Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 192
– К какой именно?
– К карьере врача. Я готов оплатить твое обучение. Изумленная Мэгги чуть не рассмеялась, затем она попыталась обратить сказанное в шутку.
– Хорошо что не медсестры.
– Я думал об этом. – Генерал продолжал раскладывать гимны. – Это займет меньше времени и стоить будет намного дешевле. Но тебе, наверное, больше понравилось бы быть врачом?
Мэгги вспомнила о Пумо и сказала:
– Возможно, мне следует стать психиатром.
– Возможно, – согласился Генерал, и Мэгги поняла, что он прочитал ее мысли.
– Твое призвание – заботиться. Помнишь, как мать в детстве читала тебе “Варвара”? Книжку про слона.
– Книжки, – поправила Мэгги. Она прекрасно помнила французские книжки, которые читали ей в детстве отец и мать.
– Я вспомнил одну фразу из этой книги. Король Варвар говорит:
“Сказать по правде, это очень трудно – воспитать свою семью”.
– Уж тебе-то это удалось.
– Хотелось бы, чтобы это удалось мне лучше.
– Ну я ведь самая маленькая из твоих семей. – Мэгги потянулась и погладила руку Генерала. – Я сто лет не вспоминал об этих книжках. Что с ними стало?
– Они у меня.
– Когда-нибудь я захочу взять их. Всегда очень любила маму.
– Еще одна заботливая личность.
На этот раз Мэгги рассмеялась.
– Я не хочу ничего тебе навязывать. Если захочешь остаться и выйти замуж за своего старого солдата, я буду рад. Но хочу, чтобы ты понимала, что всю жизнь будешь ему не только женой, но и нянькой. Это было уже слишком даже для Мэгги, и она поспешила перевести разговор на более безопасную тему.
– Я могла бы петь ему песнь слонов. Помнишь?
Генерал покачал коротко остриженной головой. Мэгги была благодарна старику за то, что он не отказался познакомиться с Тиной Пумо. Девушка пообещала себе, что любого человека, который будет ей небезразличен, она обязательно покажет Генералу.
– Все, что я помню, это то, что песня считается очень древней, – с улыбкой произнес Генерал. – Со времен мамонтов. – Последняя фраза была сказана с таким видом, точно Генерал сам был стар настолько, что когда-то видел воочию доисторических животных. Мэгги запела песню из “Варвара”:
Патали ди ропато, Сромда кромда рипало, Пата пата Ко ко ко.
– Это первый куплет. Я не помню остальных, но кончаются они также: Пата пата. Ко ко ко.
Пропев эти слова, Мэгги поняла, что, конечно же, вернется сегодня на Гранд-стрит.
Примерно в то же время, когда Тино Пумо открыл входную дверь ресторана, а Мэгги Ла поднималась по ступенькам станции на Сто двадцать пятой улице, гадая, прошла ли у Пумо его утренняя дурь, Джуди Пул позвонила Пэт Колдуэлл, зная, что разговор предстоит серьезный. Джуди казалось, что Пэт – самый подходящий на свете человек для серьезного разговора. Она не осуждала людей, как делали это большинство знакомых Джуди, да и она сама. Джуди приписывала это тому, что Пэт родилась богатой наследницей и всю жизнь была этакой принцессой, деликатно снисходящей до всех остальных. Пэт родилась очень богатой, богаче даже чем Боб Бане, и Джуди считала, что если бы ее угораздило родиться с такой огромной серебряной ложкой во рту, она бы точно так же без особого напряжения скрывала эту ложку от окружающих. Самыми искренними либералами могут быть только по-настоящему богатые люди. Пэт Колдуэлл была знакома с Джуди Пул примерно десять лет, с тех пор, как Гарри и Майкл оставили армию, и Джуди считала, что они неплохо смотрятся вчетвером. Или смотрелись бы, если бы Гарри Биверс не был настолько ненадежен, – Гарри практически разрушил их дружбу. Даже Майкл недолюбливал его.
– Это все из-за Я-Тук, – как-то сказала Джуди Пэт. – Знаешь кого напоминают мне наши мужья? Людей, которые сбросили бомбу на Хиросиму. Тех, что потом запили и опустились. Они позволили этому взять над собой верх, как будто ждали, что их накажут за содеянное.
– Гарри никогда не ждал наказания, – возразила Пэт. – Гарри ни за что не ждет наказания. Так что не будем слишком строги к Майклу.
– Я стараюсь, – сказала Джуди. – Но не уверена, стоит ли это по-прежнему моих усилий.
– О, Боже!
– Но ведь ты-то развелась.
– У меня были на то причины. Причины выше причин. Причины внутри причин. Тебе это будет неинтересно.
Джуди было интересно – Майкл делился с ней предположениями, что Гарри Биверс поколачивает жену, – но она не решалась спросить.
– Майкл звонил из Бангкока, – произнесла Джуди после паузы. – И я ужасно с ним поговорила. Ненавижу себя, когда так веду. Я даже сказала ему, что иду обедать с другим.
– Понимаю, – сказала Пэт. – Когда кот выходит за порог...
– Боб очень симпатичный, преданный, очень стабильный человек. – Джуди как бы защищалась. – Ведь со дня смерти Робби мы с Майклом не были близки по-настоящему.
– Понимаю, – повторила Пэт. – Так у тебя с этим парнем серьезно?
– Могло бы быть. Он здоров. Он никогда никого не убивал. Он ходит под парусом. Он играет в теннис. Ему не снятся кошмары, он не сеет вокруг себя горе и болезнь. – К своему собственному удивлению Джуди разрыдалась. – Я так одинока. Это Майкл делает меня одинокой. Все, чего я хочу, это быть самой обычной женщиной и жить самой обычной жизнью. – Джуди остановилась перевести дыхание. Она все еще плакала. Голос предательски дрожал. – Неужели я прошу слишком много?
– Смотря у кого просить, – рассудительно ответила Пэт. – Но ты, очевидно, так не думаешь.
– Не думаю, – Джуди почти что выла. – Я так тяжело работала вею свою жизнь. Ведь ты знаешь, я не родилась в Уэстерхолме. Я горжусь тем, чего достигла в жизни, – своим домом, своими успехами в работе, своими знакомыми. Это важно для меня. Я никогда не просила ничьей помощи, не пользовалась ничьей благотворительностью. Я завоевала себе место под солнцем в одном из самых престижных, самых дорогих городов во всей стране. Это что-нибудь да значит.
– Никто и не спорит, – утешила ее Пэт.
– Ты не знаешь Майкла, – сказала Джуди. – Он хочет все это взять да и выкинуть. Мне кажется, он ненавидит Уэстерхолм. Он хочет бросить все и переехать жить в трущобы. Ему нравится посыпать голову пеплом. Он ненавидит все красивое.
