Карлуша на Острове Голубой звезды - Карлов Борис

После нескольких таких экспериментов Взломщик вывел «Стрекозу» за оптический барьер в поле зрения острова и бросил якорь. Путешественники собрались в кают-компании для принятия решения. Подобранного в коридоре Пухляка похлопали по щекам, дали попить водички и усадили в кресло, полагая, что у него продолжаются припадки лунной болезни.

— Ничего, ничего, я тут посижу… — слабым голосом лепетал Пухляк. Ничего, это пройдёт… голова закружилась…

Первыми взяли слово Перец и Кренделёк. Прежде всего они нарисовали план острова. Он был почти совершенно круглый с высокой конусообразной горой посередине. В южной части имелся причал, от которого вверх по склону шла дорожка к каменоломне и подземной фабрике. Налево от перекрестка находилась бамбуковая хижина, в которой ночевали пленники.

Западная часть побережья представляла собой высокие отвесные скалы. Перец и Кренделёк прятались там в одной из многочисленных пещер. Там они сооружали свой плот, делая редкие вылазки за строительным материалом: сучками от поваленных ветром деревьев и сухими стебельками трав. Они обрабатывали сучья острыми осколками камней и перевязывали вымоченными в морской воде стебельками. Высохнув на солнце, травинки сокращались, крепко стягивая «брёвна» между собой.

Плот, по их словам, получился большой, крепкий и надёжный. Причиной катастрофы явилось то, что огромная волна ударила его о торчащий из воды камень. Перец и Кренделёк едва не захлебнулись, но, по счастью, ухватились за один из обломков. После этого их долго швыряло по волнам вверх-вниз и из стороны в сторону.

Что до северной части острова, то беглецы имели о ней очень смутное представление.

Взломщик предложил обойти остров по окружности вдоль побережья и рассмотреть его таким образом со всех сторон. А поскольку теперь может произойти всякое (при этих словах Пухляк вздрогнул), то он на всякий случай поместит рацию в специальный непромокаемый и непробиваемый «чёрный ящик», который при любых обстоятельствах будет продолжать посылать в эфир сигналы «SOS» с точно известными теперь координатами острова.

Раскинув солнечные батареи, «Стрекоза» двинулась в обход, а все пассажиры собрались на верхней палубе.

Западная скалистая часть берега была, как сыр, изъедена пещерами. Их было так много, что беглецы затруднялись ответить, где же именно они прятались и собирали свой плот.

Остальная видимая часть острова, который действительно имел почти правильную круглую форму, была сплошь покрыта зелёной растительностью. В одном месте из зарослей вился тонкий дымок костра, который, скорее всего, разожгли дикари.

Когда судно, сделав полный круг, возвращалось к исходной точке, на склоне горы что-то ослепительно блеснуло. Перец и Кренделёк пояснили, что это и есть большой хрустальный шар, наблюдающий за работой пленников в котловане.

Посовещавшись, друзья решили дождаться темноты, завести «Стрекозу» в одну из укромных бухточек западного побережья и встать на якорь. А с рассветом произвести разведку в расположение неприятеля.

Глава одиннадцатая

Излишне говорить, насколько решение о высадке встревожило и озаботило Пухляка. «Бежать, бежать, бежать!..» — напряженно стучало у него в висках. От волнения он почти лишился аппетита и за обедом ел чисто автоматически, без всякого удовольствия. К вечеру у него созрел план побега от своих товарищей. Но осуществить его в одиночку он боялся.

План заключался в захвате спасательного катера, который имелся в трюме и «выстреливался» при необходимости через специальную дверцу в борту судна на манер торпеды. Пухляк спустился в трюм, расчехлил катер и внимательно ознакомился с имевшейся там инструкцией. Затем он натаскал в багажное отделение провизии, вернулся в каюту, лёг на койку и крепко задумался. Кого-то из пассажиров «Стрекозы» ему было необходимо склонить к побегу.

Сразу отбросив Взломщика, дам, беглецов, а также Карлушу как фигуру слишком одиозную и непредсказуемую, Пухляк сосредоточил внимание на кандидатуре Чека.

