Право на вседозволенность (СИ) - "Дэй Лекса"

Когда отведенный ей на раздумья срок истек, Юлиана дала Карминскому свое согласие учиться у него и дальше.

- Мудрое решение! - похвалил он и тут же честно предупредил: - Только ты не думай, что я буду сюсюкаться с тобой! Пусть ты и девочка, но у тебя мужская профессия, поэтому никаких поблажек с моей стороны не жди! Твой чересчур мягкий характер нуждается в основательной закалке, и я приложу все усилия, чтобы он стал пусть не алмазом, но хотя бы кремнием.

На следующее утро они вернулись к занятиям, которые приобрели теперь совсем другой характер. То ли инкатор смирился с неизбежностью, то ли изменил свое отношение к ней, но теперь он больше не старался довести ее до полуобморочного состояния.

Однажды у них зашла речь о судебных ошибках, и о том, кто в них виноват, и Карминский тут же предложил ей на денек побыть в роли судьи.

- Давай я принесу тебе несколько свежих судебных решений, а ты оценишь, насколько они справедливы? Только, чур, руководствоваться ты при этом будешь не эмоциями, а буквой закона! Если ты сможешь мне аргументировано доказать, что какой-то из приговоров нуждается в пересмотре, то я позволю тебе самой вынести новый вердикт. Согласна?

- У меня еще слишком мало опыта, чтобы этим заниматься, - засомневалась Юлиана.

- Да брось ты скромничать! Я же вижу, как загорелись у тебя глаза от желания кого-нибудь спасти! Тем более, что я выберу для тебя дела именно по тем темам, что мы уже проходили! - подзадоривал ее инкатор. - Что, никак не можешь решиться? Ладно, нюня, я сделаю это за тебя! Завтра вечером заеду в суд и привезу тебе оттуда немного практической работы.

На следующий день, примерно в девятнадцать часов вечера, Карминский приволок ей в класс огромную кипу дел и вывалил их на стол перед ней.

- Вот! Это все тебе, чтобы ты не говорила, что я с тобой только допросами и занимаюсь! Это, - он ткнул пальцем в кипу - решения суда за последнюю неделю. Можешь начинать свою миссию спасения прямо сейчас!

Юлиана растерянно смотрела на стопку - она все еще надеялась избежать такой тренировки.

- И это твоя признательность за мою доброту? Могла бы хоть для вида обрадоваться! - недовольно проворчал инкатор, наливая себе из графина воды. - Ладно, я привык к неблагодарности...

Не подрасчитав, он перелил воду через край стакана и с досадой посмотрел на расплывшееся по мундиру пятно.

- Рядом с тобой все не слава богу! - поморщился он. - Ухожу я от тебя, пока ты совсем не лишила меня удачи. А ты к завтрашнему дню чтобы пересмотрела эти дела. Твоя задача либо подтвердить, либо изменить вынесенные приговоры. Естественно, исходя из закона. Дам небольшую подсказку: не все приговоры здесь справедливы. Посмотрим, сможешь ли ты помочь восторжествовать истине. Если да - перейдем к новому этапу обучения, а не сможешь - снова вернемся к допросам, и тогда не ной. Ну, я пойду, а ты пока вживайся в роль Фемиды.

Как только он ступил за порог, Юлиана подпрыгнула от радости и подбежала к стопке дел. Неужели если она справится, то больше этих кошмарных допросов не будет? Да она костьми ради этого ляжет!

- Ура! - прижимая папки к груди, восторженно заулыбалась она, а потом благоговейно открыла первое дело.

Приложивший ухо к двери с той стороны Карминский тоже был доволен, причем в гораздо большей степени, чем она.

- Порадуйся, моя маленькая. Пока порадуйся... - злорадно пробормотал он и, пританцовывая, пошел по коридору. Впереди его ждала игра в покер с ректором, а Юлиану - напряженная бессонная ночь.

Прошло три часа. Теперь поручение инкатора уже не казалось девушке таким радужным. Виски ломило, а глаза болели от напряженного всматривания в неразборчиво написанные строчки. Она была просто счастлива, когда ей попадался отпечатанный, а не рукописный текст. Задание оказалось в разы сложнее, чем она думала - ей катастрофически не хватало знания законов. То и дело ей приходилось перерывать толстые тома юридических справочников в поисках нужной статьи, а потом читать толкования к ней. Пару раз Юлиану подмывало спросить совета у своего учителя юриспруденции, но было уже поздно, и она не решилась ему позвонить.

