Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
В аудитории раздались смешки. Сейчас было безопаснее засмеяться. Сэллинджер знал, что лучше не отвечать правдиво.
— Я не пожелал бы этого никому, — произнес он с некоторым беспокойством.
Каллахан снова стал вышагивать по аудитории.
— Ладно, спасибо, мистер Сэллинджер. Я всегда получаю удовольствие от ваших комментариев. Вы, как обычно, изложили нам точку зрения на законодательство непрофессионала.
Смех усилился. Сэллинджер вспыхнул и сел на место.
Каллахан больше не улыбался.
— Мне хотелось бы поднять эту дискуссию на интеллектуальный уровень, о’кей? Итак, ответьте вы, мисс Шоу. Почему Розенберг симпатизирует Нэшу?
— Вторая поправка предоставляет людям право хранить и носить оружие. Для судьи Розенберга это буквально и абсолютно. Ничто не должно запрещаться. Если Нэш хочет иметь АК-47, или ручную гранату, или реактивный противотанковый гранатомет, штат Нью-Джерси не может принять закон, запрещающий это.
— Вы согласны с ним?
— Нет, и я не одинока. Это решение “восемь-к-одному”. Никто не поддержал его.
— В чем заключается логическое обоснование остальных восьми?
— Это очевидно, на самом деле. Штаты выдвигают причины для запрета торговли и приобретения определенных видов оружия. Интересы штата Нью-Джерси выше прав мистера Нэша, дарованных ему Второй поправкой. Общество не может позволить частным лицам иметь в собственности современные виды оружия.
Каллахан внимательно смотрел на нее. Привлекательные студентки-юристочки редкость в Тьюлане, но если он обнаруживал такую, то сразу же переходил в наступление. В последние восемь лет успех сопутствовал ему. Девушки приходят в юридическую школу свободными и раскрепощенными. Дарби была совсем другой. Он впервые увидел ее в библиотеке во втором семестре первого учебного года, и месяц ушел у него на то, чтобы просто пригласить ее на обед.
— Кто записал мнение большинства? — спросил он ее.
— Раньян.
— Вы согласны с ним?
— Да, это простой случай, действительно.
— Тогда скажите, в чем заключается позиция Розенберга?
— Мне кажется, он ненавидит всех остальных членов суда.
— Значит, он выражает несогласие с мнением других просто ради собственного удовольствия?
— Зачастую, да. Его мнения все чаще не могут считаться оправданными. Возьмите дело Нэша. Для либерала, каким является Розенберг, вопрос контроля за оружием совсем прост. Он должен был записать мнение большинства, и десять лет назад он так и поступил бы. Что касается дела “Фордайс против Орегона”, относящегося к 1977 году, то там он дал интерпретацию Второй поправки в более узком смысле. Его непоследовательность, можно сказать, смущает.
Каллахан уже забыл дело Фордайса.
— Вы полагаете, что судья Розенберг состарился? Как и большинство бойцов, впавших в шок, Сэллинджер как в воду бросился в финальный раунд:
— Он сумасшедший, как черт, и вы знаете это. Вы не можете защищать его взгляды.
— Не всегда, мистер Сэллинджер, но, по крайней мере, он все еще там.
— Его тело там, но разум мертв.
— Он дышит, мистер Сэллинджер.
— Да, дышит с помощью машины. Они должны закачивать ему кислород черев нос.
— Не это главное, мистер Сэллинджер. Он последний из великих судебных деятелей, и он по-прежнему дышит.
— Вы бы лучше позвонили и проверили, — произнес Сэллинджер, когда преподаватель умолк.
Он сказал достаточно. Нет, он сказал слишком много. И опустил голову, когда профессор уставился на него. Он рухнул на свое место рядом с лежащей там тетрадью, сам пораженный, зачем он все это сказал.
Каллахан заставил его опустить глаза, затем снова зашагал по аудитории. Все было действительно как после тяжелого похмелья.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
