Через мгновение варгар повернулся и выбежал из спальни. Когда он бежал, одно перышко отлетело от правого крыла и упало на пол под кроватью.
Изображение затуманилось, Сфера Зла опять стала черной.
— И только-то? — разочарованно сказал Филипп. — Мы ничего не увидели.
— Да, это ничего не прояснило, — подтвердила его правоту Сатина. — Может быть, он что-то украл. Сунул в карман, а мы не видели. А может быть…
Тут она замерла.
— Возвращаются! — прошептала девочка. — Быстро!
Они подбежали к двери, распахнули ее и бросились по коридору. Их плащи развевались на бегу.
— Сюда наверх! — простонал Филипп, когда они подбежали к винтовой лестнице.
Сатина уже убежала, а он только собирался последовать за ней, когда сзади раздался голос Люцифера.
— А, Филипп!
Все до одной мышцы в теле Филиппа одеревенели. Он резко остановился. Потом медленно стал поворачиваться.
Люцифер стоял в конце коридора вместе с тем ссутулившимся мужчиной, который наехал на Филиппа.
— Иди-ка сюда мой мальчик. Я хочу, чтобы ты тут кое с кем познакомился.
«А бояться-то мне совершенно не надо, — подумал Филипп и пошел им навстречу, сердце прыгало в его груди до самой шеи. — Я ведь уже умер».
Он остановился перед стариком в сером костюме, его взгляд упал на странный амулет, который висел у того на шее и отсвечивал матовым светом.
Амулет был необыкновенно красив.
— Добрый день, — сказал Филипп хриплым голосом, и Люцифер смущенно засмеялся.
— М-да, парнишка еще не всему научился, — извинился он и шепнул Филиппу: — В Аду это называется «добрая ночь», забыл, что ли?
— Но, тем не менее, он очень вежливый молодой человек, — сказал господин Смерть и протянул мальчику руку.
Филипп взял руку не сразу. Морщинистая, холодная, как лед, рука казалась одновременно очень сильной и очень слабой. Как будто легко могла расколоть кирпич и в то же время рассыпаться при не большом ветре.
— Да, пожалуй, чуть-чуть более вежливый, чем следует, если спросить меня, — сказал Люцифер. — Филипп, это Мортимер [9]. Мортимер это…
— Молодой человек уже знает, кто я, — прервал его Мортимер, и его старые-старые глаза заулыбались за половинками стекол очков. Улыбка была дружелюбной, и все же в ней было что-то жуткое. — Мы уже встречались.
Филипп хотел выпустить руку Смерти, но старичок продолжал крепко ее держать.
— Целью был не ты, — сказал он. Это не было извинением, а в серых глазах не мелькнуло сожаления. — Но так тоже бывает. Приятно повидаться с тобой, Филипп. Как-нибудь ночью забегай ко мне. — Улыбка выступила на сухих губах. — Сыграем в кости.
Мортимер отпустил его руку, и Филипп быстро отдернул ее.
— Я тороплюсь, — сказал он и повернулся.
— Спать ложись не очень поздно, Филипп, — крикнул ему вслед Люцифер. — Урок начнется рано, и ты должен хорошо отдохнуть.
18
Ловкий трюк
— Сатина? Сатина, где ты? — Филипп бежал вверх по винтовой лестнице, слабо освещенной факелами.
Звуки голоса опережали его, но ответа не было.
Странно. Она уже ушла домой? Убежала, когда Люцифер позвал его?
— Сатина, ты здесь? — Филипп толкнул дверь в свою комнату и испуганно вскрикнул при виде светящихся зеленых глаз, плававших в темноте комнаты. — Люцифакс! Что ты здесь делаешь?
— Филипп, Филипп, Филипп, — вздохнул кот и хвостом чиркнул спичку, которой он обычно зажигал свечи в подсвечнике. Его черная шерсть заново выросла в течение ночи. Люцифакс спрыгнул с кровати на пол, подошел к двери, прикрыв ее одной лапой.
— У тебя была по-настоящему тяжелая ночь, ведь правда?
— Что это значит? — Филипп покрылся потом под своим плащом. Люцифакс что-то знал. Но что?
— У тебя песок в голове, — сказал кот. — Откуда он?
Филипп проверил и обнаружил, что Люцифакс прав, в его волосах было много мелкого песка. Он попытался изобразить обезоруживающую улыбку.
— Не знаю.
