Чужого поля ягодка - "Карри"

Оно и закончилось — несмотря на ожидание, внезапно. Киб, нарушив ничем не разбавленную тишину, пробасил — Бен даже вздрогнул, в точности, как когда-то Миль:

— Оцепление снято, хозяин. Получено официальное разрешение на отмену домашнего ареста.

Вот так — ни извинений, ни объяснений…

— Подотритесь вы своими извинениями… — пробурчал Бен, запуская генератор помех и провожая взглядом улетавший в сторону моря «Призрак». Белое побережье — совсем рядом с северной границей Периметра Города. Оцепление снято, и, пока сообразят, куда улетел опальный гражданин, пока вышлют (если оно им надо) перехватчиков, пока (и если) догонят да выяснят, что флайер пуст — «Призрак» уже окажется далеко… Да и (Бен довольно ухмыльнулся) пусть ещё попробуют теперь флайер обнаружить: зря, что ли, Бен все эти бесконечные недели возился со своей машиной…

— Киб, вызывай для меня такси. А пока пишем сообщение для госпожи…

И, конечно, выпустил на близлежащую территорию целую рать миниатюрных роботов, которые, лавиной покатившись во все стороны, тут же принялись тщательно и безжалостно чистить округу от оставленных Контролем крошечных электронных шпионов. А чего вы ждали, господа… Как аукнется — так и откликнется. Он понимал, что вряд ли его минивояки вычистят всех и сразу, но и не сомневался, что Миль, в надежде встретиться с мужем, при первой возможности непременно попытается вернуться домой. И сделал всё, чтобы она тут не появлялась, а и появится — осталась бы необнаруженной.

41. «Улей». Белые начинают и… проигрывают

…Пробуждение напоминало стремительное всплытие со дна тёмного озера. Чувствуя во всём теле сразу и лёгкость, и оцепенение, Миль полежала, не желая ни двигаться, ни думать, то и дело ненадолго проваливаясь назад в лоскутно-пёстрое забытьё и снова просыпаясь. Потом попыталась сообразить, а где, собственно, находится, какой сегодня день, какое число… Безуспешно. Открыла глаза — это ничего не дало: вокруг плотной стеной стояла темнота… и полная тишина. В воздухе присутствовал приятный, явно цветочный, аромат… Пошевелилась — лежать было удобно, тепло и мягко, тело окутывало нечто невесомо-пушистое. Пощупала вокруг себя — под ней явно кровать… да широченная какая…

Как-то непривычно, с задержкой, отзываются руки-ноги… по всему телу — противные мурашки, тактильные ощущения — какие-то… неполноценные, что ли. Ничего не болит — ни внутри, ни на поверхности, даже напротив — немного не хватает чувствительности, наличествует некоторое онемение, притуплённость… Странные ощущения.

Странно всё это: во-первых, у неё никогда не было пушистого одеяла… а во-вторых, она никогда не спала абсолютно голой… разве что в биосканере…

И тут сразу вспомнилось — и битва в клинике, и побег из неё, и бессонные блуждания по Городу, и кафе, и Лит, и поездка в такси… А дальше? Или всё это — лишь глупый сон, и стоит только позвать Бена, как он отзовётся?

Позвала… понимая уже, что сама себя пытается обмануть, и никакой это не сон. Конечно, никто ей не отозвался… Хотя где-то неподалёку и жужжало множественное ментоэхо… правда, вовсе не такое густое, как обычно в Городе.

Так что же произошло? Да уж вряд ли что-то хорошее, несмотря на покой и вроде бы комфорт… Ну, позволила она себе уснуть. Но кибер же непременно должен был разбудить… Что ж, наверное, он и будил, да она, видимо, устала сильнее, чем думала… А дальше-то что было?!

Села. Пушистое соскользнуло. Спустила вниз ноги — пол оказался неожиданно близко, стало быть, ложе совсем невысокое. Несколько неуверенно, покачиваясь, встала с постели — коса, щекотнув, прильнула к спине. Темнота дезориентировала, голова кружилась, во рту — вязкая гадость и сухость…. Почему так темно-то?! — топнула она в раздражении босой ногой по тёплому полу. И вздрогнула — пол засветился. Мягко, неярко. Скорее полумрак, чем свет, но можно различить, что невысокое обши-ирное ложе стоит посреди просторной комнаты, одна из стен которой — сплошное зеркало, в котором Миль видела своё подсвеченное снизу отражение, а остальные три — увитый цветами камень. Потолок тёмен и лишь угадывается.