Повертев захрустевшей шеей, она посмотрела, насколько уменьшилась стопка с делами, и ужаснулась - та осталась прежней. Она посмотрела на тумбочку, где лежала уже сделанная работа, обнаружила там всего две жалкие папки и ужаснулась: неужели за все это время она пересмотрела всего два дела? На нее нахлынуло отчаяние - с такими темпами она и за неделю не управится!

Юлиана потерла уставшие глаза и пошла к шкафу за очередным кодексом. Раскрыла том толщиной с руку и невидящим взглядом уставилась в расплывающиеся строчки, при этом не переставая твердить себе, что это в разы лучше, чем допросы. Кое-как разобравшись с третьим делом, она взглянула на часы. Начало четвертого.

Голова герцогини гудела от обилия новой информации и отказывалась воспринимать ее. Кодексы и справочники превратились для Юлианы в злобных чудовищ, насмехавшихся над ее несообразительностью и незнанием законов. На стопку с непочатыми делами она боялась даже смотреть - та упорно не уменьшалась.

Она взяла из нее очередную папку и стала читать, пытаясь вникнуть в смысл написанного. Какое там! - она даже не могла сфокусировать взгляд. Глаза сами собой слипались, во рту было сухо и шершаво, но идти за водой не было сил. Голова девушки бессильно опустилась на лежащие перед ней бумаги, и она на время отключилась.

Внутренний надсмотрщик разбудил ее спустя семь минут. Она с трудом поднялась со стула, потянулась и подошла к окну. Открыв его нараспашку, Юлиана наполовину высунулась в него в надежде, что холод хоть немного приведет ее в себя. Порыв ледяного ноябрьского ветра заставил ее зябко поежиться, но от окна она не отошла. Тело быстро замерзало, покрываясь мурашками, зато голова прояснялась.

Спустя несколько минут, она нашла в себе силы взяться за новое дело. Оставив раму открытой, чтобы холодный воздух в комнате прогонял сон, Юлиана стала читать о совершенном Клэр Эриксон преступлении.

Эта женщина хладнокровно отравила двух любовниц своего мужа, а потом и его самого. Помимо свидетельских показаний к делу было подшито признание Клэр, в котором она сообщала, что все убийства совершила из ревности и нисколько в них не раскаивается. Судья приговорил ее к смертной казни. Никаких неясностей в этом деле Юлиана не нашла и оставила ее приговор без изменения. Хоть одно дело попалось простое! Вот бы и остальные были бы такими же!

Переложив четвертую папку на тумбочку, девушка уныло покосилась на угрожающе большую кипу непросмотренных документов. Интересно, в каком из них она найдет ошибку, и найдет ли ее вообще?

За окном послышался громкий собачий лай, и только тут до нее дошло, что окно до сих пор открыто, а она вся трясется от холода. Сунув бумаги подмышку, Юлиана почти бегом подскочила к окну, закрыла его и приложила окоченевшие руки к горячей батарее. Приятное живительное тепло потекло по ее телу, расслабляя его, но зубы по-прежнему стучали. Тогда она села на корточки и прислонилась к батарее спиной. Стало еще приятнее.

Не желая покидать теплое местечко, Юлиана подтащила к батарее справочники и несколько новых дел. На полу было холодно, и она уселась на самый толстый кодекс, готовясь снова отправиться в юридические дебри.

От тепла девушку снова стало клонить в сон. Вскоре документы выскользнули из ее ослабевших рук и она незаметно для себя уснула.

Ее разбудил громкий хлопок под самым ухом. Вздрогнув, Юлиана подскочила и увидела ухмыляющегося Карминского.

- Натуральный бомж! - оглядывая ее с головы до ног, с издевкой произнес он. – На полу, со вмятинами на щеке, растрепанная. Хотя твой макияж мне нравится: эта синева под глазами очень подчеркивает их красноту!

Смущенная и униженная, девушка попыталась хоть немножко привести себя в порядок. Ее тело разламывалось от сна в неудобной позе, мундир был измята, а нижняя пуговица вырвалась прямо с куском ткани. Про лицо она вообще предпочитала не думать. Вряд ли оно выглядело лучше формы.