Чек, так же как и Карлуша, был в своё время обижен руководством нынешней экспедиции. Чек был недоверчив, но спокоен, невозмутим и покладист.

Единственным видимым препятствием для экстренного сближения с ним был Карлуша. И это препятствие до наступления темноты следовало разрушить.

Высунув голову в коридор и убедившись, что поблизости никого нет, Пухляк двинулся в носовую часть судна. В кают-компании играли в шашки Перец и Кренделёк. Перестав робеть, эти двое оказались гномами весёлыми и острыми на язык. Они принесли с собой на «Стрекозу» шутки и смех, которых путешественникам так недоставало в последнее время.

Излюбленным объектом для их розыгрышей стал Пухляк. То они подсовывали ему за обедом соль вместо сахарного песка, и Пухляк отхлебывал солёный чай, то ставили на дверь кружку с водой, и беднягу окатывало с ног до головы… А уж насмешек и обидных прозвищ он наслушался столько, сколько не слышал за всю свою жизнь на улице Солнечных зайчиков.

Чрезвычайно опасаясь, как бы Перец и Кренделёк его не заметили, Пухляк, стараясь ступать как можно тише, прокрался мимо кают-компании. Увлечённые шумной игрой шашками в «щелчки», человечки его действительно не заметили, а может быть, просто не обратили на него внимания. Непринуждённой походкой Пухляк двинулся дальше по коридору и остановился у каюты доктора Глюка.

Здесь он огляделся, прислушался — и юркнул за дверь.

Прислонившись спиной и затылком к двери изнутри, он замер.

Затем он поставил на стол и раскрыл докторский чемоданчик Глюка. Отыскав среди прочих медикаментов коробочку таблеток с надписью «СНОТВОРНОЕ», Пухляк сунул её в карман пижамы, закрыл чемоданчик и поставил на место.

С такими же предосторожностями он вернулся в свою каюту.

За ужином все собрались в кают-компании.

В то время как путешественники возбуждённо обсуждали предстоящую высадку, Пухляк, потянувшись за солью, незаметно уронил в стоящий перед Карлушей стакан чая раскрошенную пилюлю снотворного. При этом он так волновался, что едва не смахнул тарелку.

— Ну ты, потише! — прикрикнул на него Карлуша. — Спишь на ходу?

Пухляк промолчал, как-то загадочно взглянув на него исподлобья.

А Перец с Крендельком не преминули отпустить шуточку насчёт того, что по возвращении домой Пухляку непременно стоит поступить в цирк и жонглировать тарелками, стоя на канате.

После ужина Карлуша принялся отчаянно зевать и клевать носом. Несколько раз он ронял голову на грудь, снова вскидывал, бессмысленно таращился на свет и протирал глаза. Дело кончилось тем, что он ударился лбом о край стола и заявил, что, пожалуй, пойдет немножко поспит у себя в каюте.

Пухляк, который только этого и ждал, тут же подсел к Чеку и завёл издалека разговор.

— Ну, как тебе?

— В смысле — что как? — не понял Чек.

— Ну, вообще… путешествие.

— Ничего себе, — нехотя ответил Чек. — Кормят прилично.

— Ну а так… вообще? — Пухляк с трудом подыскивал нужные слова.

Последовала бессмысленная пауза, во время которой Чек отвернулся и заговорил с Зубрилкой.

Пухляк вежливо подождал несколько минут, а затем ласково, но настойчиво похлопал Чека по плечу:

— Эй, Чек!

— Ну, чего тебе?

— Ты того… погоди, поговорить надо.

— Ну, говори.

— А этот остров тебе как?

— Остров как остров.

— Роботы с дикарями, небось, только и ждут…

— Да ну их, Взломщик что-нибудь придумает.

— А как не придумает? Тогда уж спасать некому будет.

— Почему некому? Скоро прилетит ракета, спасать.

— Ракета бы давно уже прилетела, — возбужденно зашептал Пухляк. — Рация неисправна!

— Ты думаешь?.. — недоверчиво покосился на него Чек.

— Конечно! Конечно! — ухватился Пухляк за его нерешительность. — Они здесь только делают вид, что всё хорошо… Надо их всех спасать, всех!..