Дом в соснах - Рейес Ана

– Знаешь, чего мы никогда не делали? – говорит та.

– Чего?

– Мы никогда не прыгали с вершины водопада.

– Ты так это говоришь, словно у нас никогда не будет другого шанса.

– Кто знает? – Обри пожимает плечами. – Может, и не будет.

– Бостон примерно в трех часах езды отсюда. Я буду часто приезжать домой.

Обри поворачивается к подруге, болтая ногами, и Майя видит, что настроение Обри изменилось. Ее улыбка теперь живая и озорная. Она указывает взглядом на высокие скалы на вершине водопада:

– Давай прямо сейчас!

– Ты чокнутая!

– Люди делают это постоянно. Даже маленькие дети.

Майя не может с этим спорить: когда они были здесь в прошлый раз, большая семья, включая детей, а самому маленькому было не больше восьми, один за другим прыгали со скалы.

– Но что, если…

– Мы будем очень осторожны.

Мама Майи работает врачом «Скорой помощи», поэтому она слышала ужасные истории о людях, погибших или парализованных – например, тех, кто прыгал с водопадов.

– Чего ты боишься?

– Разве это не очевидно?

– Отлично. Я сделаю это сама. – Обри разворачивается и скользит прочь.

Майя оглядывается на берег. Пара байкеров ушла. Обожженные солнцем скалы манят, но воодушевление Обри заразительно, и внезапно кажется, что, вероятно, Майе только показалось, будто что-то не так. Ее часто обвиняли в излишней впечатлительности. Она гребет вслед за своей подругой.

Холодные брызги водопада летят ей в лицо, когда она подбирается ближе. Обри что-то говорит, но ее голос теряется в грохоте низвергающейся воды.

– Я тебя не слышу! – кричит Майя в ответ.

Обри мотает головой:

– Неважно…

Но Майе нет необходимости улавливать слова, чтобы расслышать одобрительный тон. Здесь, у подножия водопада, она видит естественную тропинку, огибающую его сбоку, утоптанную людьми, которые прошли этим путем. Ее нервозность сменяется возбуждением, когда она взбирается наверх, белый каскад струится рядом с ней, как какой-то завораживающий смертельно опасный зверь. Она больше не чувствует холода, хватаясь ладонями за мокрые камни.

Ее сердце бьется быстрее, когда они добираются до вершины и Обри ступает на огромный валун, который, как трамплин для прыжков в воду, нависает над омутом. Майя остается в нескольких футах позади нее. Она чувствует себя ныряльщицей в цирке, смотрящей с безумно длинной лестницы вниз в крошечный бассейн.

Она не может этого сделать. Ей просто нужно спуститься вниз, и она уже готова медленно двинуться в этом направлении, когда Обри оглядывается через плечо. У нее благостное лицо. Глаза блестят от возбуждения. Она протягивает руку. В ушах Майи грохочет водопад. Она не может этого сделать, но все же делает. Она неуверенно шагает вперед и хватает Обри за руку. Вместе они смотрят на лес, на воду, разбивающуюся у их ног, а потом друг на друга. Это не первый раз, когда они вдвоем совершают нечто опасное. Но вполне вероятно – последний.

– Раз! – кричит Обри.

– Издеваешься?! Думаешь, я попадусь на это дважды?

Но улыбка Обри искренняя.

– Два! – Ее голос теряется в грохоте водопада; Майя читает это слово по ее губам.

Они крепче сжимают ладони друг друга, поднимая их в воздух.

– Три! – выкрикивают девушки одновременно и, продолжая держаться за руки, переступают через край.

Шесть

Майя проснулась с пронзительной головной болью и кислым привкусом во рту.

Сначала она не поняла, где находится. Луна светила сквозь щели в жалюзи, освещая комнату, которая выглядела так, словно принадлежала подростку. Плакаты Sonic Youth и «Бегущего по лезвию», комиксы на полках. Светящиеся в темноте звезды на потолке. Когда-то это была комната Дэна. События этого вечера стремительно возвращались. Ее вырвало. В день рождения Греты. У нее на глазах. Потом она двадцать минут простояла в ванной, слишком смущенная, чтобы вернуться к обеденному столу.

И решила сказать, что у нее грипп.