В одной из стен обнаружился арочный проём, ведущий в соседнюю комнату — дверь среагировала на касание, отъехала в сторону и… Миль прижмурилась — вспыхнул свет. Знакомо: значит, управляет всем здесь кибер. Это обнадёживает… даже очень.

Щурясь, Миль шагнула в освещённое помещение — шкаф, кресло, туалетный столик с выставкой косметики перед подсвеченным зеркалом. В шкафу — уйма красивой и дорогой одежды, полка с коллекцией изящной обуви, а с краю (не иначе, для контраста) висит её затёрханный стандартный комплект из синтезатора — типа: обратите внимание, нам чужого не надо… Ну-ну. И даже… ха, даже в карманах всё, как было: в хлам растрёпанная и уже нерабочая «Недотрога», вполне ещё годная «Путалка», флакон с бактерицидкой, тюбик с биоклеем, несколько саморазогревающихся упаковок с едой из автоматов готовой пищи. Так… мясные брикеты, овощное пюре, сырная масса… всё длительного хранения, непортящееся. Миль игнорировала предложенную роскошь гардероба, но накинула халатик — точно по её размеру — не дома всё же, чтоб голой расхаживать… и продолжила экскурсию.

Дальше — маленькая, обычная такая городская кухонька, где Миль, углядев прозрачный кувшин, полный чистой воды, первым делом припала к горлышку, и долго жадно пила, не вспомнив о стакане, не обращая внимания на наличие привкуса — для неё вода в этом мире всегда имела некий привкус… а потом уже огляделась: кресло, стол-плита, холодильник, мойка, небольшой монитор — напротив стола… а вот ванная — так та даже с бассейном… санузел стандарной комплектации.

Ни окон, ни дверей. И людей не видно — пока?

Странное гостеприимство. Ну, блага цивилизации — они для всех. Гигиена прежде всего. М-да… смотри-ка, индикатор по-прежнему с красным ободочком по краю. А вот порезы-ожоги давно зажили … Сколько же времени-то прошло?

Монитор — приятный сюрприз — оказался подключён. И пульт обнаружился рядом..

…Четыре недели?! Как корова языком! То-то тело так сковано было по пробуждении… Да и до сих пор будто не своё… Не могла она по-доброму столько проспать. Значит… Извините, но здешнее гостеприимство пахнет очень плохо. Неужели… Так это что же, Рольд был прав — похитители вовсю крадут женщин! Из-под самого носа Медсовета, Десанта и Патруля.

Но есть и положительный момент: ей дали проснуться, а не упекли сразу в натальный инкубатор — надо полагать, кому-то она, что называется, приглянулась. И уж этот кто-то небось скоро явится.

Он и так аж четыре недели ожидал. Что ж, надо подготовиться к встрече…

Но времени на подготовку ей не дали. Только что она была в кухне одна — и вот за спиной уже кто-то стоит. Мужчина — определила она по его менто, быстро увеличивая расстояние между собой и гостем, и только затем оборачиваясь: высокий — как и большинство из них здесь, в Городе, красивый — тоже в лучших местных традициях, стройный — несмотря на возраст слегка за сорок. Белое, почти обтягивающее, одеяние только подчёркивало фигуру и моложавость. Серебристо-светлый, практически белый, блондин с совершенно незагорелой кожей и очень светлыми серебристо-серыми — как две монетки — глазами. И на таком красивом лице с резковатыми, несколько даже острыми чертами — такое нехорошее выражение… Миль, во всяком случае, крайне не понравилось, как он на неё смотрел. Мужчины Города на неё так ещё не смотрели. Только некоторые местные дамы.

С неудовольствием — это бы ладно. По-хозяйски — ну, это понятно. С досадой — что уже не так вразумительно, но пофиг. С любопытством: ну-ка, ну-ка, а теперь что скажешь-сделаешь?… И с лёгкой угрозой, что и вовсе неудивительно. Ни поклона тебе, ни приветствия…

Их разделял стол. Миль под насмешливым взглядом гостя — или хозяина? — отступала, пока было, куда. Она не стала принимать гордых поз, свойственных горожанкам — напротив, слегка пригнулась, чуть пружиня на пальцах ног, и поискала взглядом хоть что-нибудь твёрже собственных рук… Но в пределах досягаемости имелся лишь почти ополовиненный кувшин, взглянув на который, вошедший хмыкнул, скорчив ещё одну непонятную гримаску.