Вселенная нелюдей - Райбер Влад

К горлу подступала тошнота, руки тряслись от ужаса, но надо поскорее всё убрать, пока родители не увидели!

Я завернул мёртвых птиц в газету и закопал во дворе под кустами сирени. Колдовство. Проклятье. Кому рассказать – не поверит. И в милицию не пожалуешься. Страшно…

Теперь я решил, что и близко не подойду к тому району. Не стану проверять, открыта ли дверь на тот склад…

Страх стал для меня постоянным чувством. Я с ним засыпал и просыпался, ходил в школу. Мои одноклассники радовались, что закончили мастерить скворечники. А я смотрел на свой и думал о мёртвых птицах, которых закопал во дворе. Наверное, в моём скворечнике заведутся разве что кукушки, ведь меня преследовали одни неудачи.

Когда ребята отправились вешать поделки в берёзовую рощу, я пошёл другим путём, чтобы и близко не проходить место, где стоял магазин.

У меня было плохое предчувствие, и оно не подвело.

На ночь глядя родители послали меня за хлебом. Булочная находилась неподалёку. И всё равно идти по темноте было страшно. Казалось, что опасность подстерегает меня повсюду, и я не ошибся.

Прямо у подъезда меня схватили за шиворот и поволокли…

Я очнулся на полу, завёрнутый в бумагу, словно докторская колбаса. Это был склад магазина! Теперь всё вокруг стало другим. В темноте вещи приобрели свой настоящий вид. Радиоприёмники выглядели старыми и разбитыми, у них не хватало «крутилок», антенны отломаны, стёклышки в трещинах. На полках лежали размокшие и выцветшие коробки с настольными играми, разбитые игрушки. Да это же просто старый хлам!

В магазине пахло тухлятиной и кладбищенской землёй.

Я разорвал на себе «упаковку», поднялся и побежал к выходу – закрыто. Этого стоило ожидать.

– Куда встал? Ложись-ка на место! – послышался голос завмага.

Я оглянулся и увидел его. Он больше не улыбался. Мужчина перестал владеть лицом, кожа [12] на нём висела, как старая резина, и, когда он разговаривал, губы лишь слегка шевелились.

– Дяденька, отпустите меня! – умолял я. – Мне надо домой. Меня мама и папа ждут.

– Куда же ты со склада? – спросил завмаг. – Ты ко мне поступил. Я на тебя накладную уже оформил. Мальчик мне нужен. Мальчика у меня спрашивали. Завтра и отдам тебя покупателю.

Я продолжал дёргать ручку, упирался ногой в стену и плакал. Мужчина с обвисшим лицом молча стоял позади меня. Знал, что я никуда от него не денусь.

– Ну, отпустите, а? – упрашивал я.

– Нет, Алёша, теперь это никак невозможно… Хотя… Мне бы пригодились вторые руки. С работой помогать.

– Что надо делать? – я был готов на что угодно, лишь бы это чудовище отпустило меня.

– Снабженец мне нужен, – ответил завмаг. – Будешь поставлять мне товар на склад из своего мира.

– И что нужно поставлять? – я вспомнил дохлых птиц, головы в банке…

– На что будет спрос у покупателей. Иногда вещи, иногда людей, а иногда отдельные их части… Вот сейчас нужен мальчик.

– Я согласен! Согласен! Завтра приду! А сейчас мне надо домой. Спать! – Конечно, я не собирался такого делать, просто пообещал, чтобы меня отпустили. – Откройте дверь, товарищ завмаг! Мне пора!

– Какой быстрый! А трудовой договор составить? Иди-ка сюда, – завмаг взял меня за руку, подвёл к столу и положил передо мной бланк.

Он вписал туда моё имя. Затем схватил мою руку и кольнул палец чем-то острым. Я вскрикнул от боли.

– Давай, подписывай! – приказал завмаг.

Мне всегда говорили, что надо внимательно читать то, что подписываешь. Но я видел только слово «Договор», другие строчки были слишком мелкими. Я приложил палец к бумаге, оставив кровавый отпечаток [13].

– Добро́! – завмаг попытался улыбнуться. Получилось что-то страшное, словно кто-то невидимыми руками растянул уголки губ мертвеца. – Теперь ты на меня работаешь. Платить буду щедро. Чего захочешь на этом складе – всё твоё.

– Спасибо! – я приложил к губам уколотый палец и направился к двери.

– Подожди, подожди, – сказал мне вдогонку завмаг. – Только голову твою я тебе оставить не могу. Голова у тебя хорошая.

Я вспомнил о сосуде с мутной жидкостью…

– Постойте, но без головы мне не жить!

– Не волнуйся ты так! Я тебе дам другую, не хуже.

Завмаг исчез среди полок, а я снова стал дёргать ручку двери. Человек с обвисшим лицом бродил среди стеллажей, перебирал всякие вещи, искал что-то нужное.

Ну, откройся же ты! Давай! Ручка не поддавалась, железные двери даже не скрипнули.

Заведующий бесшумно подошёл сзади и навис надо мной чёрной тенью. Я оглянулся… В руках он держал большого плюшевого медведя с бантом на шее. Мужчина резким движением оторвал ему голову. На пол посыпались опилки.

– Во! Смотри, что я тебе дам!

Завмаг схватил меня за руку и потащил к столу…

Теперь я пионер с плюшевой головой.

Нектохеты

Дневник, найденный в коробке со старыми журналами

14 мая 2004 года

Лучше всего учиться в конце последней четверти. Сейчас у нас мало уроков. Я хожу в школу только с парой учебников, одной тетрадкой и ручкой. Приятно возвращаться домой уже к часу. На улице прекрасная погода, тепло и солнечно. Иду, любуюсь липами, у них такие густые зелёные кроны. И я тороплюсь только потому, что хочу успеть посмотреть новую серию «Сейлор Мун». Это девчачий мультик, там почти одинаковые по сюжету серии, но мне почему-то нравится. Когда мне было лет пять, этот мультик показывали по каналу «2×2». Сейчас его крутят по «ТНТ». Девушки-воины сперва всегда терпят поражение, а в конце каждой серии объединяют силы и побеждают. Это глупо и предсказуемо, однако я увлёкся. Наверное, сейчас такое время в моей жизни, что всё кажется прекрасным.

16 мая 2004 года

Мне часто говорят, что у меня «девчачьи» увлечения. Сам я так не считаю. Есть вещи, которые нравятся и девочкам, и мальчикам. Моя младшая сестра Вера издевалась надо мной за привычку вести дневник. Она и сама ведёт дневники и говорит, что для девочки это нормально, а для мальчика нет. Почему мне нельзя записывать события, которые происходят в моей жизни? Правда, порой мне стыдно перечитывать свои старые записи. Первый раз я завёл дневник три года назад, когда мне было одиннадцать. Сестра его тайком читала. Знаю, потому что она потом издевательски бросалась в меня фразами, которые я писал, но не сознавалась в своём поступке. Тот дневник я потом разорвал и выбросил, а сейчас жалею об этом. Было бы интересно перечитать, пусть это и наивные детские мысли. Этот дневник я не выброшу. Я прячу его на полке за своими книгами и придумал способ, как узнать трогали его или нет. Обматываю дневник бечёвкой крест-накрест и завязываю морским узлом. Этому меня научили в лагере «Орлёнок» [14] прошлым летом. Если Вера его развяжет, то не сможет снова завязать такой узел.