«Какая-то желудочная инфекция, надеюсь, не заразная», – проговорила она, глядя на Грету. И Майя, безусловно, выглядела достаточно больной – с ввалившимися глазами и бледной кожей. Она видела, как настороженность на лице Дэна сменилась беспокойством. Карл предложил имбирный эль для ее желудка, но по непроницаемому лицу Греты было невозможно понять, что думала она, всегда в первую очередь заботящаяся об интересах сына.

Майя не винила ее. Она почти хотела, чтобы Дэн не поверил ей, чтобы уличил в том, что она слишком много выпила. Но вместо этого он положил руку ей на лоб, проверяя, нет ли жара, затем принес воду и пепто-бисмол. Теперь он спал рядом с ней, и только звук его дыхания в темноте нарушал тишину в комнате.

Она обещала быть честной с ним. Теперь она должна была быть честна сама с собой. У нее никогда не было навязчивых идей, и чем дольше она обходилась без таблеток, тем яснее становилось, что она могла бы остановить Фрэнка. Но она этого не сделала, и Кристина умерла. И теперь никакое количество выпивки не заставит Майю чувствовать себя нормально.

Если бы умерла она, Обри доказала бы, что Фрэнк убил ее. Правда заключалась в том, что она была умнее Майи. Возможно, она и не так усердно училась в школе, но Обри была проницательна не по годам. Большинство друзей, которых Майя завела позже, были вроде Венди – просто приятели, которые не очень хорошо ее знали. Люди, которые ходили на одни и те же вечеринки, но с которыми она никогда не могла бы просто молча посидеть. Теперь, бросив пить, Майя почти не виделась с этими друзьями и в какой-то момент осознала, что она по ним не скучает.

Она скучала по Обри. Майе не хватало ее смеха. И она думала о подруге каждый раз, когда читала хорошее стихотворение и хотела с кем-нибудь поделиться им. Каждый раз, когда у нее возникало желание попробовать что-нибудь авантюрное, например, уроки гимнастики на трапеции. Обри была бесстрашной. Она действовала быстро. Она никогда бы не позволила, чтобы Фрэнку сошло с рук убийство ее лучшей подруги.

Майя опустилась на колени рядом с Дэном и прошептала его имя.

Она уже оделась и запихнула оставшуюся одежду в рюкзак, который накинула на одно плечо.

Свет в комнате был слабым и голубоватым, в доме – тишина. Дэн несколько раз моргнул, просыпаясь.

– Привет, – проговорила она.

– Что случилось?

– Я уезжаю домой на несколько дней.

– Куда? – не понял он спросонья.

– В Питсфилд, то есть к маме.

Дэн потер глаза.

– Хорошо… а почему?..

– Нужно кое-что сделать. – Она не хотела лгать. – Я уже купила билет. Просто прогуляюсь до станции «Питер Пэн» дальше по улице. Мой автобус отправляется через сорок пять минут.

Пролежав в темноте пять часов, снова и снова прокручивая мысли в голове, Майя решила, что это самый простой способ. Лучше улизнуть до того, как все проснутся, чем продолжать этот фарс с гриппом. Она все равно не могла снова заснуть. И сейчас ей мешала не только ломка. Как спать, зная, что Фрэнк снова убил?

Она уже купила билет, используя телефон, и нашла станцию недалеко от дома родителей Дэна.

Он приподнялся на локте.

– Ты не навещала свою маму… сколько? Год? – Он прищурился, глядя на нее. – Что происходит?

Скажи правду. Она опустила глаза.

– Это видео.

Он не поверил ей вчера, и она не ждала, что он поверит сейчас. Она ожидала, что он сочтет это недостойным внимания, будет разочарован, но вместо этого он взял ее ладонь и прижал к своей груди. Он смотрел на нее с нежностью.

– Я все понимаю, Майя. Понимаю, почему ты расстроена.

– Правда?

– Конечно. Два человека упали замертво рядом с этим парнем. Это чертовски жутко. Когда ты впервые рассказала мне об этом, мои инстинкты кричали, что существует логическое объяснение, просто чтобы это казалось менее пугающим.

Ее глаза защипало от облегчения. Он действительно поверил ей.

– Спасибо тебе… – прошептала она и прислонилась головой к его голове, закрыв глаза, переполненная благодарностью. Она рассказала ему о своем плане: – Я не так много обнаружила в Интернете, поэтому решила сходить в закусочную. Поговорить с кем-нибудь, кто был там, когда умерла Кристина, возможно, камера что-то пропустила. Я попробую пообщаться и с ее коллегами в музее – они могут быть в курсе ее отношений с Фрэнком.