Адские псы - Де Лис Эсми

Согласно плану, Де Хаан должен был заехать в ближайший парк. Он оставил машину в лесу, так чтобы ее не заметили первое время, и пошел в назначенное место.

Зейн позволил себе ненадолго остановиться и оглядеться. Он заметил, что ночь окутала все вокруг, и только яркие фонари освещали путь. Долго находясь в замкнутом пространстве, он просто не мог насытиться ощущением свободы.

Тюремные стены, казавшиеся непроницаемыми, теперь теряли свою силу. Они дышали морем, которое колыхалось внизу.

Пройдя по тротуару, Зейн скользнул в тень. Его сердце все еще колотилось, но он знал, что нужно действовать быстро. Де Хаан вспомнил, что один из его бывших подручных обещал оставить сумку со всем необходимым.

Придя к заранее оговоренному месту, он наткнулся на небольшой сквер, скрытый густыми кустами и деревьями. Здесь было темно, и Зейн с облегчением заметил сумку, оставленную под одним из центральных деревьев. Он быстро подошел, внимательно оглядываясь, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ним.

Открыв сумку, увидел все, что ему нужно: поддельный паспорт с новым именем, сменную одежду, пачку сигарет, связку ключей и краску для волос.

Он знал, что не может оставаться здесь слишком долго. Время уходит, и каждый миг может оказаться решающим. Зейн быстро закрыл сумку, взял ее и направился к дороге.

Проезжали редкие машины, рассекая холодный ночной воздух. Де Хаан заметил вдалеке такси и помахал ему. Машина остановилась, открылась дверь, впуская Зейна.

Как только транспорт тронулся, внутри заиграло радио и веселый таксист заговорил:

– Нынче холодные ночи в Сереморе! Вы не здешний? Так легко одеты.

– Да, – отстраненно ответил Зейн, достав пачку сигарет из сумки. Он не хотел слишком сильно вникать в разговор, боясь, что большое количество слов может его выдать. Каждый разговор был еще одной потенциальной угрозой.

Зейн смотрел, как картинки за окном меняются, мелькая светом от фонарей. Мокрый асфальт блестел от редких капель дождя, которые успели упасть в течение ночи. Де Хаан устроился на сиденье, стараясь расслабиться.

Он глянул на поддельный паспорт. Его новая личность – Леон Блэйк. На фотографии был Де Хаан, но с некоторыми изменениями: отсутствовали татуировки, волосы не черного цвета, а каштанового. Эта внешность – лишь маска, чтобы выполнить настоящий план, ведь, совершая побег, Зейн имел четкую цель – узнать, кто стоит за новыми преступлениями некогда его организации «Адские псы». Перед уходом Де Хаан распустил всех верных псов, приказав никогда не заниматься прошлыми делами. И теперь, после того как до него дошли сведения, что «Адские псы» вновь в действии, Зейн не мог оставаться в стороне. Он найдет подражателя и убьет.

Таксист больше не донимал его вопросами, норовя скорее довести неразговорчивого пассажира до места назначения.

Зейн вышел у Сумеречного квартала [6], направляясь к многоэтажкам, которые были выполнены в готическом стиле. Высокие дома с остроконечными башенками и изогнутыми арками бросали тени на узкие улочки, создавая таинственную атмосферу. Улицы были усеяны мелкими камнями, а в воздухе витал легкий запах сырости, смешанный с ароматом разлагающихся листьев.

Он поглубже натянул воротник куртки, стараясь скрыться от холодного ветра, который пронизывал до костей. Сразу за домами полукругом тянулись деревья, словно стражи этого места, их силуэты выглядели особенно зловеще на фоне тусклого вечернего неба.

Заметив вывеску «Новые квартиры в Сумеречном квартале», он подошел к одной из многоэтажек. Это здание выделялось своей архитектурой: высокие окна с витражами, балконы с изогнутыми металлическими решетками и резные детали на фасаде.

Зейн вошел в подъезд, поднялся на лифте до своего этажа, стараясь сохранять спокойствие. Каждый раз, когда лифт останавливался, он ощущал, как гнетущая тишина окружающих стен наполняется быстрым стуком его сердца.