— Вот как? Не знаешь? — Кот подобрался к нему поближе, и Филипп поднял брови: что-то показалось ему странным. С котом что-то было не в порядке. Он выглядел иначе, чем обычно. Но как именно?
— А ведь песок твой из пустыни, которая за дверью в кабинете Господина, да? Сначала запретная дверь, потом личная спальня Господина? — Кот покачал головой. — Если Люцифер узнает, во сколько мест ты за ночь сунул свой любопытный нос, то, скорее всего, он отрежет его.
— Ты об этом ему не расскажешь, правда? — попросил Филипп. — Обещай, что не расскажешь.
— И ты думаешь, это поможет? Если я пообещаю? — Люцифакс покачал головой. — Ты ведь сам обещал Господину, что не подойдешь к запретной двери.
— Но я и не собирался входить туда. Я вошел только потому… потому…
— Почему, Филипп? Потому, что тебя соблазнили? — Кот наклонил голову набок и заговорил голосом, больше похожим на довольное мурлыканье. — Именно это ты и хотел сказать, правда? Все так говорят. Ты знаешь, что это самое распространенное оправдание здесь? «Пощадите, пощадите меня, я не виноват. Я поддался искушению».
Глаза Люцифакса превратились в узкие щелочки.
— И кто же соблазнил тебя, Филипп?
Такой вопрос удивил Филиппа. Если кот уже знал, что Филипп делал, почему он не знал, что во всем этом участвовала еще и Сатина?
— Так кто же соблазнил тебя, Филипп? — еще раз спросил Люцифакс.
— Никто, — ответил мальчик, и голос его окреп. Он даже сам не почувствовал, что лжет. — Я вошел туда, потому что я любопытный. Это я и хотел сказать. Я вошел, потому что я любопытный и… и… — Он замолчал, и теперь его черед был проявлять подозрительность. — А откуда ты знаешь, что за запретной дверью есть пустыня?
— Очень проницательно, Филипп, — сказал кот и спрыгнул на пол.
Филиппу опять бросилось в глаза что-то неестественное. Не то чтобы облик кота был другим, или хромал он не так, или что-то в этом роде. Что-то было, но что? Черт его знает, что именно!
И вдруг Филипп понял и чуть не задохнулся.
«Тень, — подумал он. — У него другая тень».
И верно. Теперь, когда он понял, это стало заметно, как всегда заметно черное пятно на белой скатерти.
Люцифакс отбрасывал тень, но его тень была слишком большой.
Казалось даже, что это не одна тень, а целых две, и только одна из них была тенью кота. Вторая тень была немного светлее, какая-то мерцающая, неотчетливая. Но она была, И имела форму… человека.
Или дьявола.
— Ты не Люцифакс, — прошептал Филипп, и кот встал на задние лапы. Две тени на полу тоже встали.
— Очень проницательно, — сказал кот. Голос его как-то переменился. — Ты — настоящий детектив!
— Сатина? — прошептал Филипп и с ужасом стал наблюдать, как миг спустя Люцифакс начал превращаться. Ноги его стали длиннее, спина выросла. Усы исчезли, уши вместе с шерстью превратились в капюшон, надвинутый на лицо. Белые руки с черными ногтями, которые секунду назад были черными лапами с белыми когтями, ухватились за капюшон и откинули его назад. Появилось смеющееся лицо Сатины.
— Ты похож на того, кто увидел черное привидение, — засмеялась она и села на кровать рядом с Филиппом.
— Или на того, кто увидел превращение кота в девочку, — недовольно пробурчал мальчик. — Но как же?..
— Все темптаны имеют способность превращаться, — объяснила она. — Это самое первое, чему нас учат в школе. Очень удобно, чтобы ссорить людей друг с другом. Ведь иногда достаточно увидеть что-то краем глаза. Один думает, что другой сделал что-то, и понеслась… Многолетняя дружба часто переходит в яростную вражду только потому, что в это дело вмешался темптан. Люди бывают порой невероятно глупы.
— Для меня это был настоящий шок, — выдохнул Филипп и стер со лба пот. — Когда Люцифакс сказал, что знает, что я открывал запретную дверь… я думал, у меня остановится сердце. Не делай этого больше никогда.
— В первый и последний раз, — пообещала девочка. Взглянула на Филиппа, наклонилась и поцеловала его в щеку. — Кстати говоря, спасибо.
