Их было четверо - Гордашевский Петр Феофилактович

Гидра вытягивала свои щупальца, захватывала неосторожно прикоснувшихся к ним рачков и отправляла их в отверстие, расположенное в верхней части стебелька. Это был рот гидры. Его и окружали щупальца. Следить за охотой гидры было интересно, и Тима не отказался бы задержаться здесь, но Катя запротестовала:

– Нужно спешить. А потом – она такая противная, эта гидра! Не могу глядеть на неё.

Путешественники постепенно поднимались выше.

Вот крупная подвижная одноклеточная водоросль с названием более длинным, чем она сама: «хламидомонада». Она двигалась навстречу.

Катя, сидевшая спиной к движению, увидела её тогда, когда она проплывала мимо их живой «лодки», и долго смотрела ей вслед. Сквозь прозрачную оболочку хламидомонады просвечивали зелёные хромотафоры, расположенные среди протоплазмы. В этих зелёных пластинках виднелись крупинки крахмала.

– Вот бы нам запастись крахмалом! – сказала Катя. – Не устроить ли охоту?

– По-моему, такая охота займёт много времени. Подождём, когда нам попадётся крахмал, который легче добывать и быстрей, – ответил Тима. – Кроме того, для нас главное – найти способ поскорее подняться на поверхность, а еда у нас пока есть. Посмотри-ка лучше вот сюда. – Тима показал направо.

Там, на какой-то водоросли, примостилось интересное существо. Оно выглядело не то горшочком, не то колокольчиком, поставленным отверстием кверху. Вокруг «горлышка» венчиком расположились реснички, а к «донышку» был прикреплён стебелёк. Он служил как бы длинной ножкой, опиравшейся на какой-то неподвижный предмет. Эта ножка всё время была в движении, но на одном месте. То она свёртывалась спиралькой, то распрямлялась. Реснички на краю «горлышка» быстро шевелились, вызывая ток воды и загоняя в «горлышко» пищу. При всяком толчке сувойка – это была инфузория сувойка – сокращала свой стебелёк и словно приседала.

Медленно проплывали большие зелёные шары. В них виднелись небольшие шарики, а снаружи быстро шевелились жгутики. И шары словно мигали, поворачиваясь на ходу.

– Мой старый знакомый – вольвокс, – сказал Тима и даже приветственно взмахнул рукой.

Другие, смешно двигающиеся, напоминали бочонок с крышкой.

Оказалось, что это хищная инфузория дидиниум. Тима сказал, что дидиниум жил у него на окне в стеклянной банке.

Откуда-то из-за водорослей показалось крупное животное с многочисленными ресничками; по бокам его тела, похожего на стеклянную консервную банку, торчали длинные шипы, остриём обращённые вниз. Животное двигалось медленно, вращаясь при этом вокруг собственной оси. Недаром его и назвали «коловратка». Хотя коловратка двигается медленно, но редко становится чьей-либо добычей. Её защищают острые шипы.

Появилась и эвглена – почтенный представитель класса биченосцев. веретенообразная, вооружённая спереди длинным жгутом, она быстро вращала им – и вода волновалась, кипела впереди эвглены.

– Так вот кто это был! – воскликнула Катя, вспомнив, как она кружилась в водовороте, который устроила эвглена.

У эвглены есть хлорофилл, и на свету она, как зелёный лист, создаёт органические вещества. В этом случае эвглена выглядит растением.

А если света мало или его нет совсем, эвглена питается, как простейшее животное, впитывая всей поверхностью организма уже готовые вещества из окружающей среды. И тогда эвглена становится животным.

Зоологи относят эвглену и других жгутиконосцев к типу простейших животных. Пусть у эвглены есть хлорофилл, всё же она животное, а не растение.

– Слева по борту рыба! – вдруг крикнула Катя.

Тима мгновенно повернулся.

Он увидел красноватые шевелящиеся стебельки, а возле них поблескивала серебром личинка тритона. Личинка разевала свою пасть и хватала стебельки. Оказалось, что это вовсе не стебельки, а черви-трубчатники, которыми иной раз не прочь полакомиться личинка тритона.

Тима свернул в сторону от тритона и взял курс на водоросли, известные под названием «спирогиры». Все животные и растения подводного мира микроскопических существ носили мудрёные названия. Тима, разумеется, знал не так уж много, но кое-что здесь ему было знакомо. Недаром он дружил с Ваном, который увлекался микробиологией.