Выйдя на нужном этаже, он направился к двери своей квартиры. Держа в руках ключ, Зейн остановился на мгновение. Легкая дрожь пробежала по телу, когда он повернул ключ в замке.

В однокомнатной квартире было минимум мебели: кровать, небольшой шкаф, комод, стол со стулом.

Закрыв за собой дверь, Зейн почувствовал гудение тишины, окружающее его уютное укрытие, словно оно оберегало от опасностей внешнего мира. Де Хаан поставил сумку на стол, и в этот момент вес, который он нес на себе, показался невероятно тяжелым.

Уставший и изможденный, Зейн рухнул на кровать, старый матрас слегка скрипнул под его весом. Мягкая подушка обняла его голову, и беглец закрыл глаза, позволяя телу расслабиться после всех безумных событий. В душе все еще бушевал страх, но теперь это казалось чем-то второстепенным. Он сделал это. Он сбежал. Он свободен.

Постепенно в сердце появилось нечто неожиданное – долгожданное облегчение. Как будто затянувшаяся буря наконец стихла, и в этот момент он начал улыбаться. Сначала это была кривая и слегка неуверенная улыбка, отражающая смешанные чувства: и страх, и радость. Однако радость, постепенно охватывая его, стала выдавливать тень сомнений. Улыбка становилась шире, пока не достигла размеров, которые он сам считал безумными.

Зейн не мог сдержать смех. Это был не просто смех; это было освобождение, праздник внутреннего триумфа, который вырывался наружу. Он смеялся, не веря в то, что произошло. В его сознании всплывали образы охранников, которых он одурачил, и замешательство на их лицах, когда он действовал на предельной скорости, как если бы вся эта ситуация была лишь театральным представлением.

Он вспомнил, как остался в тени, как рискнул всем, чтобы осуществить этот побег. Каждое мгновение возвращалось к нему в этом безумном смехе, как могучая волна, накрывающая с головой. Зейн осознал, насколько безумно его поведение – сбежать из тюрьмы, да еще так хитро. И вот теперь он смеется над всем этим.

Смех разрывал тишину пустого помещения, эхом отдавался в его сознании, но это не пугало. Напротив, он чувствовал себя живым как никогда. Де Хаан положил руку на живот, который сотрясался от хохота, и это ощущение было странным и освежающим. Каждая пронзительная волна смеха как будто вычищала из его души остатки страха и неопределенности, оставляя только чувство силы и ликования.

Зейн встал с кровати, прислонившись к стене на мгновение, чтобы унять эмоции. Безумный смех прекратился, и на его лице задержалась улыбка – удивление и решимость боролись друг с другом. Внутри бушевала новая энергия – Вивиан Торн.

Глава 4

Страх

После опроса двух охранников из контрольно-пропускного пункта Вивиан почувствовала, как внутри нее нарастает напряжение. Она всегда справлялась с опасностью, но этот случай был чем-то иным. Мужчины указали на фотографию охранника – Ньютон Дан. Имя звучало в ее голове как тревожный сигнал, предостерегающий о возможной опасности. Он не только был одним из тех, кто следил за порядком в тюрьме, но и, судя по всему, мог быть замешан в чем-то более зловещем.

Однако находка ее коллег вскоре стала еще более тревожной. Ньютон был найден без сознания в сортире, усыпленный снотворным. Даже являясь представителем закона, он стал жертвой – и это вызывало у Вивиан недоумение и страх. Кто мог это сделать? Для нее это означало только одно – она стала частью игры, где ставки были слишком высоки.

После отчета начальству Торн вернулась за свой стол. Она внимательно еще раз рассмотрела записку, оставленную Зейном в камере. Послание, написанное на листке бумаги, внушало ей нешуточный страх. Он знал, где она живет, что значительно усложняло ее положение. Зейн не просто маньяк; он был охотником, хищником, объявившим настоящую охоту, и она оказалась его целью. Он придет за ней, и нужно быть готовой.

Детектив узнала по видеокамерам, что гример Харви заходил в тот же сортир, что и Зейн в 17:00, а спустя полчаса туда зашел Ньютон. Очевидно, именно тогда Зейн напал на охранника, а Харви до этого уже вышел без Зейна.