Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
– Добрый день, мальчик! – раздался позади него тонкий девчоночий голосок. – Ты не угостишь меня бутербродом? Я с утра ничего не ела.
Андрюша оглянулся и обомлел – перед ним была Золушка! Или Замарашка, это кому как больше нравится. Девочка в бедной одежде скромно стояла у ствола ивы, держа в руках охапку ракитовых прутьев, и застенчиво прятала за ними немного запачканное лицо.
– Здравствуй, девочка! Ну, конечно, я угощу тебя. Садись!
Девочка подошла к нему, опустила прутья на землю и уселась рядом на ивовую колоду. Андрюша протянул ей бутерброд с сыром. Бедняжка схватила его и с жадностью стала есть. У Андрюши защемило сердце – такая она была голодная и заморенная на вид.
– Апельсинового сока хочешь? Только у меня одна бутылка и нет стакана.
– Неважно! – сказала Золушка, взяла у него бутылку и мигом допила сок.
– Уф, хорошо! – вдруг сказала она по-русски. До сих пор их разговор шел по-английски.
– Ты что, русская? – спросил тоже по-русски Андрюша.
– Русская, только очень голодная, – ответила Золушка. – У тебя еще что-нибудь есть?
– Огурец…
– Ой, угости, пожалуйста!
Она захрустела огурцом, мыча от удовольствия.
– Настоящий малосольный огурец! Откуда?!
– Мы выращиваем огурцы на даче, а моя мама их солит.
– А где ваша дача? Тут кругом не видно никаких домов.
– Там, ниже по течению, есть деревня. А ты где живешь?
– Выше по течению, в Келпи. Знаешь такое место?
– Нет, не знаю. Я вообще в верховьях реки никогда не бывал. Там, говорят, есть какое-то таинственное озеро, к которому боятся ходить местные жители.
На эти слова Аннушка на всякий случай ничего не ответила.
– А тебя как зовут? – спросил мальчик.
– Юлианна Мишина.
– Как интересно!
– Чего ж тут интересного?
– А я Андрей Мишечкин.
– Здорово! Можно считать, что мы с тобой дальние родственники. А ты как попал сюда из России?
– Я тут родился. Мой отец – священник православной церкви в Дублине.
– Разве в Ирландии есть русские церкви?
– Это не русская, это Ирландская Православная Церковь. Но она еще очень молодая, ей всего полвека. Ирландцы, как и вся Европа, до десятого века были православными, а потом отделились от нас и стали католиками. Но сейчас некоторые возвращаются к православию. Дублинские прихожане захотели, чтобы у них служил опытный православный священник, и пригласили моего отца.
– Так ты что, и в России никогда не был?
– Почему не был? – слегка обиделся Андрюша. – Я каждое лето летаю к бабушке в Санкт-Петербург. А теперь ты расскажи что-нибудь про себя.
– Да мне нечего рассказывать, – сказала Аннушка и опустила голову: ей было стыдно, что она у Андрюши съела все бутерброды и выпила сок, а теперь вынуждена отмалчиваться. Но еще стыднее было бы признаться, что она учится в школе маленьких ведьм. Она чувствовала, что если сказать об этом Андрею, он вряд ли захочет водить с нею знакомство.
Андрюша был мальчик воспитанный, настаивать он не стал. Он уже слышал немало историй о мытарствах новых русских эмигрантов за границей: далеко не всем везет на чужбине. Он уже сообразил, что его новая знакомая из семьи тех, кому не повезло. Папа часто говорил, что люди едут за границу в расчете на легкую и счастливую жизнь, а встречают их там такие трудности, к каким они у себя на родине совсем не привыкли, о которых и не слыхали. Многих ждет бедность, которая сама по себе, может, и не бедность, но горька оттого, что окружена всеобщим благополучием и равнодушием.
– А эти прутья для метелок? – нарушил молчание Андрюша.
– Да. Мы из них делаем метлы. Ой, я с тобой заболталась, а мне еще эти проклятые прутья резать и резать!
– Давай я тебе помогу, у меня есть с собой ножик.
– Да ничего, я сама!
– Не спорь, Юлианна! Мне это совсем не трудно.
Андрюша решительно встал, достал из кармана перочинный нож и направился в самую гущину ракитника. Аннушке ничего не оставалось, как принять неожиданную помощь и показать мальчику, как надо правильно срезать прутья. Примерно через час дружной работы у нее уже была огромная охапка прутьев, они даже в сумке не поместились. Пришлось часть прутьев связать в отдельную вязанку.
– Хватит, Андрюша, больше мне не дотащить, – сказала Аннушка.
– Я могу донести сумку до твоего дома, – предложил мальчик.
– Что ты, что ты! Если меня с тобой увидят, мне знаешь как попадет! Спасибо тебе огромное за все – за бутерброды, за сок и огурец, и особенно за прутья. Теперь мне пора домой, а ты не вздумай идти за мной и подсматривать, куда я пойду. Слышишь, Андрей?
– Слышу. А ты еще придешь сюда за прутьями?
– Наверняка приду, – Аннушка была уверена, что ей придется собирать прутья для новой метлы, ведь почти все прутья срезаны не по правилам. – Скорее всего я буду здесь в следующее воскресенье.
Она подумала-подумала, а потом вдруг сказала:
– А еще я приду со своей школой в город на Хэллоуин. В конце месяца.
– На Хэллоуин?! Да ты что, Юлианна! Это же языческий праздник, праздник нечистой силы! Мы, православные, Хэллоуин не празднуем.
– Если бы ты пришел в город на праздник, мы могли бы встретиться… – тихо сказала Аннушка. – Я бы тебя пригласила в кафе и тоже чем-нибудь угостила.
Андрюша был тронут: такая бедная девочка продаст свои метелки, чтобы пригласить его в кафе! Он тут же пожалел о своих резких словах. У нее, подумал он, так мало радостей в жизни, а еще, наверно, неверующие друзья ее соблазнили: Хэллоуин ведь и вправду празднует весь городок. Уже сейчас повсюду продают хэллоуинские тыквы, а мальчишки и девчонки готовят костюмы ведьм, чертей, троллей и прочих нечистиков.
– Ладно, я постараюсь заглянуть в город в этот день, – сказал он. – Но не для того, конечно, чтобы любоваться на их дурацкий Хэллоуин, а специально, чтобы встретиться с тобой. Давай договоримся так: я приду в город и буду ждать тебя в пять часов возле ратуши, под башней с часами.
– Я обязательно приду, – сказала Аннушка. – А теперь прости, но я уже должна бежать. До свиданья, Андрюша, и спасибо тебе за все!
Она подхватила сумку, взвалила вязанку прутьев на плечо и скорым шагом скрылась в зарослях ракитника.
