Контракт Паганини - Кеплер Ларс

Пенелопа поднялась и, кашляя, вышла на солнечный свет. Уставилась на убитого. Йона подошел к ликвидатору, ногой отбросил пистолет и коснулся шеи убийцы. Надо было убедиться, что он мертв.

Пенелопа расстегнула бронежилет и сбросила его на траву; она едва держалась на ногах. Комиссар обхватил ее за плечи; Пенелопа прижалась щекой к его груди, и он понял, как она устала.

87

Ложный след

Человек с искалеченным лицом из немецкого посольства скончался через час после прибытия в больницу. Им оказался Дитер Грамма, секретарь атташе по культуре. При первичном осмотре главный патологоанатом, Нильс Олен, нашел на его одежде остатки липкой ленты, синяки и раны на руках и горле. Убийца приклеил к несчастному взрывчатку. Закончив первый осмотр места преступления и изучив записи камер наблюдения, полицейские смогли довольно точно восстановить ход событий. Придя к себе в кабинет на втором этаже, Дитер Грамма включил компьютер и стал читать почту. Ни на одно письмо он не ответил, но три пометил флажками как важные. Потом пошел на кухню, подготовил кофе-машину и отправился в туалет. Вероятно, он как раз открывал дверь кабинки, когда заметил у раковины человека с лицом, скрытым черной маской.

Это и был раненый ликвидатор, который проник в посольство благодаря своему немецкому паспорту. Ему надо было уйти от полиции, получить фору.

Убийца моментально оценил телосложение Граммы по отражению в зеркале, после чего надежно заклеил камеру слежения. Скорее всего, Дитер не успел ничего сказать: убийца приставил пистолет к его груди, заставил опуститься на колени и заклеил ему рот скотчем. Он надел на Дитриха свою черную куртку и забрал себе пиджак немца, потом привязал пленника к одной из труб, заставив сесть на корточки спиной к камере. Вынул нож, вставил острие в дыру от пули на куртке и проткнул Грамме левое плечо.

От боли и страха Грамма совсем потерял голову и едва ли понимал, что происходит. Ликвидатор отрезал кусачками кусок стальной проволоки, обмотал шею Граммы проволокой и закрутил ее. В получившуюся петлю он протянул длинный трос, взял осколочную гранату, привязал ее к одному концу троса, выдернул чеку, но предохранительную вилку держал в руках. Если бы он выпустил ее, она бы спружинила и через три секунды граната бы взорвалась.

Скотчем убийца надежно приклеил гранату Грамме на грудь, потом намотал трос, пропущенный сквозь петлю на шее Граммы, на трубу раковины и протянул его перед дверью, устроив растяжку.

Он рассчитывал, что кто-нибудь войдет, граната взорвется, а полицейские в общем хаосе решат, что человек в пробитой пулей куртке и с изуродованным лицом и есть тот, за кем они охотятся.

Наверное, «гроб» действовал не слишком быстро, ведь он потерял много крови. Однако с того момента, как Грамма вошел в туалет, до момента, когда убийца закончил устанавливать растяжку и положил пистолет с магазинами в раковину, выкинул скотч, спрятал рюкзак с окровавленным ножом, снял липкую ленту с линзы камеры, перешагнул через проволоку растяжки и покинул туалет, миновало не больше четырех минут.

Ликвидатор, спотыкаясь, прошел по коридору, добрался до конференц-зала, открыл двойные двери и устроил быстро разгоревшийся пожар, после чего отправился в кабинет администратора, Давида Мейера. Мейер впустил его; убийца как раз излагал якобы важное дело, когда раздался сигнал пожарной тревоги.

Дитер Грамма простоял на коленях почти двадцать пять минут, туго связанный, с гранатой на груди, прежде чем его нашли благодаря видеокамере. Вероятно, Грамма пытался что-то сказать, крикнуть так, чтобы граната не сорвалась с крепления. Вскрытие показало, что кровеносные сосуды в горле полопались и что он прокусил себе губы.

Потом дверь в туалет открылась, и на кафельном полу завертелась шоковая граната — граната, от которой не разлетаются осколки и стальные шарики, как от обычной гранаты, но от которой в закрытом помещении резко возрастает давление. Граната взорвалась, Грамма ударился головой о трубу и кафельную стену и потерял сознание. Молодой полицейский Ули Шнайдер вбежал в помещение с автоматом наизготовку. После взрыва первой гранаты в туалете было полно дыма, и Шнайдер слишком поздно сообразил, что за проволоку он задел ногой.

