей, когда тебе уже под пятьдесят, как-то не получалось, и Кудрявцев сошелся с Вавиловым на чисто деловой основе.
Собственно, виделись они редко, иногда созванивались, когда необходимо было принять решение по какой-то проблеме на самом высоком уровне, но большей частью контакты Кудрявцева с «ВВВ» осуществлялись через Артура Ваганяна, который, в отличие от могущественного шефа, занимавшегося общим руководством, напрямую имел дело с артистами.
Сотрудничество с Артуром, быстро переросшее в некое подобие дружбы, приносило плоды обеим сторонам.
Кудрявцеву нужны были хорошие программы для ночных шоу, то есть ему требовались классные артисты, а большинство звезд имело контракты именно с «ВВВ». Ваганян же хотел иметь постоянную «бронь» в ресторанах Кудрявцева и, кроме того, безопасный и солидный канал, из которого можно было черпать наркотики по приемлемым ценам.
Множество артистов, которых опекал Артур, либо периодически уходили в наркотрипы, либо постоянно сидели на дозе, и бороться с этим злом было совершенно бесполезно. Может быть, правоохранительные органы или специальные медицинские учреждения и могли добиться каких-то успехов в этой борьбе, но «отдавать» им звезд — значило поставить крест на карьере артиста, а следовательно, на прибыли фирмы.
Между прочим, основные деньги Артуру приносило сейчас именно это опекаемое множество, а вовсе не большие звезды, проверенные временем, любимые народом уже лет по пятнадцать-двадцать и до сих пор имеющие многодневные аншлаги.
Гастроли «монстров» были чрезвычайно дорогими, расходы на рекламу, оборудование, на обеспечение звезде приемлемых — по ее, звезды, мнению — условий отнимали у Артура массу подотчетных денег, не говоря уже о гонорарной части: здесь Ваганяну хотелось просто закрыть глаза и уши, ничего не видеть, не слышать и бежать без оглядки куда-нибудь подальше, прочь из кабинета, в котором происходил разговор с представителем звезды, отвечающим за ее финансы перед новым туром.
После того как подбивались итоги и расходы сопоставлялись с доходами, в результате порой получался круглый ноль. Иногда, конечно, случалась прибыль, но чаще, гораздо чаще — чистый минус, и не просто минус, а довольно ощутимый. Хотя, наверное, для такого гиганта, как «ВВВ», эти потери были сопоставимы с комариными укусами, не более того.
Как раз сегодня у Романа должна была состояться встреча с Артуром. Они договорились побеседовать в «Гамме», но Ваганян позвонил и попросил перенести свидание на вечер, а Кудрявцев, еще не вышедший из запоя, обрадовался — он чувствовал себя явно не в форме, чтобы вести очередные деловые переговоры. Впрочем, если честно, он и не хотел их вести.
Роман вообще не желал говорить о делах. Ни с кем. Работа в его ресторанах шла уже независимо от того, присутствовал он в своем рабочем кабинете или нет, — целые толпы администраторов и менеджеров выполняли свои функции точно и без сбоев. Система работала как большой и сложный прецизионный механизм. Единственное, что нужно было делать Роману, — это вовремя смазывать трущиеся детали и узлы механизма, а подобное «обслуживание» не требовало ни сил, ни больших затрат времени. Несколько телефонных звонков, две-три коротких встречи, передача денег, предназначенных для смазки, — и все.
Однако Артур очень настаивал на встрече. Он заявил, что у него серьезные проблемы, решение которых без непосредственного вмешательства Кудрявцева просто невозможно.
— Достали, — говорил Роман Толику Бояну, сидя на заднем сиденье такси. — Ты не представляешь, Толя, как они меня замучили. Вот я и решил… Сваливаю нахрен отсюда. Гори все синим огнем. В деньгах потеряю, конечно, но и хер с ними. Не в деньгах счастье, это я тебе точно могу сказать.
Таксист покосился на пассажира в зеркальце.
— Смотри, смотри, — крикнул Кудрявцев, заметив этот взгляд. — Вот он я! И еще раз говорю — все вы охуели! Деньги вам мозги свернули!
— Роман, успокойся, — бормотал Толик, поглядывая то на водителя, то на Кудрявцева. Боян не любил, когда Роман начинал, по его собственному выражению, «беспредельничать». «Надо же, — думал Толик, — солидный человек, а ведет себя как заправский „совок“. Напивается среди бела дня, орет на улице во все горло, материт окружающих…»
