Дверка - Живетьева Инна

— Артем, а сколько вас вообще на Земле?

Тот по привычке дернулся к коммуникатору.

— Ну, где-то миллиарда полтора, чуть больше, — задумчиво поскреб он переносицу, с трудом вспоминая.

— А нас — шесть миллиардов, — Лида отставила чашку. — Шесть! И постоянно рождаются дети.

Артема цифра ошеломила.

— А у вас? Сколько у вас обычно детей в семье?

— Не знаю, у меня женатых приятелей нет. Не все любят постоянно жить с кем-нибудь. Проще встречаться по сетке, но так детей не заведешь, — усмехнулся он. — Да и жить у нас предпочитают поодиночке, мало кто готов все время делить свое жизненное пространство с кем-то еще.

— И тебе не одиноко?

— Да нет. Я же всегда могу выйти по сетке.

Дома Артем первым делом полез в ванну. Лида и Мишка — очень приятное общество, но хотелось поскорее смыть с себя их душный пыльный мир, полежать в тишине. Как только они могут там жить постоянно, ездить на работу каким-то жутким общественным транспортом — Артем видел, как набивались в жестяную коробку толпы потных раздраженных людей, пить такую невкусную воду и постоянно слышать посторонние звуки? Но Лида приглашала заходить, и Артем решил не упускать такую возможность.

Теперь Артем ходил по вечерам в гости. Не каждый день — у Мишки были и свои заботы, да и хотелось мальчишке пошататься по лесу, посидеть с удочкой у реки, заставляя Артема насаживать червяков на крючок. Тот раньше не знал такой способ рыбной ловли, пользовался обычной ультракатушкой. Но с червяками рыбалка шла намного интереснее.

Мир Лиды и Мишки все еще пугал, и дальше нескольких кварталов Артем в своих изысканиях так и не продвинулся. Лида посмеивалась и обещала нанять такси, вот только получит зарплату. Артему было неудобно, но его электронный банковский счет был тут недействителен. Правда, в том мире ценилось золото, и Артем серьезно задумался о возможности заиметь деньги прошлого.

Лидины волосы щекотали плечо. Артем хотел отвести прядки, но боялся пошевелиться. Он еще ни с кем не спал вместе на узком скрипящем диванчике и не знал, насколько бывает чуток сон женщины. Зачем мучиться, делить одеяло и постоянно утыкаться в чье-то тело, если в любой момент можно вынырнуть в своей квартире и спокойно завалиться на привычное ложе. Плечо занемело, но Артем не согласился бы уйти, даже будь под рукой привычно работающий коммуникатор.

Мишка усвистал к приятелю осваивать новую компьютерную игрушку, выклянчив у матери разрешение задержаться допоздна. Артема сначала испугала перспектива оказаться в этом мире без проводника, но желание остаться с Лидой наедине было сильнее.

Будильник неприятно щелкал под ухом. Артем повернул голову и в полумраке — зеленые портьеры отгораживали маленькую квартирку от слепящего света фонаря, — разглядел, что часовая стрелка почти подобралась к десяти. Пора.

После того, что Лида рассказала о своем мире, Артем ни за что не хотел отпускать ее одну за сыном. Пусть приятель и живет в соседнем доме, но идти нужно мимо нагромождения железных коробок — так называемых гаражей, — через темный двор, взбираться по узкой неосвещенной лестнице. Нет уж, лучше вдвоем.

— Миша, за тобой мама пришла, — крикнула в глубину квартиры женщина в мятом халатике.

Мишка появился не сразу, видно, не мог отклеиться от компьютера. Женщина успела оглядеть Артема с ног до головы и одобрительно подмигнуть Лиде. Та покраснела: жар затопил лоб, щеки, — и покрепче ухватилась за руку провожатого.

— Мам, я хочу к тебе в гости, — Артем говорил чуть насмешливо, сглаживая волнение в голосе.

Мама удивилась, недоуменно пожала плечами:

— Иди, конечно.

Через полчаса отзвонил коммуникатор:

— Артемка, что случилось? Ты где? — мамин голос дрожал от волнения.

— Мне еще километров двадцать до тебя, — Артем глянул на панель такси.

— Каких… Ты разве не по сетке?

— Да нет, — Артему стало неловко, он словно оправдывался. — Решил съездить так.