Сложная конструкция сработала. Ручная граната моментально оказалась в петле у Граммы под подбородком, немного скользнула вниз, поскольку он лежал без сознания, и взорвалась, разнеся все вдребезги.

88

Гость

Йону Линну, Сагу Бауэр и Пенелопу Фернандес везли по Стокгольму в бронированном полицейском автобусе — от Дипломатического городка, по Страндвеген, вдоль сверкающей воды.

— Я видела его, — монотонно твердила Пенелопа. — Я знала, что он не сдастся, будет преследовать меня, преследовать… — Она помолчала, уставившись перед собой, и закончила: — И рано или поздно убьет.

Она закрыла глаза и сидела неподвижно, ощущая плавный ход машины. Проехали памятник Раулю Валленбергу. Тот самый, похожий на волны с гребешками или на буквы еврейского алфавита, которые ветер гонит по земле.

— Кто он? — спросила Пенелопа. — Тот, кто охотился на меня?

— Киллер, — сказал Йона. — Таких зовут «ликвидатор» или «гроб». Ни у Европола, ни у Интерпола на него ничего нет.

— Киллер, — медленно повторила Пенелопа. — Значит, его подослали?

— Да, без сомнения. Но мы не можем найти связь между ним и его заказчиками.

— Рафаэль Гуиди? — тихо спросила Пенелопа. — Это он? Или Агата аль-Хайи?

— Мы думаем, что Гуиди, — сказала Сага. — Агате аль-Хайи безразлично то, что вы оказались свидетелем и будете утверждать, что она пыталась купить оружие…

— Не секрет, что она замешана в этом деле, — заметил Йона.

— Значит, убийцу подослал Рафаэль Гуиди, но… чего он хочет? Вы знаете? Это все из-за фотографии, да?

— Гуиди уверен, что снимок сделали вы, он считает вас свидетелем. Думает, что вы видели и слышали вещи, которые его разоблачат.

— И он до сих пор так думает?

— Скорее всего.

— Значит, он подошлет еще одного убийцу?

— Мы боимся, что так и есть, — призналась Сага.

— Как долго полиция будет защищать меня? Я смогу получить новое удостоверение личности… и что там еще с этим связано?

— Нам придется обговорить это все, но…

— За мной станут охотиться до тех пор, пока не затравят, — сказала Пенелопа.

Теперь они ехали мимо офиса «Нордиска Компаниет». Трое молодых людей устроили сидячую забастовку перед элегантным входом.

— Он не успокоится, — серьезно подтвердил Йона. — Вот поэтому нам и нужно раскрыть это дело. Если мы его раскроем, гоняться за вами будет незачем.

— Мы понимаем, что не выйдем напрямую на Гуиди, — сказала Сага. — Но можем сделать до фига всего в Швеции, и он это почувствует на своей шкуре.

— Что именно?

— В наших силах притормозить сделку. Судно с оружием не выйдет из гавани Гётеборга, если Аксель Риссен не подпишет разрешения на экспорт.

— А почему, по-вашему, он его не подпишет?

— Никогда не подпишет, — заверил комиссар. — Потому что знает об этом деле столько же, сколько мы.

— Хорошо, — прошептала Пенелопа.

— Мы затормозим сделку и возьмем Сальмана и прочих, замешанных в деле, — объявила Сага.

В машине стало тихо. Потом Пенелопа сказала:

— Мне надо позвонить маме.

— Возьмите мой телефон, — предложила Сага.

Пенелопа, поколебавшись, взяла у нее телефон, набрала номер и подождала.

— Мама, это я, Пенни. Человек, который…

— Пенни, мне кто-то звонит в дверь…

— Подожди, — напряженным голосом перебила Пенелопа. — Кто звонит?

— Не знаю.

— Ты кого-нибудь ждешь?

— Нет…

— Тогда не открывай!

Мать что-то проговорила и положила телефон. Пенелопа услышала ее шаги, потом снова позвонили. Открылась дверь, послышались голоса. Пенелопа не находила себе места. Она смотрела на Сагу и Йону, которые не спускали с нее глаз. В трубке затрещало, странно загудело, потом мать снова взяла трубку.