Проклятие вождя - Мэрфи Уоррен

Так что стоит ему оказаться в Северной Каролине, и все будет хорошо.

Римо слушал, как коробки со всевозможным оборудованием трутся о стягивающие их металлические крепления. С организацией, должно быть, совсем плохо, если его не могут вытащить даже из обычной тюремной камеры.

А этот безумный телефонный звонок ему в мотель по открытой линии! Голос, без сомнения, принадлежал Смитти, который никогда не пошел бы на такое, будь у него другой выход.

А может и хорошо, что организация разваливается. Что ей удалось сделать? Временно замедлить перераспределение голосов между партиями? Но оно все равно так или иначе произойдет. Может, действительно, историю невозможно изменить? Как любит повторять Чиун: «Это величайшая сила — знать, чего ты не можешь».

Наконец трейлер остановился, и Римо услышал, как шоферы обсуждают проблему, где бы перекусить. Тогда он незаметно выскользнул из трейлера и оказался на окраине большого города.

Был поздний вечер, и резкий запах жирного жареного мяса был так силен, словно его выпустили из флакона с аэрозолем. Римо находился возле большой столовой, от которой как раз отъезжало такси. На дверце машины красовалась надпись: «Рэли, Северная Каролина».

— В аэропорт, — скомандовал Римо, и через двадцать минут был уже в аэропорту, а еще через час — на борту самолета, выполняющего рейс в Нью-Йорк.

Там, в Ла-Гардии, Римо взял такси и в три часа утра уже подъезжал к высоким каменным стенам санатория «Фолкрофт» в Рае, Нью-Йорк.

В предрассветном сумраке односторонние окна директорского кабинета, выходящие на Лонг-Айлендский пролив, производили впечатление огромных пустынных площадей. Там горел свет. Въезд на территорию не охранялся. Вход в главное здание был открыт. В несколько прыжков преодолев темный лестничный пролет, Римо прошел по коридору и оказался перед массивной деревянной дверью. Даже в темноте он различил солидную надпись, сделанную золотыми буквами: «Доктор Харольд В. Смит, директор».

Дверь была не заперта. За ней находилось помещение с большим количеством столов — днем там работали секретари и референты Смита. Из кабинета Смита доносился знакомый высокий голосок, который обещал всемерную поддержку в эти трудные для организации времена и возносил хвалы императору Смиту за мудрость, смелость и щедрость. И еще обещал устроить кровавую баню его врагам.

Это был Чиун.

— Как тебе удалось так быстро сюда добраться? — спросил Римо по-корейски.

Пальцы Чиуна с длинными ногтями замерли посередине выразительного жеста. Смит сидел за большим, хорошо отполированным столом; его бесстрастное лицо было чисто выбрито. На нем был темный костюм-тройка, новый галстук и безупречная белая рубашка.

Три часа ночи. У этого человека крупные неприятности, а он выглядит так, будто всего лишь решил сделать перерыв в работе, чтобы выпить чашечку кофе в офисе на Уолл-стрит. Наверное, в детстве он был единственным ребенком, научившимся проситься на горшок уже в первую неделю жизни. Римо не мог припомнить случая, чтобы складка на брюках Смита не была бы аккуратно отутюжена.

— Неважно, как я сюда попал. Просто я должен спасти тебя от этого идиота-императора и оградить от его неприятностей, — так же по-корейски ответил Чиун.

— А как же твои чемоданы?

— Я гораздо больше вложил в тебя. Десять лет тяжелейшего труда — и хотя бы на грош отдачи за тот величайший дар, который я вручил тебе. Я не могу позволить тебе вот так просто уйти, унося мои капиталовложения.

— Если мне будет позволено вмешаться, — перебил их Смит, — то должен буду заметить, что нам предстоит обсудить важные дела. А я не понимаю по-корейски.

— На самом деле Римо тоже не все понимает, — по-английски заметил Чиун. — Нам просто надо обсудить некоторые вопросы, чтобы выработать план действий, как лучше вам служить.

— Спасибо, — поблагодарил Смит. — Римо, боюсь, у меня для вас неприятные новости. Мы не просто в беде. К сожалению, мне придется...