Тишина. Потом мама неуверенно спросила:

— У тебя ничего не случилось?

К вкусу чая Артем уже привык. Тем более с таким вареньем. Кажется, он скоро изведет все запасы. Когда он испуганно посмотрел на опустевшую трехлитровую банку, Лида засмеялась:

— Ага, все-таки есть то, что у нас лучше!

— Есть! Ты, Мишка и варенье, — признался Артем, соскребая со дна розетки остатки сладкого сиропа.

Лида снова засмеялась, рассыпав волосы по плечам. Артем засмотрелся, даже ложку до рта не донес. Кольнуло — да как же она, такая светлая, живет в этом сумрачном, шумном мире? Не выдержал, брякнул:

— Срочно нужна белая лошадь!

Серо-зеленые глаза распахнулись от удивления.

— Ага, я в кино видел, что раньше женщины мечтали о принце на белом коне. Я бы ездил за тобой следом на гордом белоснежном скакуне и охранял.

— Ты бы не угнался за автобусом! — смех был только на губах, а в глазах — такая нежность, что у Артема перехватило дыхание.

Офис чист до стерильности. Под стать начальнику, Артем подозревал, что даже на физическом теле Роберта нацеплен галстук, и на самом деле он не валяется на диване, а сидит в громоздком кожаном кресле.

— Отпуск? — Роберт покрутил в пальцах авторучку. — Не могу сказать, что очень вовремя… Ну что же, если тебе так нужно, иди. Но только на неделю!

Вечером клевало плохо. Но Мишка отказывался вставать на зорьке — и упорно просиживал с удочкой на мостках до тех пор, пока еще было видно поплавок. Артему сидеть на сырых досках не хотелось, и он пристроился на берегу.

— Вчера эта чертовка опять утащила печенье.

— Медовое? — заволновался Мишка, удочка в руках дрогнула.

— Его. Да я еще заказал.

Мальчишка развеселился, качнул ногами, чиркая кроссовками по воде. Артем посмотрел сверху на его обросший затылок. В светлых прядках запуталась хвоя.

— Ты чего не подстрижешься? Лида уже сколько раз гоняла в парикмахерскую, четыре?

Мишка дипломатично посопел, но Артем ждал ответа:

— А чего, все равно через три недели в школу. Тогда и обкорнаюсь. Терпеть не могу, когда холодными ножницами по шее, да еще и волосы за шиворот сыплются.

Артем щелчком сбил хвоинки. Ему тоже хотелось посопеть, но нужно было решаться:

— Мишка, а ты не против, если я у вас поживу недельку? Я и отпуск взял.

Удочка снова дернулась, клюнула концом в воду.

— А мама?

— Мама говорит, что будет рада. Мы бы с тобой в парк сходили, помнишь, ты про колесо обозрения рассказывал?

— Ага, — ответ вышел не слишком радостным.

Артем быстро сел рядом:

— Мишка, ну ты что? Если не хочешь, так не надо. Или жалеешь, что рыбалки не будет? Так мы же будет сюда мотаться.

— Я не из-за рыбалки, — повел лопатками под джинсовой ветровкой мальчишка. — Я же помню, тебе у нас, ну, в нашем мире, не нравится. Ты поживешь, поживешь и уйдешь. И больше со мной не пойдешь.

— Не нравится, — честно признался Артем. — Но Лида же сюда не может. Да и у тебя там друзья-приятели, не будешь каждый день сюда гонять.

— А Кузьма как же? И лиса? — Мишка встал и потянул из воды леску.

— Кузю возьмем с собой. А для лисы доставку ежедневную закажем, не пропадет.

— Ага, с котом нас мама на порог не пустит.

— Пробьемся, Мишка! — Артем ухватил мальчишку за бока и потащил вверх по крутому берегу. Тот хохотал и дрыгал ногами — боялся щекотки.

Всю неделю Артем чувствовал себя героем компьютерной игрушки: справа опасность по имени «общественный транспорт», прямо — толпы людей, слева — серые махины домов. Жутковато, дух захватывает. Но так было днем, а вечером приходила Лида, задергивала тяжелые портьеры, и Артем перемещался в сказку. А у каждой сказки должен быть конец. Большие ходики на кухне громко тикали, отмеряя оставшееся время. Завтра, уже завтра Артему нужно возвращаться.