Теперь, очутившись невольно среди «забавных крошек», как называл их Тима, в положении, когда эти «крошки» оказались крупнее его самого, он вспомнил о том, что ему было о них известно, и это помогало ему избежать многих опасных столкновений.

К нитчатке-спирогире Тима направился для того, чтобы запастись крахмалом. Длинные нити этой водоросли состоят из одного ряда клеток. Зелёные хромотофоры их богаты крахмалом. Очень кстати! Здесь можно было спокойно причалить и без труда собрать сколько угодно отличной пиши. Когда парамеция подошла поближе, путешественники заметили, что водоросли вдруг так закачались, будто поднялся вихрь. В следующую минуту они увидели какой-то серебристый шар. Он заметно увеличивался прямо на глазах, потом оторвался от ветвей и, поднявшись вверх, быстро исчез в зеленовато-голубой выси.

– О, это что ещё? – удивилась Катя. – Тоже животное?

Тима рассмеялся.

– Не похоже. Ты знаешь, это, видимо, пузырёк болотного газа метана… Стой! – вдруг закричал он и даже подпрыгнул на месте. – Стой, кажется, я нашёл! Да, нашёл, нашёл, нашёл!..

Катя смотрела на него во все глаза. На секунду мелькнула мысль: уж не сошёл ли он с ума?

– Тимочка, что с тобой? – осторожно спросила Катя. – Что ты нашёл?

– Нашёл способ быстро и безопасно подняться на поверхность пруда. На воздушном шаре!

– Ничего не понимаю. Ты что, хочешь ловить пузырьки газа? Но ведь нужна оболочка…

– Ничего не нужно, никакой оболочки! Хорошо, что при нас уменьшители. Они нам здорово помогут.

Ещё не понимая, что придумал Тима, девочка тоже оживилась: не станет же он болтать зря. Значит, что-то есть!

– Как мне пригодились сейчас мои опыты и наблюдения, просто замечательно! – между тем продолжал Тима. – Если бы не это, я бы никогда не додумался.

– Но, Тима…

– Сейчас, сейчас! Доставай свой уменьшитель. Если среди растений увидишь нечто подобное колоколу, сплетённому из паутины, говори. Или животное, у которого на брюшке что-то блестит, как серебро. Это водянка, водяной паук. Ему для дыхания нужен воздух, он его приносит с поверхности пруда, в волосках на брюшке. А, здесь, на дне, среди растений, он строит свой воздушный домик. И туда приносит пузырьки воздуха. Теперь поняла?

– Вот это замечательно! Теперь остаётся только подстеречь самого паука. Ура!

Путешественники смеялись и веселились так, как будто они уже обнаружили водяного паука и даже поднялись вместе с ним на поверхность пруда.

– Я же говорила, что по дороге что-нибудь да придумывается, – твердила Катя.

– Ты ведь у меня умница, Катюша!

– Ну, собственно, чем же это я умница? Ведь идея пришла в голову тебе, а не мне!

– Какая разница! Всё это чепуха! Мы вместе с тобой всё делаем, и всё у нас пополам: и неприятности, и радость, и всякие там идеи!

Тима, остановивший было свою послушную парамецию, приказал ей плыть дальше. Шли они теперь очень медленно, держась возле водорослей и отыскивая среди них жильё водяного паука. Пришлось теперь воспользоваться уменьшителем. Домик был слишком велик для глаз наших путешественников – они легко могли бы проплыть мимо, не разглядев его.

Осмотр растений длился довольно долго. Путешественники отчаялись уже найти воздушный колокол водяного паука, как вдруг Катя заметила в самой гуще нечто похожее на паутинные нити.

– Стой, Тима! Смотри!

Тима направил парамецию в зелёные заросли. Там они действительно увидели сплетённый из паутины небольшой колокол. Он держался на нитях, прикреплённых к стеблям растений. Похоже было, что это воздушный шар, вернее – только верхняя его половина.

Путешественники рассматривали сооружение в уменьшитель. И тогда оно казалось маленьким. Но, как только они отрывали глаза от своей подзорной трубы, маленький колокол исчезал из виду, теряясь где-то в вышние, и в поле зрения оставались очень толстые канаты. Это были нити паутины.