Самая лучшая месть - Уайт Стивен

— Сэм, я звоню тебе, потому что мне нужна твоя помощь в одном… запутанном деле.

У меня ушло две минуты на то, чтобы изложить ему суть разговора с Томом. Особенно заинтересовало Сэма упоминание о пчелах, змеях, напалме и уроках страха. Он задал несколько вопросов, на которые я, к сожалению, не смог дать удовлетворительных ответов. Один из них звучал так: «Абсолютно ли он уверен, что к пыткам причастны полицейские?»

— Том сказал, что парни, которые появились там в конце, назвались полицейскими.

— А ты что думаешь?

Я понимал, что он хочет услышать мое мнение о степени адекватности Клуна.

— После того как Том освободился, какие-то полицейские ему действительно угрожали. Ну, ты понимаешь, из-за того убийства.

— Почему я об этом ничего не знаю?

— Клун не стал никому сообщать. Не хотел. Посчитал, что ему не поверят. Он вообще старался не привлекать к себе внимания твоих коллег. Принимая во внимание все обстоятельства…

— Но тебе-то рассказал?

— Да.

— И ты, взвесив все на весах своей мудрости, решил удержать эту информацию при себе.

— Сэм, пожалуйста.

— Ты веришь Клуну? Перестань. Мне нужны факты. Ты же ничего не даешь.

— Я верю Тому. Хотя и не во всем.

— А тот парень, который сейчас с ним? Как он тебе показался? В порядке?

— Да. Говорил вполне связно, разумно. Я так понял, что он из бывших военных. По-моему, на него можно положиться. Сказал, что Том неважно выглядит.

— Вот как?

— Да. Его, похоже, покусали пчелы. И от него пахнет бензином. Насколько я могу судить по нашему короткому разговору, он с трудом разговаривает. У него распухли губы, а одна пчела даже залетела ему в рот.

— Дело дрянь. Ты сказал, он сейчас в Уорде, да? Ты бывал в Уорде, Алан? Это что-то вроде перевалочной станции по дороге на Марс.

— Я бывал в Уорде. И мне там даже понравилось.

— Это потому что ты не коп, — проворчал Сэм. — Где ты сейчас?

— Возле Парка. Следующий пункт — перевалочная станция по дороге на Марс.

— Поедешь по Боулдер-каньону?

— Собирался.

— Не дури. Тебе, как всегда, повезет: приткнешься к какому-нибудь бензовозу или еще чему похуже и будешь тащиться в гору до самого утра. Со мной такое уже случалось. Ты же этого не хочешь? Послушай меня. Выезжай на Девятую и не прогадаешь.

— Я уже у Каньона.

— Хочешь, чтобы я поехал с тобой?

В его устах это прозвучало не вопросом, а обвинением.

— Да, так было бы лучше.

— Уорд находится за пределами моей юрисдикции. Я там никто. Или ты думаешь, что я могу вот так запросто вскочить в седло и въехать в город с саблей наголо?

У меня не было времени оценить нарисованную Сэмом картину.

— Все, что тебе нужно сделать, это позвонить шерифу округа и сказать, что ты расследуешь дело о нападении на старика Клуна. Он с радостью даст тебе разрешение допросить любого, кого ты только пожелаешь. И ты, Сэм, знаешь это не хуже меня. Шериф даже не приставит к тебе одного из своих помощников в качестве няньки.

Сэм хмыкнул.

— Ну, что?

— Ты бы не знал ничего этого, не будь твоя жена заместителем окружного прокурора, верно? Знаешь, ты ведь не настолько умный.

Он напрашивался и явно делал это умышленно. Но я сдержался.

— Ладно, я буду дома еще минут десять. Хочу дождаться Саймона с бейсбола. Догоню тебя минут через десять-пятнадцать. А еще лучше, подожди меня где-нибудь по дороге к Ли-Хилл. Поедешь со мной.

Я бы так и сделал, если бы не отчаяние, так явственно звучавшее в голосе Тома.

— Нет, Сэм, я не могу тебя ждать. Встретимся в Уорде. Мне понадобится несколько минут, чтобы подготовить Клуна к твоему прибытию. У тебя есть чем записать? Продиктую, как добраться до домика Боки.

— Парня зовут Бока? Что еще за имя такое? А фамилия?

— Собираешься его проверить?

— Конечно. Я всех проверяю. Такое у меня хобби.