— Приостановить деятельность по многим направлениям, — договорил за него Римо.

— Дай ему закончить, — прорычал Чиун.

— Приостановить деятельность по многим направлениям, — сказал Смит.

— Вот видишь, — обратился Чиун к Римо. — Теперь ты все знаешь.

— Мы фактически бездействуем, — продолжал Смит. — Конечно, мы прекрасно могли бы пережить это никчемное расследование деятельности ЦРУ и ФБР, к которым мы подключили наши компьютеры, о чем они даже не догадывались. Но после этого злодейского убийства конгрессмена следователи принялись всюду совать свой нос и случайно наткнулись на несколько наших линий. Тогда я позвонил вам — в открытую, рассчитывая, что вы не станете прибегать к специальным телефонным номерам.

— А я прибегнул.

— Слава Богу, что вы не попались.

— А я и попался.

— Убили кого-нибудь?

— Естественно, — вмешался Чиун.

— Нет, — сказал Римо.

— Отлично, — произнес Смит.

— Чего ж хорошего, — заметил Чиун. — Он безобиден, как монах. Но мы ждем лишь вашего слова, чтобы утопить в крови ваших врагов.

— Боюсь, что обычное физическое устранение кого бы то ни было здесь не поможет. По крайней мере, это не ослабит давления на нас. Вы должны выяснить, кто или что убило этого конгрессмена, а потом рассказать правду миру. Заставить его — или их признаться. Или сделать так, чтобы они были осуждены. Только это способно отвлечь внимание от нашей организации.

— У вас есть какие-либо версии?

— Нет, — ответил Смит. — У конгрессмена вырвали сердце. И следователям так и не удалось его найти.

— Просто взяли и вырвали сердце? Рукой?

— Не совсем так, насколько мы можем судить. Похоже, убийца пользовался каким-то примитивным ножом.

— А сердца и след простыл?

— Как сквозь землю провалилось.

— Похоже на ссору любовников, — заметил Римо.

— У этого человека не было связи на стороне. Он был женат, — скачал Смит, подумав о своей семейной жизни, которая длилась вот уже тридцать лет. — Нормальный, счастливый брак, который все длится и длится.

— Словно все капает и капает вода, — добавил Чиун.

— Да, что-то в этом роде, — согласился Смит.

— В моей жизни когда-то тоже было такое, — сказал Чиун. — Но однажды она поскользнулась на камнях в бухте с сильным течением и утонула. Так что, как видите, если иметь терпение, все всегда кончается хорошо.

— Так или иначе, — продолжал Смит, — конгрессмен чист. У него были лишь политические противники. Считалось, что у него надежная охрана. Человек, приставленный к нему министерством юстиции после начала расследования, дежурил за дверью его кабинета всю ночь. Подозрение закралось к нему в пять часов утра, и когда он вошел в кабинет, то увидел конгрессмена, распростертого на столе. Рубашка был расстегнута, и сердце вынуто из груди. Все артерии и вены были разорваны. Вытекло невероятное количество крови.

— Дилетанты, — презрительно бросил Чиун. — Большое количество крови — первый признак.

— Так что вам надо быть крайне осторожными, — сказал Смит. — ФБР и ЦРУ не меньше нашего хотят найти убийцу. Проблема лишь в том, что они думают на нас, некую секретную организацию, о которой им ничего не известно. Если они заподозрят, что вы работаете на нашу организацию, то могут вас арестовать.

— Я буду осторожен, — сказал Римо.

— Хочу закрыть на некоторое время санаторий. Из компьютеров уже стерли всю информацию, большинство сотрудников уволены. Через несколько дней от нас не останется и следа. А дальше — дело за вами.

— Хорошо, — подытожил Римо.

— И даже больше, чем хорошо, — поддержал Чиун. — Мы выясним, в чем дело, и устраним нависшую над вами угрозу.

— Только не надо устранять, — попросил Смит, прочистив горло. — Выясните, в чем дело, и сделайте так, чтобы преступники были публично разоблачены. И постарайтесь обойтись без убийств.

— Конечно-конечно, — поспешил заверить его Чиун. — Ваша мудрость превосходит скромные способности обыкновенного наемного убийцы. Вы истинный император, самый великий на земле.