— У меня нет его фамилии, только имя. Запомни, Бока живет в Уорде.

— Спасибо, а то я уже забыл. Ладно, буду искать Боку из Уорда. Это же так просто. Кстати, ты знаешь, что означает «Бока»?

— Нет. Впрочем, по-моему, такое слово есть в испанском. Означает «рот».

— Рот? Шутишь? Таких имен не бывает.

— Сэм, ты будешь записывать?

— Послушай, я не задержусь, — сказал он, когда я закончил. — Саймон вот-вот вернется. Ты бы все-таки подождал меня. Знаешь, мне почему-то кажется, что стоит только тебе ввязаться в это дело…

— Я уже ввязался. И что?

— Сам знаешь что.

— Нет, не знаю.

— Ты обязательно попадешь в какие-нибудь неприятности, вот что. Кто-то начнет стрелять. Где-то взорвется бомба. Или разразится чума. Такая уж у тебя карма.

Спорить с ним я не мог. Неприятности действительно не обходят меня стороной.

— Откровенно говоря, Сэм, я бы вообще предпочел никуда не ехать. Но так надо. Увидимся в Уорде.

— Я и не думал, что ты меня дождешься.

— Ты молодец, Сэм.

— Никакой я не молодец, а полный идиот.

Воспользовавшись советом друга, я свернул на Девятую улицу, проехав всего в двух кварталах от дома Парди и преодолев соблазн завернуть к нему.

Как он и предсказал, машин на Ли-Хилл-роуд почти не было. А еще через тридцать минут, когда за спиной остался подъем на три с лишним тысячи футов, Кельда Джеймс поставила меня на колени.

Глава 54

После того как Кельда опустила пистолет и разрешила мне подняться, мы вместе — она впереди, я следом — преодолели оставшиеся мили. Дом Боки находился недалеко от реки, у не обозначенного на карте ответвления шоссе, соединявшего Боулдер с озером Брейнард.

Ни я, ни Кельда не рискнули подняться к дому по уходящему круто вверх и усеянному камнями проселку, который Бока, возможно, называл «подъездной дорожкой». Мы оставили машины внизу и проделали последнюю часть пути, примерно пятьдесят ярдов, пешком. Деревья в характерном для такой высоты сухом, суровом климате редко вырастают большими, но сосновый лес показался мне удивительно густым, небо было запорошено звездной пылью, а от чистого, невероятно прозрачного воздуха пощипывало в горле. Так вот почему люди предпочитают жить здесь, подумал я. Легкие у меня горели после быстрого подъема, как будто тело напоминало о том, что разница между восточной и западной границами округа Боулдер, по крайней мере вертикальная, составляет более полумили.

Кельда почти не запыхалась, но мне показалось, что она прихрамывает.

— Как… ваши… ноги? — отдуваясь, спросил я.

Она покачала головой, открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом снова сомкнула их, сделала быстрый вдох и проговорила:

— Ноги болят. Но это не значит, что я собираюсь сесть. Это не значит, что я собираюсь вернуться домой. Они болят. Но они болят почти всегда. Идемте, нам нужно найти Тома.

— О'кей.

Ее враждебность немного удивила меня. Будучи ближе к дому, я сам постучал в дверь.

Нам открыл на редкость приятный темнокожий мужчина. Глубоко посаженные черные глаза излучали внутреннее тепло, которое как будто окутывало его мягким сиянием. Он протянул руку:

— Здравствуйте, я Бока. Пожалуйста, входите. Вы, должно быть, доктор. А вы, — он слегка повернул голову, — агент ФБР. Том рассказывал мне о вас.

— Приятно познакомиться, — сказала Кельда. Что-то в этом человеке — его красота? глаза? манеры? — смягчило ее, как тепло смягчает сливочное масло.

— Мы очень благодарны вам за все, что вы сделали для Тома, — добавил я, протягивая левую руку. Дыхание мое уже почти нормализовалось, так что длинное предложение далось без труда.

— Я не сделал ничего такого, что выходило бы за рамки простой любезности. Могу я взглянуть на ваши документы? Пожалуйста, не обижайтесь.

Фэбээровский значок Кельды выглядел куда представительнее моего водительского удостоверения, но Боку удовлетворило и то и другое. Он даже нацепил очки, чтобы разобрать мелкий шрифт. Очки на цепочке висели на могучей шее. Вернув документы, Бока огорошил нас совершенно неожиданным заявлением.